Геном

Рядом с Пейтон щелкнул выключатель светодиодной лампы. Она заметила, что мать пристально смотрит на нее.

– Ты должна выспаться, милая.

– Чья бы корова мычала…

– Пейтон!

– Ну хорошо.

Она прикрыла глаза, делая вид, что спит, как множество раз делала в детстве.

– Я раньше видела эту уловку.

Пейтон открыла глаза.

– Что за мысли не дают тебе покоя?

– О нападении.

Лин выдержала паузу.

– А еще?

Помедлив, Пейтон ответила:

– О Дезмонде.

– Мы его найдем.

– Откуда тебе знать.

– Я твердо верю. И тебе советую. Не оставляй надежды. Надежда – могучая сила, милая.

Некоторое время они молчали.

– Если его вынудят отдать «Rendition», что с ним сделают?

Лин отвернулась.

– Дезмонд очень много значит для Коннера. Он не поднимет руку на брата.

– Дезмонд его предал.

– Семья держится умением прощать.

Пейтон догадалась, что мать на самом деле имела в виду ее брата.

– Надеюсь, ты права…

Стон прокатился по подводной лодке, словно в океанской бездне взвыло чудовище.

Найджел вскочил, вращая глазами и быстро дыша.

– Что? Уже?

Родригес выскользнул из-под одеяла и схватил оружие.

Адамс, не отрываясь, смотрел на монитор.

Субмарина вздрогнула.

– Ракета? – спросил Найджел.

Дробный звук прокатился по судну, сначала медленно, потом все больше нарастая – словно внутри корпуса бежал табун из тысячи диких лошадей.

– Доложите обстановку, мистер Адамс, – спокойным тоном, словно осведомлялась о погоде, попросила Лин.

– В лодку поступает вода.

– Откуда?

– Непонятно. Догадываюсь, что через стыковочный шлюз.

Пейтон за секунду уяснила положение. Металлический треск означал, что от «Бигля» оторвали батискаф, пустив внутрь воду. Она вместе с матерью задраила люки вокруг шлюза, дальше вода не прорвется, но это также значило, что их лишили единственного способа подняться на поверхность. Они окончательно попали в ловушку. Если никто не придет на помощь, их ожидала смерть от холода и голода, постигшая экипаж «Бигля» тридцать лет назад.

Лин не выказала и толики охватившего Пейтон страха.

– Что предлагаете с учетом изменений, старшина?

– Я сомневаюсь, что они сразу же пойдут в атаку, мэм. Им ясно, что мы слышали звук. Они захотят посеять панику, измотать нас.

– Согласна. – Лин повернулась к Найджелу и Пейтон: – Можно еще поспать. Скоро будет не до этого.

Найджел закатил глаза.

– Конечно! Что такого? Однако меня волнует один малюсенький нюансик – мы в западне! Или это не обсуждается?

– Нет, доктор Грин. Не обсуждается. Данную конкретную проблему мы будем решать, когда придет время.

– Прекрасно-прекрасно, – театрально закивал доктор, – хотя говоря от себя лично, я бы не прочь узнать в общих чертах, в чем заключается волшебное решение проблемы извлечения нас живыми из ледяной тюрьмы на дне океана. Ничего такого… просто так было бы легче уснуть.

Лин быстро глянула на Пейтон и сосредоточилась на Найджеле:

– Вам придется поверить мне на слово, доктор Грин. А после того, как мы выберемся отсюда, вам придется поверить мне еще не один раз. Так что привыкайте. – Лин залезла под одеяло и натянула его до подбородка. – А сейчас я ложусь спать, что и вам всем предлагаю.

На лице рядового Родригеса мелькнула лукавая ухмылка, он тоже нырнул под одеяло. Найджел неохотно последовал их примеру. Пейтон примостилась рядом с матерью.

Лин выключила светодиодную лампу. Несколько минут тишину ничего не нарушало. Эти минуты показались Пейтон часами. Тревогу вызывал каждый скрип и шорох. Всякий раз она напряженно прислушивалась – не началась ли атака.

Когда глаза привыкли к темноте, нарушаемой лишь слабым свечением монитора, Пейтон снова стала различать перед собой лицо матери. Лин лежала с открытыми глазами, на лице – выражение упрямой решимости.

– А ты о чем задумалась? – прошептала Пейтон, имитируя тон матери.

