Страница 47 из 82
— Оберон? — спросила Сантана одними губами. Я сразу же поняла связь. С тех пор как Оберон Маркс завладел телом Татьяны и попытался убить нас всех во имя Кэтрин, было ясно, что он находился под тем же заклинанием. Кэтрин пришлось бы убить всю семью Оберона Маркса, чтобы это произошло. Может быть, он был испытателем, прежде чем она опробовала его на моем отце.
— Могу я предложить вам выйти из этой комнаты и поговорить в Летучем Голландце? — неожиданно сказал Сэлинджер. — Мы должны сделать так, чтобы гости чувствовали себя желанными гостями, и мне бы очень хотелось поговорить с вами обеими. Наверное, я был неосторожен. Вы простите меня, ваш приезд был беспрецедентным.
— Летучий Голландец? — спросила я.
— Бар Нью-Йоркорского Ковена.
Сантана энергично кивнула.
— Да, это звучит прекрасно!
— Сначала я посмотрю ваши копии, — сухо сказал он.
— Отлично. — Я заставила себя улыбнуться, когда мы последовали за ним из архива.
Мы сидели за столом в дальнем углу бара, который напоминал мне старомодную курительную комнату с мебелью из темного красного дерева и темно-зелеными обоями с черными лилиями. Несколько других посетителей сидели вокруг, потягивая пиво из кружек и бокалов с вином, а несколько седых джентльменов пили из хрустальных бокалов янтарное виски. Кубики льда звякнули, когда они поднесли напитки к губам и снова поставили их на стол.
Сэлинджер выпил четыре стакана. Он пытался отказаться и придерживаться воды, явно желая поджарить нас на том, что мы знали и что мы думали обо всем этом, но Сантана угостила его виски и текилой с момента, когда он сел, очевидно, надеясь, что он немного расслабится. Она утверждала, что это было частью ее мексиканской культуры, обвиняя его в принятии напитков или рискуя оскорбить ее. Будучи наставником Международных культур, он явно знал, что не следует пересекаться с жестокой латиноамериканкой, особенно с той, которая хотела напоить его выпивкой.
Однако план сработал слишком хорошо, и теперь мы изо всех сил пытались заткнуть ему рот.
— Знаешь, я всегда считал Эстер и Хайрама красивой парой, и оба были моими хорошими друзьями некоторое время, но мы поссорились. — Сэлинджер вырвал меня из моих мыслей. Он скривил свои черты в комичное лицо, когда он сбил охотника, который Сантана сунула ему в руку. — Всегда так, когда братан находит себе… подружку. Внезапно, у них больше нет времени на тебя, и это «Эстер то» и «Эстер это». А потом все становится ужасно, как всегда, и Эстер бежит по коридорам в слезах. Вот в чем была проблема Хайрама: он играл слишком многими женскими сердцами, в том числе и Кэтрин. Будучи моим преданным другом, я пошел к Хайраму, чтобы попытаться вразумить его, но он думал, что он был этой рок-звездой среди людей. Он думал, что может продолжать делать то, что он делает, есть весь торт и съесть его тоже. Могу добавить, что для остальных мы ничего не оставляем.
Я уставилась на него, не желая верить, что мой отец был таким высокомерным. Это не совпадало с Хайрамом, которого я видела во сне. Кроме того, часть меня отчаянно верила, что он и моя мать были по уши влюблены, и что он смотрел только на нее. Та же самая часть, которая ждала у входной двери приюта, убежденная, что мои родители вернутся за мной.
Разве это не мечта каждого ребенка — иметь идеальных родителей?
Его глаза были звездными.
— Заметьте, Эстер была не лучше. Если хочешь знать мое мнение, она была несносной занудой. Она не возражала наступить на один или два пальца, если это означало продвижение через ковен. О, я много раз давил ей ноги, просто чтобы получить очко или два, — продолжал он, слегка запинаясь. — Вы слышали об этих близнецах, которые ничего не могут сделать друг без друга, они заканчивают предложения друг друга и совершенно неразделимы? Ну, Кэтрин и Эстер не были такими.
— А разве нет? — спросила я, уговаривая его.
