Устремлённая в небо

Когда мы вылезли из кораблей, Бита восторженно завопила и кинулась к Киммалин:

– Твой первый сбитый противник! Чтоб мне пусто было, если ты не станешь асом еще до окончания школы!

Киммалин явно не знала, как ей реагировать на такие похвалы. Все звено собралось вокруг нее с шлемами в руках и засыпало ее поздравлениями. Даже Зараза кивнул ей и вскинул сжатый кулак в одобрительном жесте.

Я пробралась к нему. Он все-таки потрясающе летал.

– Слушай, Зараза… – начала было я.

Он резко развернулся ко мне и чуть ли не прорычал:

– Слушай, ты! Нам надо поговорить, кадет. Тебе надо серьезно подправить свое поведение.

«Что?!» Ровно в тот момент, когда я собиралась сделать ему комплимент?

– Ну надо же! – огрызнулась я. – А тебе надо серьезно подправить свою рожу.

– Вот, значит, как? Упорно хочешь быть занозой для всех? Кстати, где ты взяла этот комбинезон? Я думал, обирать трупы противозаконно.

Тьма. Может, он и круто летает, но эта его рожа… Как же мне хотелось вмазать ему.

– На себя бы посмотрел, – сказала я, жалея, что тут не на что встать, чтобы не смотреть на него снизу вверх. – Когда тебя разжалуют и ты попадешь в опалу, я поглощу твою тень и буду хохотать над твоими страданиями!

– Ты какая-то неадекватная малявка, Юла.

Малявка?

Малявка?!

– Да я…

– Смирно! – гаркнул прихромавший к нашей группке Кобб.

Малявка?!!

У меня внутри все кипело, но, вспомнив недавний разнос, я как-то умудрилась сдержаться и молча встала в строй вместе с остальными. На Заразу я демонстративно не смотрела.

– Как ни странно, это было самое позорное и вместе с тем самое воодушевляющее представление в исполнении кадетов на моей памяти! Вам должно быть стыдно! И в то же время вы можете гордиться собой. Забирайте вещи из учебного класса. Встречаемся в малом холле школы для распределения по комнатам. Быстренько помойтесь и перекусите.

Остальные кадеты рванули исполнять приказ. Я попыталась задержаться, чтобы спросить про Тора, но Кобб велел мне пошевеливаться. Похоже, он не любил, когда кто-то наблюдал, как он хромает.

Но я все-таки шла за ним, чувствуя на самом деле то, о чем говорил Кобб. Стыд и гордость одновременно.

Я летала. Я побывала в настоящем бою. Я…

Я была в Силах самообороны Непокорных!

Но при этом действовала я кошмарно. Невзирая на все свое хвастовство и подготовку, я была скорее помехой, чем ценным приобретением. Мне предстояло изрядно потрудиться.

И я была готова к этому. Готова учиться. Ведь я была воином – так меня воспитала Бабуля. А воин должен не бежать от неудач, а преодолевать их и становиться лучше.

Когда мы шли по коридорам школы, из динамиков на стене сначала раздался треск, а потом голос адмирала Брони:

– Сегодня мы одержали невероятную победу. Что доказывает силу и стойкость Непокорных. Помните, за что вы боретесь. Помните, что, если враги сумеют прорваться сюда и сбросить биобомбу, они уничтожат не только эту базу, но и все, что под ней, все, что нам дорого. Вы – заслон между цивилизацией и безумием. В частности, я хочу выразить признательность новым кадетам из пока еще не получивших названия звеньев B и C. Их первый боевой вылет показал, что они, с возможными исключениями, команда, которая заслуживает восхищения.

«С возможными исключениями». Тьма! Как могла адмирал, командующая всеми Силами самообороны, быть такой мелочной?

Мы зашли в класс и забрали свои рюкзаки, с которыми прибыли в Альту. Когда я закидывала рюкзак на плечо, он задел Биту. Девушка рассмеялась и отпустила шуточку насчет того момента, когда она едва не врезалась в меня в воздухе. Я улыбнулась. Похоже, наш ляп скорее взбодрил ее, чем обескуражил.

Когда мы направились к кадетским спальням, Бита чуть приотстала от остальных и пошла рядом со мной, так что мне не пришлось идти одной. Впереди ребята засмеялись над какой-то репликой Неда, и я решила, что не позволю Броне изводить себя. Теперь у меня появились союзники – кажется, все вполне достойные люди, кроме Заразы, понятное дело. Возможно, здесь я впервые обнаружила место, где буду своей.

