Страница 29 из 142
Пока блымала осоловевшими со сна глазками, картинка высвечивалась презабавная. Оборотень, полулежал на бортике фонтана и мелко дрожал под одной лапой Васи. И главное, нарядился, как жених, и к груди трепетно прижимает букетик каких-то неопознанных лютиков. Вот даже, не хочу задумываться, зачем он их притащил. То ли, чтоб положить на мою свежевырытую могилу. То ли малолетние аристократы с подачи престарелого таракана план по хитроумней придумали. А что, правило о запрете любых связей неуставного характера еще никто не отменял. Не получилось с избиением, так, вполне, может, получится с соблазнением. Оборотень, то, чего греха таить, прехорошенький. При других бы обстоятельствах, я бы на него повелась.
- Нина – взвыл Коллан
- Ой, ты гляди, из коврика для блох, я нежданно негадано в Нину превратилась. – деланно изумилась я - Так, ладно Вась, действуй по плану - велела я, под придушенный писк волкоподобного щенка - А ты, Петь, будь уж так любезен, оттарабань меня в общагу, уморилась я сил нету.
Петя вывернул ко мне голову, и засопел:
- А зачем ты нас оскорбляешь, мы же служим? – обиженно спросил он.
- А почему оскорбляю, с чего взял? - плохо я спросонья соображаю.
- А что обзываешься Васей с Петей
- Я не обзываюсь, дурында. Василий значит - царский, а Петр – камень, я наоборот восхищаюсь – темные у меня гарпии, ей Богу. Уточнять, что я их сравнила с пионерскими Петей Васечкиным и Васей Петровым, я не буду. Им это ничего не скажет, а вот мне быть Машей Старцевой в окружении двух рыцарей, пускай, и каменных, очень даже приятно.
- Ой, а я и не знал, царский, мне нравится –
Вася, продолжая одной лапой придерживать скулящего волкодава, подтянулся к нам с Петей, и стал осторожненько тереться об меня щекой.
Мне в первый раз за ночь, слегка муторно стало. Не, ну, в правду, каменный монстр, у которого голова поперек тебя шире с нежностями полез, не съел бы в порыве страсти.
- Ты чего, Вась? – осторожно оттолкнула его морду я.
- Пахнешь хорошо жрица – сказал Вася, и замурчал, как натуральный кот.
- Чем? – опешила я. Судя по реакции валерьянкой.
- Чем, чем? Чем и все жрицы, солнцем. Мы его редко видим, запах помним.
- Ты не бойся мы теперь служить тебе будем. Только мы ночные стражи, мое маяри, солнце не видим. Мы теперь счастливые – у нас жрица есть – с придыханием сказал Петя.
Маяри - солнце на древнем рихарском.
Ага, я, почему такой вредный был, потому, что у меня велосипеда не было.
- А куда делись все жрицы? – спросила я.
- Мы не помним – вздохнул Петя – Молодые были. Огонь был. Смертью пахло. Потом темнота. И мы здесь оказались. Никому не нужны. Солнцем не пахнет.
Понятно, гарпии мои, наверно, остатки погибшей цивилизации. Бедные мальчики, вот так, не спросясь, вырвали их из привычного мира, и бросили. Прямо, как меня. Уродский мир, который не ценит своего наследия, ведь мои гарпии удивительны и прекрасны. Идиоты благородные, так бездарно профукать классную магическую сигнализацию, и бросить ее, не знамо куда, верх глупости.
- Так, ладно. Слушайте мой наказ, охраняйте территорию, и не допускайте магических дуэлей. Нечего, чтобы дети по собственной глупости гибли штабелями.
- Слушаюсь, маяри – поклонился мне Вася, я поцеловала льва в макушку, каменный мрамор порозовел, умилительно.
Вася аккуратненько пнул оборотня, Коллан взвизгнул и перевернулся в воздухе, превращаясь в здорового волка, забавное зрелище. Он вроде стал комком из искр, а на землю приземлился красивым волчарой. Эх, жаль, что как человек - он та еще тварь, а то б я влюбилась.
- Слышь, ты, волчонок, двигайся. Ты чего такой вялый? Мне тебя еще до рассвета гонять – взбодрил Коллана Вася. Оборотень от перспективы забега сильно впечатлился, а затем с противным воем, то и дело, оглядываясь на меня осуждающе, умчался в парковые дали. Вася, игриво устремился за ним.
- А ты не боишься, что оборотень разболтает? Жрицы, обычно скрывают положение
- Не, - отмахнулась я – он не понимает древнерихарский. Петь, будь, другом вези домой. Устала я.
Петя довез меня до общаги, потом я его долго гладила. Как объяснил мне Петя, через прикосновение жрицы гарпии питаются и набираются сил, без ущерба для самой жрицы, сложно объяснить, как бы слизывают с рук жрицы солнечный свет.
От знакомства с гарпиями у меня самой на душе был солнечный свет. Ну, может же быть, в моей битой на данной момент жизни, хоть что-нибудь хорошее. Впрочем, конкретно в эту ночь, грех жаловаться, вой Коллана, который я сквозь сон слышала до рассвета, добавил уже подзабытого позитива. И этот, вой, который у нас песней зовется, звучал для моей мстительной души, как самая пленительная музыка. В благодарность за эту оборотническую симфонию, я теперь, каждый вечер ходила к Васе с Петей, гладила их и целовала, и желала нескучной ночи. Нам троим нравилось, и мы иногда болтали, когда я задерживалась за полночь, но удавалось это не всегда, к сожалению не только гарпии бдели по ночам, иногда бродили и преподаватели, а им меня видеть в неурочный час, совершенно, не обязательно, у меня и так неприятностей хватало.