— Честное слово, нет. Видите ли, Кэтрин искала место в Совете этого ковена. Она была гораздо более одаренной, чем Эстер, хотя и не так много говорила об этом. Как только Эстер услышала об этом, она быстро обогнула спину Кэтрин и схватила его для себя. Вы бы видели этот спор! Я думал, что они собираются снести крышу с этого места. Повсюду летели искры, буквально искры. Я чуть не потерял бровь, пытаясь уйти от него. Знаешь, я пригласил их обеих на свидание, и они обе отвергли меня ради Хайрама. Ты можешь в это поверить? А потом ты спрашиваешь, почему я так его ненавидел! Убийства в стороне… ну, не убийства, я полагаю, если бы на нем было это проклятие. Бедный ублюдок. Что за способ уйти. Она всегда была ревнивой, эта Кэтрин. Но какой персик!
Я прищурилась.
— Ты хочешь сказать, что Эстер заставила Кэтрин сделать то, что она сделала? Убить ее вот так?
— Нет, конечно, нет! Возможно, у них и были разногласия, но Эстер не заслуживала страданий и такой смерти. Никто из жертв Кэтрин этого не сделал. Я просто говорю, что между ними не было любви. Они постоянно стреляли и ссорились, бродя по этим залам с черным облаком над ними. Мы всегда шептались, если они приходили и убирались с их пути. — Он хихикнул и опрокинул еще полстакана кислого виски. Еще немного, и он окажется на полу. — Как странно… я привел тебя сюда, чтобы расспросить, и вот я здесь, рассказываю тебе все это. Это просто смешно!
Я сидела молча, позволяя информации впитаться. Да, это исходило от человека, который был очень пьян, но люди всегда склонны говорить грубую правду, когда они были пьяны. Кроме того, я чувствовала, что он говорит правду. Вихрь смешанных эмоций закружился у меня в животе. Трудно было гордиться своими родителями после всего этого, но, как сказал Сэлинджер, никто не был идеален. У них были свои страхи, недостатки и заботы. Каким-то образом, несмотря на плохой образ Сэлинджера, он заставил их казаться мне более реальными. Это заставляло их казаться людьми, которых я могла бы понять, а не совершенной фикцией в моей голове. Я люблю тебя, несмотря ни на что…
— Здесь сказано, что все Шиптоны тоже мертвы. Это сделала Кэтрин? — спросила Сантана, размахивая генеалогическим древом из папок, которые мы сделали. Он скопировал их для нас, прежде чем мы пришли сюда.
Сэлинджер кивнул.
— Убила их в разгаре яростного буйства. Хотя не могу представить, что это имеет какое-то отношение к тому заклинанию. Она, наверное, просто сделала это для… — он яростно икнул и захихикал.
— Наверное, ты прав, — с горечью пробормотала я.
— Знаешь, я так рад, что мы решили это сделать. У меня редко бывает возможность распустить волосы, — сказал он, посмеиваясь. — Обычно меня сюда не пускают. У меня есть рапорт за все глупости, которыми я занимался в молодости.
— Вы понимаете, что в ближайшем будущем придется возместить ущерб, чтобы очистить имя Хайрама от любых нарушений? — Я надеялась, что он не слишком неспособен понять.
У Сэлинджера был озадаченный вид.
— Ты совершенно права, Мисс Мерлин. Необходимо будет возместить ущерб. Хотя, прежде чем это произойдет, нам понадобится абсолютное доказательство того, что вы обнаружили истину. Коронер, кажется, думает, что руна — это просто татуировка, мы все это сделали. Вам нужно будет убедить совет магов Нью-Йорка, а затем Верховный Суд Соединенных Ковенов Америки. Я тебе не завидую!
Он был прав, хотя новости не были особенно обнадеживающими.
— Но если бы мы могли каким-то образом получить признание от кого-то, кто был рядом, когда это произошло… — сказала я, даже не зная, к чему я клоню с этой мыслью.
— Признание было бы неплохо, хотя тебе придется получить его от самой Кэтрин или от одного из ее маленьких приспешников. И удачи вам в этом! А до тех пор милому старому Хайраму придется еще некоторое время барахтаться в трясине своей очевидной вины. Признание может прийти очень не скоро. Бедный ублюдок. Он не заслуживает плохой репутации, если он был под заклинанием. Черт возьми, я совершил несколько нелепых поступков во имя любви, и никто не наложил на меня проклятие. — Он хихикнул в свой стакан.