– Я не выдала бы свои мысли за все сокровища китайских императоров, – улыбнувшись, ответила Лин. – Но с тобой поделюсь задаром. Я думаю об Альтамире.

– О пещере с древними наскальными рисунками?

Лин кивнула.

– Ты считаешь, что доктор Краус что-то в ней для тебя спрятал?

– Возможно.

– Если… – Пейтон запнулась. – Когда мы выберемся отсюда, то отправимся туда?

– Нет. Не сразу.

– А куда сначала?

– В Оксфорд.

Мать Пейтон вела какие-то исследования в Оксфорде, когда их семья жила в Лондоне. В детстве Пейтон терпеть не могла те дни, когда мать отправлялась поездом в Оксфорд, уезжая рано утром, когда она еще спала, и возвращаясь поздно вечером, когда Пейтон снова была в кровати. На следующее утро мать всегда выглядела уставшей.

– Почему? – поинтересовалась Пейтон.

– Из-за клятвы.

– Латинского изречения на фотографии? Что оно означает?

– Эту клятву приносили те, кто желал получить доступ в Бодлианскую библиотеку. Ее подписывали и произносили самые выдающиеся ученые и государственные деятели истории.

– Ты тоже?

– Да. Мне кажется, Краус что-то оставил там для меня. Он намекает, чтобы я начала поиски с этого места.

Найджел сел и воскликнул, не пытаясь умерить тон:

– Вы что, серьезно?!

– В чем дело, доктор Грин? – холодно спросила Лин.

– Это все равно, что искать иголку в стогу сена. Я сам выпускник Оксфорда. В Бодлейке миллионы томов!

– Я знаю, что искать, доктор Грин.

– И что же?

– Расскажу, когда прибудем на место. А сейчас действительно пора спать.

В погружаемом аппарате «Ледяная жатва» капитан второго ранга Ферст открыл глаза и отключил звонок будильника. Два уцелевших члена экипажа тоже поднялись. Настало время действовать.

Они очистили пол и расстелили на нем переданную Юрием Пащенко схему «Бигля». Отцепив батискаф от субмарины, они обследовали периметр судна, пометив проломы в корпусе и закрасив синим отсеки, заполненные водой.

Лабораторный комплекс находился в центре средней палубы. Для «Китиона» этот участок был дороже других – он был окружен дополнительными переборками и снабжен автономными компрессором и энергоустановкой. Можно было не гадать – Шоу укрылась именно в этом отсеке. Его можно было оборонять, однако у Ферста имелись все необходимые средства для преодоления любых неожиданностей. По правде говоря, Лин и Пейтон Шоу некуда было деваться. Их уничтожение либо захват в плен не более чем вопрос времени.

Ферст указал на соседний отсек на расстоянии около двадцати метров от лаборатории.

– Точка входа здесь. Готовьте мобильные аппараты.

Один из членов экипажа снял с полки мобильного робота и клейкой лентой осторожно, чтобы не закрыть объектив камеры, прикрутил к его поверхности портативную рацию. Он повторил операцию со вторым МА и взял со столика свою рацию.

– Проверка связи.

Второй подчиненный проверил плазменный резак, затем переключил внимание на приборы управления судном. Погружаемый аппарат подплыл к субмарине и завис над ней. Стыковочная труба выдвинулась и с громким щелчком магнитного замка прилепилась к корпусу подводной лодки. Насосы откачали воду из трубы, член экипажа надел шлем. Ожидая указаний, он обернулся к Ферсту, который в ожидании потока ледяного воздуха тоже нахлобучил шлем.

Капитан второго ранга кивнул:

– Действуйте, старшина.

Моряк открыл люк, подполз к корпусу и зажег резак.

Ждать осталось недолго.

Раздался звук, напоминающий звон гонга. Пейтон сидя приподнялась.

Адамс был уже на ногах, Родригес тоже.

– Какого…

– Пошли на прорыв, – произнес Адамс. – Приготовьтесь.

На борту «Ледяной жатвы» Ферст наблюдал за расходящимися в стороны мобильными аппаратами. Каждым из них управлял отдельный член экипажа, наблюдая за их продвижением через камеры ночного видения. Зеленоватые картинки коридоров субмарины напоминали кадры затонувшего судна из документального фильма.