Страница 33 из 85
После ужина гостиная быстро опустела: Лёкинель ушел разбираться с очередной семейной парой, пришедшей к нему на консультацию, а Тео поспешил домой – к жене и детям.
- Тебя кормили? – спросила Ингрид кружащего на своих колесах Анжи: за ужином она думала о деле и не заметила, покормил ли целитель своих подопечных.
- Из ваших сладких рук готов поесть еще раз, - тут же отозвалась голова.
- Понятно, - сказала девушка. – В таком случае могу предложить пищу для ума.
Она подошла к книжной полке, размещенной здесь для увеселения посетителей. Улыбка Анжи померкла.
- Легенды Хэрширона, сказки, журнал путешествий, - начала перечислять Ингрид, читая корешки.
- А эротических романов нет? – с надеждой уточнила голова.
- Есть Слово Божие, - посуровела девушка и продемонстрировала толстенный том.
- Тогда давайте сказки, - вздохнул Анжи.
Ингрид кивнула, одобряя его выбор, взяла книгу и положила на пол, а потом сунула голове в рот карандаш с примотанной к нему слегка влажной губкой – чтобы сам мог переворачивать страницы и не дергать работников Оппля по пустякам.
- Ну, а тебе чего? – спросила Ингрид глазастую лужу, присев перед ней на корточки. – Не знаю, чем тут с вами занимался Шер, но подозреваю, что ничем хорошим. Хочешь, я погружу тебя в тачку и покатаю вокруг дома, пока не стемнело? Могу еще попрыскать на тебя водой.
Но Арнольд, будто не слыша ее, смотрел куда-то в сторону окна с приоткрытой створкой. Смотрел пристально, как смотрят кошки на призраков умерших, и будто весь скукожился. Ингрид поежилась.
- Что там? – спросила она шепотом, тоже глядя в окно.
- Не знаю, - ответил вместо Арнольда Анжи, шепелявя из-за зажатого в зубах карандаша. – Он смотрит туда с тех пор, как Шер вышел.
- Да? – Ингрид поднялась и осторожно подошла к подозрительному месту. Открыла створки пошире. За окном никого не было. Разве только конюх (он же кучер), чистил лошадей в стойлах, но его с позиции Арнольда было не видно.
Ингрид вернулась к глазастой луже. Присела, примериваясь к его взгляду. С этой точки зрения в окно было видно только небо и краешек водонапорной башни.
- Что ж ты там такое увидел? – задумчиво спросила она Арнольда. Тот пошевелил глазами, будто пытаясь что-то сказать, но, видно, плюнул на это дохлое дело, и пополз к себе в корзинку, оставляя на полу липкие следы. Ингрид нахмурилась. Такое странное поведение обычно расслабленного Арнольда ее насторожило.
«Помолюсь за него вечером», - сказала себе Ингрид и пошла в свою комнату.
Сегодня был конец недели - банный день, и купальня была уже готова и жарко натоплена. Переодевшись в домашнее платье и тапочки и прихватив пару полотенец, Ингрид спустилась на цокольный этаж, где уже дышали паром разогревшиеся бадьи и слышался шум внутри горячего цилиндра печи: это Юхра орудовал кочергой. Сам он, как существо, купание за благо не признававшее, оставался где-то снаружи, куда выходил зев печи, и можно было не опасаться за пропажу из предбанника очередной пары чулок.
Ингрид повесила на ручку двери свою ленту для волос, чтобы просигналить другим желающим, что помещение занято, разделась и нырнула во влажное облако. Забралась на высокую лавку, сунула ноги в таз с горячей водой и сразу расслабилась. Прогревшиеся доски немного жгли ей пятую точку, но это было терпимо и даже приятно. Вспомнился вечер перед свадьбой. Они тогда с девчонками тоже сидели в купальне. Грелись, хихикали, занимались ерундой. Столько пикантных историй, сколько было рассказано в тот вечер, она за всю жизнь не слышала. Ее подкалывали, по-доброму дразнили. А какие запахи вились над подаренными юной невесте снадобьями…
Ингрид печально вздохнула, вспомнив одни особо вкусные духи. Она растягивала время пользования ими, как могла, но ничто не вечно под луной. Конечно, виконтессе Эссен полагались регулярные подарки от мужа, и те духи должны были стать лишь началом ее коллекции… Но стали первыми и единственными. Муж дарил ей семейные драгоценности, перед тем десятилетиями пылившиеся в сокровищнице его отца. Иногда покупал по ее просьбе шелк для платьев и выделял деньги на мелкие расходы. Ингрид стеснялась просить больше, чем требовалось для замены изношенных вещей, и о баночках с дорогими притираниями или духах оставалось только мечтать.
Попривыкнув к интерьеру новой купальни, девушка почувствовала себя более или менее уютно и обнаружила, что в шкафчике у входа тоже есть какие-то бутыльки и маленькие шкатулки, в какие обычно кладут лечебные мази или дамские крэмы для поддержания красоты. Немного поломавшись, она все-таки спрыгнула с лавки и сунулась в шкафчик.
Разумеется, снадобья были с мужскими ароматами. Кто бы сомневался? Ингрид понюхала одну баночку, другую, третью. Вот это, наверное, для мытья волос. А вот это – для бритья. Или после бритья.
Из четвертой бутылочки на нее пахнуло… шефом. Ну, то есть его любимым запахом, который едва-едва можно было почувствовать, стоя рядом с ним. Да и то, если нависать. Аромат был дорогим, бутылек – тоже. Он был хрустальным, ребристым, с опоясывающим горлышко серебряным украшением.
Ингрид, воровато оглянувшись, приложила кончик пальца к открытому горлышку. На коже остался маслянистый след. Она растерла каплю между ладоней, и по помещению потек вязкий запах кедра и каких-то трав. Были и сладкие нотки, но она почувствовала их, только когда первая волна запаха – мощная и навязчивая – слегка выветрилась.