Страница 3 из 7
– Лидером кого? Какой-нибудь банды? Пиратов? Студентов?
– Вовсе не обязательно грубить. – Девушка попыталась встать, но он ее остановил.
– Не уходи.
Он держал ее за запястье. Его кожа была такой теплой. Девушка подавила дрожь, явно ощущая себя не в своей тарелке. Она устала от того, что приходилось приглядывать за его самочувствием, переживать. У нее выдалась долгая ночь и не осталось сил.
– Я просто пытаюсь тебе помочь.
– Мне очень жаль. Присядь, пожалуйста. Останься со мной.
Его просьба прозвучала по-доброму, хотя тон был по-прежнему командным. Очевидно, такое поведение ему не в новинку.
Не стоит ругаться. Джо послушно села, взяла вилку. Есть расхотелось. Пауза затягивалась. Она заметила, как он не сводил с нее глаз. Его пристальный взгляд и внимание не облегчали ситуацию. Он даже не притронулся к еде.
– Я думала, ты голоден.
– Я жду тебя.
– Я перехотела есть.
– Все из-за компании, в которой находишься?
– Нет. С этим-то как раз все в порядке. Я думаю, виной тому усталость.
– Я так понимаю, ты не спала всю ночь, переживая за меня.
Он прав.
– Ты выжил и теперь сидишь передо мной в целости и сохранности.
– Без памяти. Даже собственное имя забыл.
– Думаю, нам надо подобрать тебе имя.
– Возможно.
Джо поняла, что идея эта показалась ему сомнительной.
– Мы могли бы перебрать имена и посмотреть на твою реакцию.
Его взгляд не предвещал ничего хорошего.
– Я буду произносить имена, а ты дай знать, если одно из них покажется тебе знакомым.
– Хорошо.
– Мэтью. Марк. Люк. Джон.
– Сомневаюсь, чтобы меня назвали в честь апостолов.
– Твоя ремарка доказывает, что ты знаком с Библией.
– Да, но мне не нравится подобный подход. Я хочу вспомнить, но уж точно не готов на новое имя. Расскажи о себе. Почему ты оказалась на этом необитаемом острове?
– Во-первых, это обитаемый остров, служит научным целям. Здесь находится международная вулканическая станция. Изначально предполагалось, что мой отец – профессор-вулканолог – проведет тут около года, а мы живем здесь уже восемь лет.
– И где же он сейчас?
– На Гавайях. Он – профессор Гавайского университета, совмещает исследования с преподаванием. Сейчас отправился с лекциями на Гонолулу, вернется в конце месяца.
– И он запросто оставил тебя в одиночестве?
– Тебе это кажется странным?
– Не вижу в этом ничего плохого. Мне нравится одиночество и спокойствие. Можно спокойно поработать, а когда папа здесь, сосредоточиться не получается.
– А что насчет мамы?
– Она умерла, когда мне было пять лет.
– Мне очень жаль.
– Я не особо-то ее помню, если честно.
– Она бы одобрила твой образ жизни.
– Она тоже была вулканологом. На протяжении десяти лет они вместе работали на Гавайях. Так что, если честно, я думаю, мама была бы не против. Единственное, о чем бы она сожалела, что я не получила специальность. Я находилась на домашнем обучении, даже какие-то университетские специальности проходила дома. Мой отец говорит, что я далеко продвинулась в обучении, но это не то. У меня не было возможности пройти реальную школу жизни. Я просто здесь работаю.
– В какой области?
– Я тоже вулканолог, но интересуюсь и смежными темами, связанными с археологией.
– Везувий?
– Именно. Мне повезло работать с отцом на южной части Везувия. Археологические и исторические данные позволили ученым составить карту, где несколько тысяч лет назад извергалась лава. Но мне нравятся не только потерянные цивилизации, но и мощь вулканов, которые способны изменить природу и историю человечества.
– Непохоже, будто ты что-то упустила, обучаясь на дому.
Она улыбнулась.
– У меня, по мнению папы, слабо развиты социальные навыки. Находясь в больших городах или среди множества людей, я ощущаю дискомфорт. К счастью, здесь таких проблем нет.
– Твоя мать тоже была американкой?
