Антигерой

- Я уже проклят, - отрезал Элион. - Если проклятые есть в мире, значит, мы ему нужны. Если есть рана, то есть и оружие, способное ее нанести. И это всё, что я должен понимать о “милости” и “справедливости” богов. Итак, ты не ответишь на вопросы?

- Разумеется, нет.

- Предсказуемо, - альтмер рывком, из последних сил взметнул меч, лезвие напоминало в тот момент гильотину, под которой спокойно стоял лич. Его еще немного человеческие глаза смотрели на Элиона, но не печально, не скорбно, а с предельным вниманием. Так пытаются напоследок осмыслить некий чудовищный факт, но само то, что его не отменить, вселяет уверенность и безразличие. Черное, мерцающее стеклянными бликами, лезвие мягко и легко рассекло голову волшебника и остановилось лишь посередине грудной клетки. Холодная эктоплазма брызнула на Элиона, сгнившая плоть рассеивалась прахом, стремительно выветривался тяжелый гнет некромагии, растворялись чары, наложенные на Растиери.

В тишине искорки ледяного воздуха, казалось, потрескивали. Элион ничего не выражающим взглядом, точно у куклы, смотрел на прах у своих ног. Затем закрыл глаза, и улыбка коснулась его губ.

- Вы оба это заслужили.

Он небрежно отер свой клинок и, пошатываясь, пнул в сторону меч отца - единственное, что осталось после того, как лич развеялся прахом. На клинке работы алинорских мастеров сверкнуло имя меча, что означало благородное происхождение оружия - “Касание смерти”. Белой паутинкой по лезвию тянулась вязь качественно наложенных рун. Наверняка, Растиери носил его с собой из любви к искусству. Отец Элиона никогда не умел толком фехтовать.

***

Я ждала. Чтобы боль и напряжение не мешали мне контролировать собственное тело, держалась за спасительно-устойчивые ручки кресла у рабочего стола Риндси.

Прошло примерно три часа, прежде, чем я услышала, как открывается дверь. Элион, не глядя на меня, спокойно направился в купальню. Напоминал демона с всклокоченной гривой седых волос, побелевшими глазами, весь пропахший мглой. Он шагал, волоча за собой длинный клинок, но не с усталостью, а небрежно.

Вода смывала с его тела кровь, прах, эктоплазму. Мантия безнадежно испорчена, но парочка заклятий магии изменения, сотканные достаточно аккуратно, поправят и эту ситуацию. Рана, оставленная ему в груди, постепенно заживала. Дьявольская регенерация, которой он обладал, ревностно защищала плоть. Он почти не ощущал боли, ее чувствовала я. Хорошо, что мне не требуется воздух, дышала я с трудом, сквозь зачарованное лезвие, пронзившего острым клыком легкое. Я кашляла, раскачиваясь на месте, организм пытался выхаркать кровь, он верил в существование раны, которой не было.

Элион подошел ко мне, от него пахло банными травами.

- Забыла про смесь? - он вложил в мою ладонь самокрутку с лунным сахаром.

Я ничего не ответила и сделала затяжку.

- Похоже, нам придется взять с собой в Нибенейскую бухту Винсента. Я не смогу тебя оставить, пока ты будешь на Дрожащих Островах, а забросить тренировки - опасно для всех нас. Полагаю, у него не останется выбора… Тейнава, выходит, займет должность Палача, он давно хотел, да и задатки для этого у него есть.

- Перестань печься обо всех сразу.

- Работа такая, - категорично отрезала я. - Всё, мне лучше. Пошли, покажу, где находится кабинет…

Я почему-то не смогла выговорить словосочетание “твоего отца”.

Это место напоминало храм. Помещение представляло собой конус, чья вершина мягко закруглялась, образуя высокий, сводчатый потолок. Мы попали туда, отперев лифт, находившийся прямо в зале для занятий с учениками.

К стенам были приставлены огромные стеллажи с книгами. Уютные резные стремянки на колесиках предназначались, чтобы забираться к самому потолку, где находились верхние полки. Блестели пузатые реторты, потрескивали фитили свечей. Помещение было оставлено волшебником в почти законсервированном состоянии. Прямо у выхода из лифта взгляд натыкался на резной, старинный, рабочий стол. В углу лежал под стеклом для защиты от времени кусок пергамента, на котором, расплываясь, темнели незнакомые иероглифы. Элион сосредоточил на нём внимание.

