Страница 40 из 82
— Может быть, ты и права, — задумчиво произнесла она. — В любом случае, почему у вас с Раффи не было никаких свиданий? Он тебе нравится, да?
— Он мне определенно нравится.
— И ты ему нравишься, верно?
Я пожала плечами.
— Это уже давно беспокоит меня, но я действительно не знаю. Мне нравится думать, что я знаю себя и что я могу включить очарование. Но с ним… я понятия не имею, то ли он просто легко волнуется и немного краснеет, как человек, то ли он, как вы говорите, влюблен в меня. Я хочу, чтобы он любил меня так же, как я люблю его, но мы не всегда получаем то, что хотим. Что, кстати, отстой. — Я уткнулась лицом в пододеяльник. — Если ты думаешь, что Дилана трудно читать, попробуй прочитать Раффи. Этот мальчик, в буквальном смысле, дует горячо и холодно.
— Проблемы с джиннами джиммины джинны джиммины джинны джинны джинны джинны джинны джинны джинру? — спросила Астрид.
Я усмехнулась.
— Как ни странно, нет. В этом сценарии у меня проблемы с Раффи. Джинн чертовски тупой. Он говорит так, как есть.
— Похоже, ты им восхищаешься.
— Им. Как будто я им восхищаюсь, — ответила я. Я достаточно хорошо знала Джинна, чтобы не считать его чем-то меньшим, чем самостоятельным человеком. — Нет, я просто хочу, чтобы Раффи иногда был немного более напористым, понимаешь? Ну, если он будет откровенен с тем, что я хочу услышать.
Татьяна улыбнулась.
— У меня есть решение всех твоих романтических проблем, моя дорогая.
— А ты знаешь?
— Харли.
— Эй, я знаю, что она симпатичная и все такое, но леди точно не подслащивают мои кокосы, если ты понимаешь, что я имею в виду?
Татьяна расхохоталась.
— Нет! Почему бы тебе не поговорить с Харли о Раффи? Будучи эмпатом, она сможет рассказать тебе, что он чувствует, и никто об этом не узнает. Включая Раффи.
Словно вызванная простым упоминанием о засахаренных кокосах, Харли прогрохотала мимо полуоткрытой двери спальни Астрид. Шагая с головокружительной скоростью, она, казалось, направлялась в какое-то важное место. Я подумала было последовать за ней, но, учитывая ее темп, решила не делать этого. Она выглядела решительной и немного сердитой, и если она была сердита на что-то, я не хотела мешать этому товарному поезду.
Увы, мои романтические горести подождут.
ГЛАВА 17.
ХАРЛИ
Я шагала по коридорам как одержимая, переполненная желанием снять с себя пару вещей. Последние несколько часов я провела в своей комнате, мучаясь после бесплодного дня поисков детей в Сан-Диего, и больше не могла выносить тишину. Девочки были в комнате Астрид, но я не хотела беспокоить их своими глупыми проблемами, не тогда, когда на всех наших тарелках было так много вещей. Я не была болтушкой, когда дело касалось личных вопросов. Таким образом, был только один человек — ну, Человек-зверь, который был готов к этой задаче.
— Харли, какой приятный сюрприз, — тепло проворчал Тобе, когда я плюхнулась на одну из стеклянных коробок и испустила громадный вздох. — Или, судя по звукам, не очень хорошо. Плохой день?
Я молча кивнула.
— Можно и так сказать. Плохой месяц, если честно.
— Тебе нужно с кем-нибудь поговорить?
— Ты не возражаешь?
Он прекратил свои занятия и сел на ящик рядом с моим.
— Нисколько. В чем проблема? — спросил он. — Это из-за пропавших детей?
— Видишь, так и должно быть, — резко ответила я. — Эти дети должны быть всем, о чем я могу думать, но мой ум продолжает блуждать в этих странных местах. Я не могу заставить свою голову думать прямо; она продолжает заполняться кучей бесполезного пуха.
— Я сомневаюсь, что существует такая вещь, как бесполезный пух, но не могла бы ты быть более конкретной? Я не могу посоветовать что-то столь неопределенное, как… ну, пух.
Я обхватила голову руками.