– Она была канадкой. Родом из Квебека. Именно поэтому меня назвали Джозефин. – Девушка заметила, как выражение его лица переменилось. – Ты вспомнишь свое имя, это лишь дело времени.
– Ты общалась со мной на французском?
– Я испробовала несколько языков. Ты отреагировал на итальянский. Полагаю, именно на этом и стоит остановиться. А по-французски ты говоришь?
– Да.
– А на английском?
– Да.
– Насколько свободно ты владеешь этими языками? Насколько легко меня понимаешь?
– Достаточно легко.
Он с легкостью переходил с одного языка на другой. Говорил с акцентом, и девушка предположила, что обучался он в Америке.
– Ты не против, если мы продолжим разговор на английском?
– Без проблем.
– Но если заметишь, что головная боль усиливается, или ты начнешь нервничать…
– Не стоит беспокоиться. Я в порядке.
Джо хотела возразить, но передумала. Он из тех, за кем остается последнее слово. Кто он? И почему даже сейчас демонстрирует силу и власть?
– Расскажи еще раз о людях, которые были со мной на яхте.
– Обязательно, но прежде тебе надо немного поесть.
– Я не голоден.
– Очень странно, поскольку мне кажется, будто память начинает меня подводить.
– Я не удивлен.
– Я тоже. Ты многое пережил. Нужно, чтобы ты немного окреп. А как единственный твой опекун здесь…
– Мне не нравится, когда со мной нянчатся.
– Я и сама не в восторге от сложившейся ситуации, так что ешь, а я все тебе расскажу. Не будешь есть – не стану тебе ничего рассказывать.
Он напрягся, глядя на девушку, явно недовольный ситуацией, но потом придвинулся ближе к тарелке и начал есть. Приподнял голову, встретился с Джо взглядом.
– Вкусно. Очень вкусно.
– Спасибо.
– Ты сама готовила?
– Да.
– Здесь?
– Да.
– Но как?
– У меня есть холодильник, а вместо духовки использую печь на улице. Для остального подходит плита.
– Печь?
– Она идеальна для хлеба и пиццы. Я научилась готовить в печи, когда мы жили в Перу. Как же сильно я любила Перу, а мой отец – стратовулканы.
Джо улыбнулась, вспоминая Сабакайе, который грозно ревел и извергал кучу пепла. Перуанские женщины взяли ее под свое покровительство и научили готовить.
– Где еще ты жила?
– Вашингтон, Гавайи, Перу, Италия, но надолго мы не задержались.
– Едва ли они были такими изолированными.
– Да, ты прав. Но здесь я действительно счастлива.
– Именно поэтому наблюдала за нами на пляже и не решилась представиться?
– Я думаю, мы с тобой из разных миров.
– Серьезно?
– Абсолютно. Я не знаю, как вести себя с такими статусными и красивыми мужчинами, как ты. Лгать и выставлять себя тем, кем не являюсь, не в моих правилах. Явно не твой тип девушек.
– И какой же мой тип?
– Типичные модели купальников. Девушки, которые не носят в руках ничего тяжелее собственной сумочки.
– Интересно.
– Думаешь?
– Значит, мои друзья тебя не впечатлили. Ранее ты этого не упоминала, так что для меня это новость.
– Не стоило мне об этом говорить. Мои наблюдения не основаны на фактах и не особо важны.
– Зато это многое рассказывает о тебе.
– Именно. Мои чувства не имеют значения. Мне надо помочь тебе разобраться со сложившейся ситуацией. Кто я и что чувствую, не имеет значения.
– Это твое мнение.
– Я озвучу мои догадки лишь в том случае, если они будут тебе полезны, а судить твоих друзей не имею права. Сочувствие не поможет.
– У меня складывается впечатление, будто ты отличаешься от других девушек.
– Да, я странная, не вписываюсь и никогда не пыталась.
– Немного пессимистично. Тебе так не кажется?
– Если бы я скрывалась на этом острове и пыталась залечить старые раны, это было бы понятно, но это мой осознанный выбор. Я спокойно сплю по ночам. Могу дышать. Чувствую себя комфортно, и это замечательно.
– Значит, общество вносит дискомфорт в твою жизнь.
– Именно так. Правда, меня и воспитывали вдали от общества.