Мы дошли до спален. Это было два коридора с комнатами: один – для парней, второй – для девушек. Все знали, что на время учебы в летной школе любые романы строго-настрого запрещались. Никаких любовных интрижек до выпуска. Да и все равно, время-то на них откуда взять? Хотя, надо признать, Бим в летном комбинезоне смотрелся очень даже неплохо. И его чернющие волосы мне тоже нравились.

Мы пошли с парнями посмотреть, как там Тор. Их комната была почти такой же маленькой, как та, которую я делила с мамой и Бабулей в Огненной. В тесном помещении у противоположных стен стояли две двухъярусные койки. Кровати Артуро, Неда и Заразы были подписаны, а Тор уже сидел на четвертой. Для Бима втащили раскладушку. Вот бедняга!

Тор спал – или притворялся спящим, но это означало, что сейчас он хотел, чтобы его оставили в покое. Так что мы с девчонками пошли в наш коридор и отыскали предназначенную для нас комнату. Она была такой же маленькой. Как и у парней, там было четыре кровати, и на каждой висела табличка – кому на ней спать. Киммалин, Бита, ФМ и Утро – ну, только под настоящими именами, но мысленно я предпочитала все же позывные. Разве что кроме Киммалин, пожалуй. Неужели она действительно смирилась с позывным Жучик? Надо будет поговорить с ней об этом.

Но в тот момент меня занимала совсем другая мысль. В комнате не было ни кровати, ни таблички с моим именем. Даже раскладушки не было.

– Ну что за невезение, – вздохнула Киммалин. – Кажется, тебе придется спать на раскладушке, Юла. Ну, когда ее принесут. Хочешь, будем с тобой меняться через ночь?

Эта девушка была слишком милой, чтобы служить в армии.

Ну так и где же моя раскладушка? Я выглянула в коридор и увидела хромающего к нам Кобба. За ним следовали двое мужчин в форме военной полиции. До нас они не дошли – остановились и как-то подозрительно стали ждать.

Я вышла к нему, оставив девчонок в комнате:

– Сэр!

– Я пытался. Но меня не стали слушать. – Кобб скривился. – Для тебя не будет ни койки, ни еды в столовой.

– Что? – Я, наверное, что-то не расслышала.

– Тебе разрешено присутствовать на моих занятиях – для этого моих полномочий хватило, но остальные офицеры ССН не согласны с моим поступком. Я никак не влияю на вспомогательные службы, а они решили не выделять на тебя ресурсы. Ты можешь учиться, можешь, к счастью, летать на «Поко». Но это всё. Извини.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица; в груди снова стал закипать гнев.

– Как же я смогу летать, если мне даже есть будет нечего?

– Тебе придется питаться внизу, в Огненной, – сказал Кобб, – там, где действуют продуктовые карточки твоей семьи. Будешь по вечерам спускаться вниз на лифте, а утром возвращаться.

– Подъем на лифте может занять несколько часов! – воскликнула я. – Я буду проводить все свободное время в пути! Как я смогу стать членом звена, если не буду жить вместе с остальными? Это… это…

– Возмутительно, – договорил за меня Кобб, посмотрев мне в глаза. – Согласен. Так что, ты сдаешься?

Я глубоко вздохнула, потом покачала головой.

– Вот и умница. Я скажу остальным, что тебе отказали в койке из-за какой-то дурацкой подковерной борьбы. – Он посмотрел на полицейских. – Эти бодрые ребята покажут тебе путь наружу и убедятся, что ты не будешь спать на улице. – Кобб наклонился ко мне. – Это просто еще один бой, Юла. Я тебя предупреждал. Они не позволят, чтобы все прошло легко и гладко. Я буду ждать, когда появится возможность что-то изменить. А до тех пор – крепись. – И он заковылял прочь.

Я прислонилась к стене с таким чувством, будто мне подрубили ноги. Было ясно, что мне никогда не стать здесь своей. Адмирал об этом позаботится.

Полицейские восприняли уход Кобба как намек на то, что им пора приблизиться.

– Уже иду, – сказала я, забросила рюкзак за спину и двинулась к выходу. Они двинулись следом.