Мой муж – киборг

Ольга Коротаева, Надежда Олешкевич

Мой муж – киборг

© Коротаева Ольга, Олешкевич Надежда

© ИДДК

Глава 1. Богдана

– Эй, дамочка, проснитесь. Вам пора!

Я попыталась поднять голову, но та оказалась чудовищно тяжёлой. Звук удара услышала будто сквозь туман, а потом только по медленно проступающей волне боли поняла, что долбанулась лбом об стол. Я запоздало пробормотала:

– Ой…

Но что значит синяк по сравнению с растерзанным сердцем? Всхлипнув от ощущения полной безнадеги из-за потери мужа, все-таки пересилила себя и села более-менее ровно. Бармен был прав – мне пора. Сын ждёт, да и соседка наверняка волнуется.

Я приподняла руку и посмотрела на запястье: на коже светилось число пятьдесят один. Именно столько вызовов поступило за последний час. Какие были от подруги, а какие от коллег мужа, я просто физически не могла просмотреть. В таком состоянии не получилось начертить код вызова. Палец соскальзывал, и моя нервозность усиливалась в геометрической прогрессии.

– Зар-раза! – смахнула со стойки стаканы.

Раздался звон стекла, что-то полилось, капли забарабанили по полу.

– Эй, дамочка! – возмущенно воскликнул бармен. – Плати!

– Вызови такси, – ощущая, как пол уходит из-под ног, попросила я.

– Так давно у входа, – сгребая осколки, буркнул тот.

Я прижала запястье к считывающему устройству и, заплатив за выпивку и битую посуду, сползла с барного стула. Держась за стену, направилась к двоившейся в глазах двери.

Сейчас даже не возникало вопроса, почему меня так сильно скрутило всего от двух стопок коньяка – горе опьянило похлеще алкоголя, выдернув нервы, вымотав душу, разорвав сердце. А спиртное – лишь попытка чуть уменьшить боль, и она провалилась. Хотелось выть. Привалившись к входу, я тихонько заскулила.

Дверь машины, что по словам бармена ожидала именно меня, медленно отъехала, и ко мне подошёл высокий мускулистый водитель:

– Вам помочь?

– Да, пожалуйста, – выдохнула я.

Надо по пути домой привести себя в порядок, чтобы не напугать сына. У нас случилось страшное горе, но на этом жизнь не заканчивается. Во всяком случае, жизнь Ника.

Я уселась на мягкое кресло. Провела пальцами по светлой обивке:

– Вы точно такси? Слишком у вас тут… ик… роскошно.

– Отдыхайте, – улыбнулся водитель. – И наслаждайтесь.

Я привалилась к спинке сидения и прикрыла глаза. Как жить дальше? Что теперь будет? По щекам побежали слёзы, крупные, бесконечные, которые брались из бездонного колодца горя, образовавшегося в груди. Молча глотая их, я посмотрела в окно.

– Это же Батис. Зачем вы поехали через богатые кварталы Тидэма?

– На Корнаде пробка, – охотно пояснил водитель. – Говорят, там произошла утечка опасных веществ.

– Точно, – вспомнила я и с трудом подняла вмиг отяжелевшие веки.

Жутко клонило в сон. Периодически накатывала тошнота. Может, из-за того, что выпила на голодный желудок, а может, я просто хотела отключиться? Голова шла кругом, и картинки за окном уже перестали быть четкими, превратились в смесь белых и черных клякс.

Аэромобиль остановился, меня практически вытащили из машины. Я попыталась воспротивиться, хотя бы встать на ноги, ведь нужно привести себя в порядок перед тем, как зайти в дом. Но вместо слов раздалось лишь жалкое мычание. Не в силах поднять даже палец, просто расслабилась.

Меня передали на руки человеку, от которого пахло деньгами. Чем именно они пахли? Я не могла сказать, но этот аромат точно был очень дорогим. Он щекотал обоняние, обволакивал разум дурманом, отчего постоянно хотелось почесать нос. Но почему так тяжело что-то сделать?

– Сколько ты ей дал?

– Половину дозы, – отчитался «водитель». – Придёт в себя через полчаса.

Тот, что держал меня на руках, будто куклу, принюхался:

– Спиртом пахнет.

