Страница 43 из 59
- Только пистолетом, говоришь… - я прищурил глаза, разглядывая ее стройное тело. Она лежала, расставив ноги, так что ее дырочки были доступны всем ветрам, взглядам и… - Могу и пистолетом.
Перекатился по кровати и прицелился ей между ног.
- Ой! Ты что! - она попыталась сдвинуть бедра, но я удержал их ладонью.
- Раздвинула ноги! - скомандовал, продолжая целиться черным стволом в розовое отверстие.
Она развела колени, и я помог ладонью растянуть бедра еще шире. Отменна растяжка у девочки, ух, как можно было бы… Ладно, потом.
Я не знал, куда смотреть: на ее испуганное лицо с округлившимся розовым ротиком или на пизду, которая подрагивала от ее страха. Зато анус сжался как надо после моего вторжения.
Медленно я приблизил ствол к ее промежности и облизнул губы. В паху все напряглось, а измотанный член слабо дернулся: «Опять?»
Но когда я коснулся стволом влажных складочек, возражений у организма уже не было, все затвердело мгновенно. Обвел по кругу ее дырочку.
Она, кажется, даже не дышала.
Разумно.
Мушкой пощекотал клитор и заметил, как набухли губки вокруг. Страх возбуждает.
И не только меня.
Прижался щекой к внутренней стороне ее бедра и медленно ввел пистолет внутрь нее.
Анечка ахнула, глубоко вдохнула и забыла выдохнуть.
Я улыбнулся. Посмотрел на ее лицо с горящими щеками и зажмуренными глазами. Какая разница, видишь ли ты, если ты чувствуешь. Как он входит внутрь, холодная сталь, острый конус мушки, пока не упираюсь скобой спускового крючка в тебя, моя Анечка.
Разворачиваю кисть, чтобы было удобнее и начинаю трахать ее, ловя страх во вновь распахнувшихся глазах.
Туда-сюда, хлюпающие звуки, снующий вороненый ствол, идеальное сочетание двух самых прекрасных вещей в мире: ебли и смерти.
Вынул его из нее и снял с предохранителя.
Вот так будет вернее.
Ствол с самовзводом: если потяну спусковой крючок посильнее, может и выстретить. Прямо в розовую пульсирующую глубину, внутрь сладкой девочки.
Это дико заводит, у меня стоит как каменный.
Словно трахая ее своим пистолетом, я присваиваю ее себе вернее, чем если бы трахал сам. Пистолет - моя душа, моя жизнь и судьба, смерть в моих руках. И я ебу ее всем своим существом.
Приподнимаю ее, чтобы задевать ту особую точку внутри и из нее просто потоком льется, заливая мои руки, оставляя пятна на простынях.
Ах, моя девочка.
Что ж, мой верный соратник насытился, а у меня снова стояк, и с этим надо что-то делать. Я попробовал две ее дырки и еще помню, как отменно она берет в рот. Самое время насладиться по полной.
Я встаю на кровати во весь рост и киваю на покачивающийся член:
- Соси.
Анечка, голенькая, влажная, распаленная Анечка с расплывшейся тушью под глазами, со спутанными волосами, невыносимо желанная и сексуальная в этот момент, послушно становится на колени и обнимает меня своими пухлыми губками.
Обхватывает, сжимает плотнее и начинает двигать головой, надеяваясь на мой ствол почти до середины. Это хороший результат для начала, и я откидываю голову назад и прикрываю глаза. Влажные нежные губы скользят по члену, ее маленькая ручка сжимает его там, куда губы не дотягиваются и расслабляющее удовольствие прокатывается от паха по всему телу. Кладу руку ей на затылок, но не для того, чтобы контролировать, а чтобы чувствовать каждое ее движение, как она подчиняется моему члену, входящему в глубину ее горячего рта.
Она старается изо всех сил: язычок внутри так и порхает, ротик раскрыт широко, чтобы не задеть зубами, движения такие точные и ритмичные… Но мне чего-то не хватает. Какой-то остроты, что ли. Просто кончить было бы слишком скучно.
Но тут Анечка вынимает мой член изо рта и поднимает на меня глаза.
- Приставь пистолет, - говорит она тихо.
- Что?!
- Приставь пистолет к голове, как тогда… - она оборачивается на измятую и залитую ее соками кровать. И я понимаю, о чем она. И мой член понимает, подпрыгивая и ударяя ее по губам. Она смеется, но снова смотрит всерьез.
- Тебя это заводит? - вкрадчиво спрашиваю я. Хочу это услышать.
- Да. Приставь.
Что ты будешь делать! Как не удовлетворить желание девушки. И когда ствол утыкается ей дулом в висок, я вижу в ее глазах восторг и страх. Они меня заводят так, что хер распухает, едва помещалась в ее рот. Но мне уже неважно. Вот она, моя острота. Даже простые касания ее язычка острее в сто раз, когда я вижу, как смещается черная сталь по нежным тонким волосикам на виске. Как косится Анечка на него и сосет с энтузиазмом, словно я действительно застрелю ее, если мне не понравится.
Одной рукой она вцепилась мне в ягодицу, а другую опустила себе между ног и теребит там свой клитор, одновременно с упоением вылизывая меня по всей длине, забирая в рот по одному яйца, присасываясь к мошонке и снова возвращаясь к члену. Она заглатывает его гораздо дальше чем раньше, давится, но продолжает. Изо рта текут слюни, она стонет сквозь мою звенящую от напряжения плоть во рту и снует губками все чаще и чаще, словно минет доставляет удовольствие и ей тоже.
Она с таким смаком и удовольствием присасывается, облизывает, прикусывает, чмокает и чавкает, что я чувствую, как в третий раз за сегодня я снова долго не продержусь. Мне хочется глубже, но я решил, что отдаю ей управление, поэтому просто наслаждаюсь. Но она решает эту проблему сама:
- Прикажи мне, - тихо говорит Анечка, когда я покидаю ее губы ненадолго. - Прикажи взять глубоко.
Я медленно улыбаюсь и перемещаю пистолет, целясь теперь ей в лоб.
Она заглатывает мой хуй до предела, давится, пытается взять глубже, но давится снова. Я кладу руку на ее горло и говорю:
- Соси, сучка! Соси так, чтобы твои гланды щекотали мою залупу!
Она вздрагивает, сглатывает, и я чувствую, как под моими пальцами ствол скользит в горле. А ее нос утыкается мне в пах. Не выдерживаю, наматываю ее волосы на кулак и вдвигаюсь еще немного, совсем до конца.