Страница 28 из 59
Пока в ванной шумела вода, Даша отнесла в гостиную миски со свежезаправленными салатами, расставила тарелки и бокалы, положила салфетки.
На секунду она замерла, пытаясь понять, что и зачем делает. И погрузилась снова в это ощущение сострадания.
Ну и пусть он ее пугает.
Он же человек, который живет на улице. Кто угодно может пнуть его, плюнуть, обозвать.
Что ему ответить?
Он потерял все, что у него было и каждый день может потерять и жизнь. Тут неудивительно, что озлобишься и станешь недоверчивым зверем.
Но она, Даша, может сделать хотя бы один его вечер человеческим.
Даша прижала ладони к щекам.
Она повела себя странно и нелогично, сначала позвав Игната домой, а потом вдруг начав шарахаться от него. Сейчас, когда он выйдет, она просто будет относиться к нему как к обычному человеку, случайному знакомому. Так и будет.
И когда вода перестает шуметь в ванной, она подходит к двери, готовясь улыбнуться и пошутить что-нибудь на счет того, что он чуть не опоздал на встречу нового года.
Из кухни уже доносится запах пекущейся утки, и Даша встает напротив, когда замок в двери щелкает и появляется Игнат.
Слова примерзают к нёбу.
Он выходит в одних старых, заляпанных краской джинсах, держа футболку в руках, готовясь ее надеть.
Он отнюдь не так стар, как Даше показалось. Не больше сорока.
Мощное мускулистое тело, испещренное шрамами. Заветренная кожа, как у любого, живущего на улице.
Грубое лицо - его тоже пересекает шрам от подбородка до скулы, задевая рот из-за чего лицо приобретает брезгливое и жестокое выражение.
Черные глаза.
Влажные зализанные назад волосы.
Огромные мощные руки. Такими легко свернуть шею.
И на груди болтается на кожаном шнурке кулон в виде острого меча с грубой гардой - насмешкой, жестоким отражением христианского креста.
Все намерения рассыпаются в пыль.
Взгляд его настолько по-хозяйски наглый, что представить Игната несчастной жертвой обстоятельств не получается.
Даша стоит напротив, почти вплотную и невольно разглядывает мускулистое тело Игната. Глубокий рваный порез в районе печени, кучу почти выцветших шрамов на плечах, круглые следы от пуль и ожоги на предплечьях. И тонкий характерный шрам от аппендицита, совершенно неуместный среди боевых ран, но ведущий вниз, вниз, под низко сидящие джинсы.
Надо бы перестать на него глазеть, пока он молча наблюдает за ней, но Даше неловко. Она боится его обидеть.
- Ну что же ты, хозяйка. - слышится насмешливый голос. - Просто так пришла?
Даша вскидывает голову и встречается взглядом с Игнатом. Черные глаза сверкают в полутьме – иронично и мрачно.
На секунду ей кажется, что угрозу она придумала. Зачем этому человеку показывать себя хозяином, если он просто хочет поесть в тепле?
Она чувствует всепоглощающее сострадание.
Игнат делает шаг вперед и оказывается совсем рядом, вплотную. Его взгляд не отрывается от ее лица. Рот кривится в усмешке – кажется, он понимает, о чем она думает, и это ему не нравится.
- Молчишь? Ну!
- Я просто... хотела сказать, что мне вас очень жаль... - бормочет Даша, пряча глаза, и не замечает как при этих словах искажается гневом лицо Игната. Шрам превращает гримасу в уродливую жестокую маску.
- Жаль тебе?! - хрипло каркает он. - Решила кинуть подачку из своей чистой теплой квартирки убогому?
Даша не отвечает.
Все, кто ее знал, всегда говорили, что у нее самая светлая душа из всех. Жаль, что этого никогда не слышала она сама и ее гость.
Она протягивает пальцы к жестокому лицу Игната и касается кончиками пальцев шрама.
- Простите, - чистосердечно говорит она. - Я не хотела вас обидеть. Пойдемте в зал, скоро полночь, а там надо шампанское открыть.
И она разворачивается, чтобы уйти. На секунду или две Игнат кажется растерянным. На лице проступает осознание и понимание. Даже сострадание. Нежность?
Ему кажется, он давно забыл такие чувства, но вот внезапно они воскресли.
Он накидывает на себя футболку и бросает толстовку на стул. Вот-вот все пойдет своим чередом. Странно, но тепло и по-новогоднему.
Но Игнат смотрит Даше вслед - и все меняется. Она маленькая, худенькая. Надела домашние джинсы и белую блузку. Но осталась босиком.
Невесомые светлые волосы собраны в высокий хвост, он покачивается между худенькими лопатками, а под полупрозрачным шифоном видна застежка бюстгальтера.
Будь она чуть сильнее, Игнат смог бы справиться со своей натурой хищника. Но Даша сейчас слишком нежная и хрупкая. Маленькая удобная жертва, которую так и хочется сладострастно сломать.
- Зачем ты это делаешь?! - рычит он, не зная еще, чего хочет больше - услышать ответ, который успокоит его натуру зверя или услышать то, что оправдает его в своих глазах.
Даша останавливается, замирает на полпути из коридора.
Она не дура. Она понимает, что этот сломленный мужчина не примет ее жалости. Но все-таки она женщина. Жалеть людей, отдавать им себя - ее суть и природа.
В темных глазах Игната зажигается искра. Даша только сейчас понимает, что каким-то образом произнесла свои последние мысли вслух. Это пугает ее до самого сердца, адреналин выплескивается в кровь, и она впервые понимает, кого привела в свой дом.
Поздно.
Она дергается к двери ванной, но опаздывает на долю секунды. Игнат сильнее. И быстрее.
Ее тонкое запястье оказывается сжатым загрубевшими пальцами.
- Как часто дурочки ошибаются, принимая равнодушие за добрый характер. - говорит Игнат и стискивает ее руку до боли. - Ты забыла, что мужчина - это захватчик по сути своей!
Игнат ловит ее свободную руку и теперь сжимает своей огромной ладонью оба тоненьких запястья. Он поднимает их выше, заставляя Дашу вскрикнуть от боли в натянутых мышцах.
И в следующую секунду он уже прижимает ее к стене.