Страница 7 из 59
- Я просто думаю, что пора и мне присоединиться, - пояснил Денис, подползая на колени сбоку. Он подрачивал свой член короткими движениями и жадно смотрел на мой раскрытый рот, которым я пыталась дышать, чтобы уменьшить боль.
- Нет, постой, - Никита поднял руку, останавливая его. - Дай Маришке привыкнуть. Мы же хотим, чтобы ей тоже было хорошо, да, Марин?
В ответ я могла только хныкать, с трудом дыша из-за боли. Казалось, стоит мне двинуться - и я просто порвусь. У Дениса стало очень жесткое лицо, но только на мгновение. Потом он кивнул и остался там, где был. Жадно глядя на мой рот и водя кулаком по напряженному стволу, поддрачивая его. Все замерли, глядя на Никиту, как главного дирижера всего происходящего.
И только я была повернута к нему задницей во всех смыслах и могла только ждать, когда и как он решит продолжить эту симфонию. Он начал потихоньку вытаскивать из меня член. Очень-очень медленно. Вызывая странное ощущение освобождения и облегчения, хоть внутри у меня и оставалась гигантская елда Вадима.
Но она уже ощущалась более естественной, чем распирающий член в кишке. Тонкая перегородка, об которую с двух сторон терлись два члена, почти не ощущалась. Интересно, как им там чувствовать друг друга. Никита выскользнул до конца, и я испустила вздох облегчения. Боль почти сразу прошла, оставив только саднящее ощущение, которое быстро забывалось.
- Поцелуй ее, - скомандовал Никита Денису, жадно следящему за тем, как мою задницу покидает член. Тот наклонился и атаковал горячим языком мой рот, целуя властно и жадно, нетерпеливо и явно показывая, что бы он хотел сделать тут своим членом.
Одновременно узкое колечко мышц ануса раздвинули привычно нежные пальцы Никиты. Это уже не было больно, боль ушла с его членом. Наоборот, дразнящее острое ощущение заставляло желать повторения. Двух пальцев. Трех. Еще.
И Никита явно догадывался об этом, потому что он поиграл совсем недолго. Вновь налил внутрь разогревающей смазки, пристроился и стал медленно входить. Член скользил невероятно легко - дырочка явно приспособилась к нашим играм и смазка помогала. И то, что я расслабилась.
За горячей зудящей болью вдруг начало рождаться необычное чувство. Словно у меня всю жизнь что-то глубоко внутри чесалось и зудело, и вдруг кто-то нашел способ это почесать. Пока еще немного неприятно, но уже желанно. Никита вновь вогнал член до предела одним движением, и я ахнула Денису в губы.
Он оторвался от меня, поднял глаза на ребят, и видимо ему что-то показали знаками, потому что он выпрямился и все-таки ткнулся горячей разбухшей головкой в мои губы. Я приоткрыла рот, и он нетерпеливо ворвался, даже чуть царапнувшись о мои зубы. Никита приподнял мои бедра, давая чуть больше простора Вадиму для движения и скомандовал:
- А теперь сама. Двигайся.
Я попыталась дернуться, снимаясь сразу с двух растянувших меня членов и не забывая обнимать губами третий во рту. Все внутри захолонуло и ахнуло от феерии ощущений. Казалось, все,что происходит со мной, происходит одновременно. Слишком много стимулов, тело не знает, на какой реагировать, и я теряюсь.
Где-то в середине живота росло сладкое и жутковатое ощущение, захватывающее дух как на качелях. Только медленнее, но неумолимо и совершенно невыносимо. Хотелось поторопить его, но я ничего не могла изменить: стоило мне дернуться чуть быстрее, становилось больно и неприятно. Только медленно и плавно, только невыносимо. Я сжала мышцы - стало больнее. И слаще. Никогда бы не подумала, что находиться в такой полной власти троих мужчин означает получить столько переживаний и эмоций только одной себе.
В пропахшей еблей крошечной комнате мини-отеля я была центром вселенной, в который проникали три члена, и именно мои ощущения были самыми главными. В это самое мгновение они все вместе, все втроем вдруг двинулись и разом вошли в мое тело. Раздирая его на части, растягивая за пределами человеческих возможностей, как мне показалось, но при этом соединяя как-то неожиданно полно и плотно, словно я была создана ради этого момента, когда три пылающих члена трутся внутри меня, нанизывая, растягивая и вонзаясь, зажигая сладко-острую боль и вожделение в каждой клеточке. Тот самый огненный зуд, наконец-то удовлетворяемый ими, заставлял меня извиваться, крутиться на трех стволах, чтобы почувствовать их как можно полнее. Растянутость вагины и тупая саднящая боль в анусе сосединились с этим зудом и щекочущим ощущением удовлетворения, и когда рука Никиты легла мне на поясницу, притормаживая мою навинчивающуюся на него задницу, я непроизвольно задыхаясь вскрикнула:
- Еще! Услышала чей-то удовлетворенный смешок, но не поняла чей. Только Никита густым голосом, наполненным довольством прокомментировал:
- Я же говорил.
Мне было все равно, что он там говорил. Я чувствовала себя ебливой кошкой, отчаянной нимфоманкой, дорвавшейся до сладкого. Никогда бы не подумала, что мне может быть мало трех мужчин, один из готорых обладать гигантского члена, другой знаток эрогенных зон, а третий нетерпелив и груб.
Но вот она я - немного испуганная, что это может закончиться и вертящаяся, стонущая, вздыхающая, пока они владеют мной. Шесть рук легли на мое тело, лаская, терзая, выкручивая соски, трогая, гладя. Три члена разбухли внутри моих отверстий. Горячих, плотных, сочащихся смазкой. Я перестала понимать, что происходит в каждой части моего тела. Оно уже не отличало одни ощущения от других. Я не чувствовала боли или удовольствия, потому что нервные окончания не отличали их друг от друга.
Я задевала зубами член Дениса, потому что с трудом могла контролировать свои действия. Он поначалу шипел и дергался, потом привык, но потом все же не выдержал, схватил мою голову руками и начал нанизывать мои губы на себя, полностью все контролируя.
Руки Никиты скользили по спине, щипали мою задницу, шлепали по ней, оставляя яркие острые вспышки ощущений. Вадим тискал руками мою грудь, сжимал соски, выкручивал их до боли, когда я начинала стонать, и мои глухие стоны из-за занятого членом рта стоны переходили в гортанные вскрики. Тугой болезненный клубок внизу живота заставлял меня просто плакать от нарастающих ощущений, пока я уже не смогла держаться.