Страница 6 из 25
Колечко старшей подарил,
Но больше младшую любил.
Неприступные стены родового поместья хозяев всея пограничной меж Веридором и северными племенами земли уже виднелись в отдалении, что несказанно обрадовало несчастных слуг, топтавших дорожную колею от самой границы, то есть ровно трое суток. Лошади мучились, конечно, не так, как люди, но и их утомило долгое путешествие из родных предместий столицы к самым окраинам королевства, ко всему прочему ещё и богатых на горы, перевалы и прочие труднопроходимые местности, так что ездовые, словно осознав, что это конец длинного перехода маячит в трех милях впереди, воодушевленно всхрапнули и встретили величественные башни фамильного замка лордов Монруа победным ржанием, словно воинственным кличем покорителей неприступной высоты.
— Ты глянь-ка, Рагнар, какое трогательное единодушие мальчишек и наших вороных друзей, — усмехнулся гарцевавший во главе процессии Роланд.
Его Высочество, как всегда не утруждающий себя деликатностью, последние полчаса пути рассуждал о наболевшем, нещадно давя каблуком на стремя и на больную мозоль.
— Все же мне невероятно повезло, что мой взгляд пленила именно Исабелика. Не то чтобы я резко возражал против Фредерики. Кузина, бесспорно, хороша… даже не так, чудо как хороша! Но, во-первых, я все-таки предпочитаю брюнеточек, да и характер у Исабелики куда проще и покладистей, чем у Фредерики. А во-вторых, хлопот не оберёшься с этими кровосмесительными связями! Поди разъясни всем и каждому, что вот ты, например, с Фредерикой не то что не брат с сестрой, а даже близко не родственники! Хотя, если смотреть формально… Скажи, вот если бы так сложилось, что Фредерика действительно приходилась бы тебе двоюродной сестрой, женился бы на ней?
— Не сыпите сахер, Ваше Высочество… сами знаете куда, — в конце концов не выдержал Рагнар.
— Да помню я, что ты на жертвенный алтарь возляжешь, только бы Фредерику себе заграбастать. У тебя же вся твая демоническая натура чуть не с рогами наружу выползает, — как ни в чем не бывало продолжал разглагольствовать принц. — Чтоб ты знал, я даже не удивлен. Ты просто не мог выбрать никого другого! Нельзя было выбрать никого попроще, что не как неприступная крепость, а хотя бы как маленькая цитадель. Хотя… иначе ты бросил бы красотку вечером же того дня, когда она сдалась бы тебе на милость. А что забавно, Фредерика же один в один такая же! Вы ведь друг другу идеально подходите: оба упертые, импульсивные, да и смотрите на жизнь, как на драму.
— Не всем же плевать на все и на всех, кроме себя, — не остался в долгу демон.
— Зато так жить проще, — даже бровью не повел на слова брата Роланд. — Нет, все же судьба мудра: ни я, ни Исабелика не превращаем любовь в способ продемонстрировать окружающим непонятно что и, уж чего лучше, в противостоятие, и небеса так легко свели нас вместе, послав мне хронически холостого брата! Вас же, лирических героев с трагическими возвышенными чувствами, провидение разделило. Мол, раз вы такие все из себя истинные возлюбленные — получайте и любовь соответствующую…
— Зато мы способны испытывать настоящие сильные чувства, а не жалкую пародию на них, — оборвал брата Рагнар, придушив тихие возмущения непонятно каким неведомым образом еще не выродившейся совести, заверив самого себя что "быть способным испытывать настоящие чувства" отнюдь не значит испытывать их на деле. — И да, о моих брачных принципах: если бы от меня требовалось жениться ради блага короны, я бы отказался, даже будь я наследным принцем. Я готов вступить в какой угодно опасный бой, исполняя свой долг перед Веридором, и сложить голову за тебя. Но если мой меч и моя жизнь целиком и полностью принадлежат моему правителю, то сердце — нет. Ничто не властно над его выбором… — «И вовек не доставайся оно никому,» — добавил про себя Рождённый на гильотине.
— Еще как властно! Отец быстренько упрячет тебя за решетку, ежели узнаёт, что ты к его любимой племяннице клинья подбиваешь… ну, то есть к племяннице моей матери, конечно, но Фредерика для отца как родная дочь. Так что не видать тебе «сестрички» как мне — ворот Хаоса.
— Не зарекайся, братец… Когда я одержу победу на Большом турнире, — выразительно сказал демон, — я возьму в жены Фредерику по праву победителя и меня не остановит ни мнение отца на этот счёт, ни тем более наше мнимое «родство».