– Пара рюмок коньяка, – пояснил «водитель».

– Надеюсь, на чистоту эксперимента это не повлияет, – проворчал «богатый». – Иначе тебе придётся искать по злачным местам Тидэма другую жертву.

Я не нашла сил отреагировать даже на слово «жертва». Какая разница? Я хотела отключить боль, и у меня почти получилось. Сейчас даже мысль о Нике почти не отрезвляла. Но держала на поверхности, не давая утонуть в мутной тьме.

Меня несли. Я машинально считала лучи ударяющего по распахнутым глазам света. Двадцать один… Тридцать пять… И всё вдруг погрузилось в темноту. Когда круговерть пятен отступила, а в голове немного прояснилось, я медленно приподнялась на локте и удивлённо осмотрела слабо освещенное помещение. Справа блестело стекло прозрачных стен, за которыми копошились над мониторами и странными приборами незнакомые люди в светлой форме. Одежду я узнала: именно в таких костюмах ходили работники «Иноу».

Облизав сухие губы, попыталась преодолеть слабость и сесть, как вдруг поняла, что на мне ничего нет. И ни на широкой белоснежной кровати, ни в полутёмной пустой комнате не было видно не то, что моего платья, даже белья.

Дрожа от стыда и страха, я обхватила себя руками. Подавив порыв забиться в ближайший угол, чтобы скрыться от странных холодных взглядов наблюдающих за мной людей, пролепетала:

– Что происходит? Почему я здесь?

– Доктор Рэйсон, пациентка очнулась.

Пациентка? Почему «пациентка»? Это же корпорация «Иноу», а не клиника!

Полыхнул яркий свет, и я зажмурилась от неожиданности. Нутро пронзило холодом, стоило услышать тяжелые приближающиеся шаги, хозяина которых не удалось рассмотреть из-за мгновенной слепоты. Однако не успела я прозреть, как ощутила хватку на щиколотке и сильный рывок. Вскрикнула, но тут же замычала, захваченная жёстким властным поцелуем.

Я пыталась спихнуть с себя тяжёлого насильника, но руки дрожали от навалившейся слабости. Мне не удалось даже поцарапать его! В глазах плясали пятна, я по-прежнему ничего не видела, лишь ощущала на груди чужие руки, умело ласкающие моё обнажённое и доступное тело, в то время как на мозг давил холодный деловой голос:

– Рефлексы в норме, показатели стабильные…

От понимания сути происходящего затылок оледенел. Меня, точно куклу, отдали на растерзание киборгу?!

Глава 2. Богдана

– Мама, я боюсь.

Мое сердце на миг замерло, вторив словам сына, по спине заструился ледяной пот.

«Я тоже, детка».

Но вслух сказала:

– Он не причинит нам зла.

Я очень на это надеялась, с горечью понимая, что в киборге с лицом моего мужа от человека не осталось ничего.

Ещё вчера я была счастлива. В ожидании мужа, который вот-вот должен был вернуться со службы, готовила его любимую лазанью. Рецепт я получила от свекрови на день свадьбы вместе с советом делать всё по старинке, а не из полуфабрикатов. Мол, тогда Лорен будет боготворить меня вечно!

Напевая под нос нашу песенку, под которую впервые танцевала с самым красивым курсантом во всем мире, я порхала по кухне.

– Мам, я дома!

Я выглянула из кухни и улыбнулась сыну:

– Отпустили пораньше?

– Ага, – кивнул Ник. – Уроки отменили. Ребята говорят, что-то опасное сочится из-под земли в Корнаде…

– Что? – удивилась я. – Там недалеко корпорация «Иноу». Может, замалчивают утечку? Плохо, наш дом совсем недалеко…

Рука завибрировала, щекоча вибровызовом. Я отвернулась от раздевающегося сына и прочертила на коже знак ответа, но вместо голограммы мужа увидела полупрозрачную проекцию его напарника.

– Богдана, – произнёс он так сурово, что у меня нутро сжалось в крохотный комок. – Лорена ранили, он в клинике стражей. За его жизнь борются самые лучшие…

Рука безвольно упала, и голограмма растаяла. Сердце забилось о рёбра так, что, казалось, сейчас сломает их, отчего даже дышать стало трудно. Одеваясь на ходу, я позвонила соседке: