Страница 76 из 80
Впервые я увидела в глазах Джеймса страх…
Ничего не соображая, я каталась по полу, прикладывая дрожащие непослушные ладони к собственной шее. Я услышала голос Розали:
— Не успели… Он укусил ее.
Я услышала рычание Джеймса. Нечеловеческое рычание, почти львиное. Потом — адски громкий треск, похожий на быструю коррозию металлической пластины и звук падения.
— Проклятье, — прошептала Розали. — Назад оба!
Как выяснилось, она закрыла меня собой от Эдварда и Джаспера, которые ненадолго потеряли контроль от запаха моей крови. В воздухе разлился аромат полевых цветов. Розали крепко держала меня за руку.
— Джаспер, держи его!
В ответ раздалось приглушённое рычание.
— Эдвард, приди в себя, — я слышала сдавленный голос Джаспера.
— Что с ним творится? Почему на него не подействовал запах вербенового масла? — с тревогой спросила Розали.
Наконец, спустя какое-то время возни, я услышала голос Эдварда:
— Я в норме… — он закашлляся.
— В норме? Тебе это масло в глотку влить пришлось! — сказала Розали и обернулась на меня. — О, чёрт, мы опоздали. Я не смогу вывести яд, — голос у неё слегка дрожал. — Она погибнет. Придётся ликвидировать её.
— Через мой труп, — прошипел Эдвард.
— Не смотри на меня так! — рявкнула Розали. — Я вас всех изначально предупреждала, что этим кончится. Я говорила тебе, Эдвард, остаться на Аляске и не приближаться к девочке! Хоть кто-то из вас внял голосу разума, кроме Джаспера? Нет. Теперь она погибнет из-за вашего идиотского упрямства! Она обращена Джеймсом и, судя по всему, яда слишком много…
— Можно обойтись без убийства, — резко ответил Эдвард.
— Она права, нет времени разбираться, нужна очистка, — парировал Джаспер. — Таков Договор… Фактически, Беллу убил Джеймс. Эдвард, не делай глупостей. Я понимаю тебя, как никто, но…
— Эдвард, отойди назад, — жёстко отрезала Розали. — Она всё равно погибнет. Яда слишком много, он убьёт её, вены уже темнеют.
— Если дать ей немного моей крови, она выживет, — хрипло произнёс Эдвард.
— Она уже не выживет. Она не будет человеком, — сказал Джаспер. — Послушай… ты должен позволить ей умереть. Оборвать её мучения.
— Я беру на себя ответственность за последствия. Выйдите оба. Вы ничего не увидите, вам не о чём будет докладывать. Оставьте меня с ней.
— Эдвард, ты сделаешь только хуже, — пытался уговорить его Джаспер.
— Ладно, — неожиданно сказала Розали. — Либо он убьёт её, либо поможет обращению. Ставлю на то, что у него не хватит силы воли. Пошли.
Сквозь тёмную пелену я увидела силуэт Эдварда. Я хрипела, утратив возможность говорить. По телу разливался жар. Мне хотелось умолять его закончить пытку.
— Я не могу позволить тебе умереть.
Он с силой порезал себе запястье и заставил меня выпить немного его крови — густой и солоноватой.
— Это поможет тебе выжить.
Затем он склонился к моей шее, и я почувствовала ледяной холод его губ.
Боль в теле вытеснила все мысли. Я помню, что была не против умереть, если смерть значила конец моих мучений.
Увы, меня ждала вовсе не смерть.
========== Сумерки. Часть третья - сквозь агонию ==========
Тут было очень тихо. Моё ослабевшее тело лежало на чем-то жестком. Я слышала журчание воды и чувствовала на лице дуновение ветра.
— Это жестоко…
Не помню, чей это был голос. Не знаю даже, слышала ли я его в действительности или он мне мерещился.
— Но она выживет.
— Как долго она сможет жить без наставника?
— Мы уже всё решили… Оставь ее.
— Гуманнее всё-таки было бы ее прикончить. Ты жесток, Эдвард.
— Прекрати, Розали. Она не умрет.
Слов было много. Они произносились разными голосами в полумгле. Я их слышала или просто достраивала в голове ситуацию?
Слышался шум капели. Наверное, так и бывает весной, когда тает лед… Капельки падали в лужицы воды, и тихий перезвон повторяло эхо.
— Придется сказать ее отцу, что она погибла. Я сам сделаю это…
— Карлайл подготовит отчет. В сущности, он не солжет.
Слова… звучат, но их смысл с трудом до меня доходит, словно я слышу отзвуки фильма, пытаюсь смотреть на всё со стороны. Четыре высоких силуэта в конце тоннеля, густая мгла, вонь, окровавленное тело у ног одного из них. Тело выглядит как-то жалко. Оно лежит в позе эмбриона, волосы падают на ее бледное лицо. Левая щека в крови… Она похожа на покалеченную большую куклу с широко раскрытыми глазами, полными недоумения.
— Прости, Белла.
Это лицо не меняется, когда четыре силуэта исчезают.
Мгла сгущается, усиливается холод, и в теле начинает расти жар. Я очень скоро поняла, что мои руки и ноги скованы тяжелой цепью. Во рту у меня тканевый кляп, приклеенный к лицу тремя широкими полосками скотча.
Впереди меня ждали двое с половиной суток мучений обращения в вампира.
***
Всё начинается с нервной системы. Вирус поражает головной мозг и переходит в спинной. Это первая стадия обращения. Каждая нервная клеточка в теле умрет, заменяясь новой. Тело при этом будет переживать колоссальный шок. Я захлебывалась слюной, слезами и кровью, но не умирала и не теряла сознание.
Затем менялась кровеносная система. Все сосуды — от самого крупного до крохотного капилляра — перерождались, рождая в рассудке новый уровень агонии.
Но самое страшное — оболочки внутренних органов и эпителий. Я была одета, и это усилило мои мучения, когда с меня слезала кожа. Кожа слезала пластами, рвалась, липла к обнаженной мышечной ткани. Моя одежда полностью промокла от выделений. Постоянно рвало, постоянно текли слезы — сначала обычные, потом кровавые. Кровь и слизь стекала из ушей и глаз. Когда менялась роговица, я на время ослепла, но это не имело значения, потому что боль и так ослепила меня.
Я умоляла Бога о смерти, в моей голове не осталось ничего, кроме желания прекратить пытку хотя бы на мгновение. Но я не могла ни уснуть, ни потерять сознание, ни умереть. Я хотела, чтобы хоть кто-то нашел меня и прикончил…
Боль имеет огромное значение для личности человека. С помощью боли личность можно целиком стереть. И я стерлась. По сравнению с тем, что я пережила, не имело значение больше ничего — всё казалось незначительным, пресным лицемерием. Моя личность была выжжена белым огнем.
Когда всё, наконец, закончилось, я провалилась в сон.
Мне ничего не снилось, кроме мглы. Измочаленный, истерзанный рассудок требовал отдыха.
Я открыла глаза и какое-то время не шевелилась, опасаясь возвращения боли. Но ее не было.
Медленно-медленно капала вода. Густые сумерки рассеялись, и я увидела неподалеку от себя канаву. За время пребывания тут мое обоняние привыкло к отвратительным запахам канализации. Я смотрела на волны и не шевелилась, ни о чём не думала. Мокрая, вонючая одежда липла к телу.
Наконец, я пошевелила рукой. Паралич прошёл, на сей раз пальцы меня слушались. В теле ощущалась необычная легкость.
Мне стоило только подумать о том, как выбраться, а руки сжались в кулаки. Я напряглась, и почувствовала, как цепь рвется. Она показалась мне сделанной из глины или пластилина. С недоумением я отбросила от себя измятые куски металла. Мощь и сила, о которых говорил Джеймс, и правда существовали, это даже пугало. Кляп выпал у меня изо рта сам в процессе смены тканей организма.
Потом я сняла с себя одежду. Ходить в ней теперь невозможно, потому что она напрочь испорчена. Я вышвырнула всё, что сняла с себя, в сточные воды и неожиданно увидела черный рюкзак в паре метрах от себя.
«Так они всё-таки не бросили меня?»
Я подошла к рюкзаку и открыла его. Там нашлась моя одежда, записи, деньги и документы, а еще конверт, в котором было написано:
«Не возвращайся домой и с нами тебе лучше больше никогда не видеться. Вольтури должны думать, что тебя убили. Тебе придется скрываться, чтобы выжить. Встретив любого вампира, беги — он может оказаться из клана ловцов или карателей. Постарайся не нарушать правил охоты и будь осторожна. Уничтожь послание.