Роланд наивно полагал, что это такая специфическая любовь у брата… Мальчонка! Он не знал, что Рагнар был ограничен в выборе спутницы уже несколько лет и виной этому было ниспосланная Богами "милость" каждому первенцу рода Веридорских. Хроники пестрили былинами — по-другому и не скажешь! — о могучем и ужасном Тринадцатом принце Веридорском Гарете Бесноватом, накликавшим "благословение" высших сил на всю династию. Начиная с легендарного Бастарда Тьмы, каждый первенец-мальчик обладал невероятной для человека магической и физической силой, к которой прилагалось умение призывать из-за Грани тотемы и фактическая невозможность умереть не своей смертью, если только голова окончательно и бесповоротно не рассталась с шеей. Вот только все преимущества одним махом перечеркивал один немаловажный момент: у каждого чернокнижника, как и сыновей Хаоса, была единственная, до обретения которой "облагодетельствованные" Богами маги теряли вкус к жизни: начиная с двадцати одного года, их не могли соблазнить ни карточный стол, ни жрицы любви, ни обильное застолье. Надо сказать, при рождении Рагнару очень повезло: вторая сущность пересилила чернокнижничество, смягчив его "пост". У демонов рамки были далеко не такие жесткие: у них, кроме единственных, были еще и избранные, с которыми они спокойно могли иметь близкие отношения и даже заводить детей. Избранные были похожи на единственную внешне, обладали схожей магией и, если раньше не привязывались ни к кому сердцем, все как одна не могли преодолеть демоническое притяжение.
И его избранная, Фредерика, тоже не могла… Не могла, но очень старалась, призывая всю свои силу воли и гордость. Однажды Рагнар спросил у нее, что такого страшного в его страсти, вспыхнувшей в первый миг их знакомства, и почему она с таким маниакальным усердием давит свои ответные чувства на корню? На что получил прямой ответ: она согласно быть только единственной, а не одной из избранных. Желание, может, и законное, только вот с того мгновения для демона стало делом принципа сломить сопротивление. За ледяной маской никто и не подозревал, что он доведен до точки кипения и уже готов на самые отчаянные планы, только бы обладать строптивицей…
— Послушай, Рагнар, — вырвал брата из размышлений Роланд. — Я бы на твоем месте не сбрасывал со счетов Шеда. Мало того что советник по-своему силен даже в свои немолодые года, ловок и мечом владеет на зависть, так еще и подлючий, гад. Сквозит в нем что-то эдакое змеиное. И ведь нет чтоб открыто вызов бросить. Нет, он окольными путями, так сказать, не мучая совесть, ибо не забьется в предсмертных конвульсиях то, чего нет, идет к цели.
— Возможно, не самое плохое качество для придворного, — сухо отвечал демон, не позволяя досаде выступить на отработанной до автоматизма маске ледяного безразличия.
Он догадывался о натянутых отношениях между своим названным отцом и Роландом ещё в детстве, но истинных причин не понял до сих пор.
Что же касается предстоящего турнира, то серьезных соперников Рагнар там не видел. Роланду и отцу участвовать в подобном не положено по статусу, ибо, в соответствии с правилами, и зарубить монаршую особу могут. Рансеваль унаследовал от Нечестивого короля качества воина, вот только не по силам ему было одолеть высшего демона, как в своё время Вейнур был не по зубам своему лучшему другу лорду Шеральда. Дважды братья сходились на турнирах и дважды Рождённый на гильотине выбивал из седла младшего королевского бастарда.
Проезжая вдоль стены нижнего города, сыновья Нечестивого короля, ведомые неизвестной силой, синхронно вскинули головы и воззрились на прекрасных дам, так же с любопытством их рассматривающих. Взгляд принца исследовал миловидное лицо брюнетки, с огромными широко распахнутыми изумрудными глазами в обрамлении длинных изогнутых бархатных ресниц, и, скользнув по лебединой шейке, остановился на полных белоснежных грудях, еле сдерживаемых шнуровкой корсажа. С самоконтролем у Роланда дело обстояло куда хуже, чем у брата, и он несознательно облизнулся, глазами раздевая предмет своего желания. А сам "предмет" был вовсе не против такого созерцания и "случайно" чуть наклонялся вперед, опираясь руками на голый камень и открывая тем самым более выгодный обзор. Собственно, чтобы доставить своему возлюбленному эстетическое удовольствие и настроить на физическое, Исабелика и вышла прогуляться на крепостную стену, ради приличия прихватив с собой подругу.