— Семейная встреча. Я и не подозревала, что это такое большое дело. Я думала, что это была какая-то случайная вещь, на которую ты мог бы пойти, если бы захотел. Элтон уже сказал, что ждет меня там, но какой смысл мне туда идти? — пробормотала я. — Не похоже, что мне есть кого взять с собой. Я просто буду бродить сама по себе, надевая улыбку, чтобы держать ковен счастливым.
Это было совсем на меня не похоже, так увязнуть в трясине жалости к себе. Вот в чем беда, это был один из сценариев, от которого я не могла отмахнуться. Я провела последние несколько часов, пытаясь вырваться из этого ада, но безрезультатно. У всех остальных были семьи, которые приходили на собрание. Возможно, они и жаловались на них, но у них у всех был кто-то на вечеринке.
— Я имею в виду, что не могу пригласить Смитов, не так ли? Они люди, так что это никуда не годится, хотя они почти единственная семья, которая у меня есть, — продолжала я. — Ну, единственная семья, которая не скрывается и все еще хочет, чтобы я была рядом.
— Притормози там, Харли, или у тебя будет аневризма, — сказал Тобе.
— Вот почему ты никогда не должен привязываться ни к кому и ни к чему, — выплюнула я. — Все, что они делают, это уходят… или погибают.
— Мы больше не говорим о Смитах, не так ли? — спросил Тобе.
Я бросила на него взгляд, полный умственного истощения.
— Я не знаю, что со мной. Я знала, что Айседора здесь не останется. Я поняла это в тот момент, когда мы встретились и она объяснила, кто она такая. Я такая идиотка.
Не говоря уже обо всем этом Уэйде. Вот почему это была ужасная идея привязываться к людям, она никогда не заканчивалась хорошо. Мне лучше было забыть, что он мне нравится. По крайней мере, это остановит меня от того, чтобы вести себя как полная идиотка рядом с ним. Да, хорошо. Как будто ты можешь просто выключить и включить его вот так. Это было бы чертовски полезно, если бы ты могла, но ты не можешь. Уэйд Кроули застрял в твоем мозгу, и его невозможно вытащить. Тьфу.
Тобе взъерошил свои бело-золотые перья, и этот звук странно успокоил его.
— Мне кажется, что ты переживаешь кризис идентичности, Харли. Могу добавить, что не по своей вине, — сказал он. — Ты всю свою жизнь строила стены, чтобы не пускать людей, и воссоединение с кем-то, кого ты могла бы назвать семьей, пробило дыру в этих стенах. Ты хотела впустить Айседору, это вполне естественно. Однако единственный способ впустить ее, это ослабить свою защиту. Теперь ты должна решить, были ли эти укрепления, кто ты на самом деле, или они были самой тканью того, кто ты на самом деле?
— Ты уверен, что не пишешь печенье с предсказаниями в свободное время? — поддразнила я его.
Он улыбнулся.
— Нет, хотя, возможно, мне следовало бы это сделать. Быть мастером зверей не так хорошо оплачиваемо, как ты могла бы подумать.
Я усмехнулась.
— Это просто тяжело, понимаешь? Больше я ничему не научилась у своей тети. Она продолжает давать обещания рассказать мне больше о семейной истории, но я ничего не получаю. Она исчезает в какой-то дыре в ткани времени и пространства, и я остаюсь вертеть своими проклятыми большими пальцами. Я ждала девятнадцать лет, Тобе. У меня совсем не осталось терпения.
— Трудно ждать, но это будет стоить того еще больше, когда ты наконец узнаешь всю правду, — сказал Тобе. — Кроме того, ты должна понимать, что могут быть вещи, которые ты не хочешь слышать. Мы знаем, что твой отец, возможно, был заколдован, когда убил всех этих людей, что принесло тебе некоторое облегчение, да?
Я молча кивнула.
— Но что, если у Айседоры есть и другие секреты, которые не так легко проглотить? Что, если, ожидая, она защищает тебя от правды, которую ты, возможно, не готова услышать?
— Это не ее выбор.
Он усмехнулся, урча, как мурлыкающий кот.
— Это ее работа, как твоей тети. Ты можешь чувствовать себя так, как будто она снова тебя бросила, и ты была бы вполне вправе терпеть такие эмоции, но она любит тебя. Ты — все, что у нее осталось в этом мире, так же как и она — все, что у тебя есть. Я думаю, что в ее нежелании есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.