- Это похоже на язык альдмери. Одна фраза угадывается. Я ее уже слышал, личи повторяли ее, но я не знаю, как она переводится. Есть еще кое-что. Риндси, умирая, произнес имя. Мора. Это не совпадение, он мог иметь ввиду только Хермеуса Мору, - Элион повернулся ко мне и вопросительно приподнял бровь.

- Вообще-то, это странно, - сказала я. - Принц истин и судьбы точно не имеет никакого отношения к Авалону и этим руинам. Может, он произнес на языке древних диких эльфов, звучащее похожим образом?

- Не думаю.

- Никакого Хермеуса Моры в этом квесте нет и не может быть.

- Что такое квест?

- Не важно, - отмахнулась я. - Я не могу себе представить причины, по которой с древне-айлейдскими руинами может быть связан Мора.

Элион взял в руку круглое, мраморное кольцо, на нем сверкнула голубоватым оттиском надпись “Nalonvin-de”. Эльф с сомнением посмотрел на холодный, тяжелый кусок камня. В ту секунду мне хотелось, чтобы он передумал куда-то идти.

- Послушай, я не хочу, - выпалила я. - Я не смогу пойти. Это выше моих сил.

- Без колодца Маны я не достану Древний Свиток в башне Белого Золота.

- Плевать. Если хочешь, я выторгую его у Мартина.

- Не говори чепухи. Свитками имеют право распоряжаться только жрецы Мотылька Предка, император не поможет. И, поверь мне, ты не сможешь шантажировать слепцов их ордена. Они видят тебя насквозь, и каждое твое намерение для них раскрытая книга.

- Тебе не понадобится Капюшон Ноктюрнал, если я заставлю Императора оставить тебя в покое…

- Повторюсь, всё из-за того, что ты не позволяешь мне убить нынешнего Серого Лиса. Было бы намного проще, - раздраженно процедил эльф. - Но нет, тебе же обязательно нужен счастливый конец. Ты вечно думаешь о других. Мне нет никакого дела до идиота, который продал собственную жизнь в обмен на могущество, и с ним же потом не справился. Я убью его без колебаний. Но тебе он важен. Поэтому плати за это свою цену. Ты идешь со мной в Авалон.

Элион сосредоточился на рабочих записях отца, которые нашел в столе.

- Кто такой Тир? Личи повторяли и это имя тоже.

- Лорд Тир – правитель Авалона. Тебе придется убить то, чем он стал.

- Подробнее.

- Есть только один верный способ. Остальные смертельно опасны. Нужно умудриться сделать так, чтобы он тебя не заметил, убить его скрытно и использовать парализующие проклятия. Но не яд. Мне кажется, он нечто неживое, яды на него не действуют. Он туп, к твоему счастью. За время, проведенное в своей тюрьме, в нём не осталось личности и способности мыслить, но он всё же хитрый, ловкий и быстрый зверь, который прекрасно помнит, как владеть мечом. Кстати про меч – тебе лучше даже не пытаться драться с ним на клинках. Ты не выстоишь. Доспехи не зачарованы, как и оружие. Оно имеет не вполне материальную, большей части божественную природу. Полагаю, в создании таких невероятных предметов поучаствовал генератор Маны. Не уверена, что всякий даэдрический артефакт сравнится с той силой, какую они излучают, - безрадостно пробормотала я.

- И ты думаешь, убить его возможно… скрытно?

- Ты неплохо стреляешь и являешься магом иллюзии, а рассудок – единственное слабое место этого существа. И, кстати, он – не единственный сильный противник. Есть кое-кто еще, он послабее. Не помню, то ли он брат Тира, то ли просто близкий советник. Это он запер правителя Авалона в тюрьме и попытался сделать всё, чтобы он никогда не вырвался оттуда. Но бедняга тоже спятил, хотя частично сохранил личность.

- Солнце еще далеко, нужно выходить сейчас, - только и сказал эльф, пряча в карман ключ. – Не выпускай из рук посох.

Когда я с подгибающимися от волнения ногами ступила на порог руин, где были заперты Растиери с его сыном, то перестала дышать, чтобы колючий, ледяной воздух не разорвал болью легкие. Элион накрыл меня магическим щитом, и мы стали спускаться по длинной лестнице ко входу в Налонвин.