Дикая Дульсинея

- Нужно еще по паре комплектов. Но это уже после праздников. – Услышала от него Дульсинея, краем уха пока парни хвастались друг перед другом обновками. Как ни странно, спецовка села идеально и совершенно не мешала мужчинам двигаться. – И логотипы еще заказать…. – Бормотал менеджер.

Ну, после праздников они, наверное, свободное ателье найдут, где им в два счета пошьют то, что им нужно. Дуся, расписавшись в ведомости, получила деньги за работу. Пересчитала. В два раза больше, чем она взяла бы сама. Но, раз дают, она решила взять. Спорить сил все равно не было.

Обратно вез ее все тот же Филимон, который отказался снимать с себя новую одежду, так неожиданно для него подошедшую ему по размеру.

- Филь, остановите у магазина. – Попросила Дуся, перебивая веселую болтовню парня.

- Конечно. Вас подождать? – Спросил он, заруливая на парковку.

- Нет. – Помотала она головой. – Тут близко. Только сквер пройти и уже дома.

Парень послушно кивнул и вежливо попрощался. Хоть кто-то ее слушает и слышит….

Дуся вошла в магазин, огляделась и решительно отправилась в винный отдел. Долго стояла перед полкой со множеством бутылок, не зная, что выбрать. Не пила она. Совсем. Сначала мама не позволяла, потом сама на пьющего муженька насмотрелась. Но он часто говорил, что пьет, потому что у него душа болит. Что ж, сегодня болела у нее.

Схватив бутылку с наиболее симпатичной этикеткой, она пошла к кассе. На ходу вспомнила, что у нее дома даже штопора отродясь не водилось. Вернулась обратно, нашла то, что искала, и все-таки дошла до кассы. Оплачивая покупку, Дуся все время оглядывалась. Боялась, что все на нее смотрят. Но нет, всем остальным покупателям было совсем не до нее.

Она торопливо спрятала бутылку в сумку и вышла из магазина. Лишь пройдя половину сквера, поняла, что штопор так и держит в руках.

- Вот дура. – Вздохнула, и уселась в ближайшую кучу мокрого снега. Потому что уже все равно. Потому что…. Да потому что не сможет она дома пить. В одиночестве.

Огляделась и, не заметив поблизости людей, достала вино, сорвала этикетку со штопора и принялась за дело. Минут через пять бутылку удалось открыть. Вино оказалось красным. И пахло не так страшно, как Дуся себе придумала. Она поднесла горлышко бутылки к губам и сделала пробный глоток. Не сгущенка, конечно, но лекарства, к примеру, на вкус противнее.

«Точно». – Решила она. – «Буду считать лекарством».

И снова глотнула. И еще. И еще немного.

Даже не позвонил. И если так не хотел видеть, что сегодня не появился даже на работе, так мог бы честно об этом написать. Ее номер-то он знает…. А он даже… из города уехал. Трус.

Рядом послышались торопливые шаги.

- Дуська, ты здесь чего сидишь? – Послышался голос Наумовны.

Дуся привычно хотела шарахнутся в сторону, но координация подвела. Только вино немного по мокрому сугробу расплескала.

- Пью. – Созналась она, поняв, что от Наумовны не убежать.

Старушка немного потопталась рядом, одернула полы пальто и… плюхнулась в подтаявший сугроб рядом с Хвостиковой.

- А что за повод? – Старушка хитро прищурилась и проследила за еще одним Дусиным глотком. – Влюбилась что ли? – Наугад спросила она.

Дуся тут же поперхнулась и подавилась. Старушка внимательно понаблюдала, как прокашливается соседка и мягко забрала у нее бутылку из рук.

- Это этот что ли…, двереломец? – Догадалась она, глядя, как Дуся перчатками вытирает куртку, на которую попал алкоголь.

- А чего он…. – Хвостикова отбросила перчатки в сторону и всхлипнула. – Сначала вот…, а сегодня даже не пришел…. И не звонил…. И несколько дней уже….

- Ясно. – Вынесла вердикт Наумовна. – А ну-ка дай-ка телефон свой.

Дуся не поняла, зачем Наумовне ее старенький потрепанный телефон, но отдала. Зачем он ей, Дусе? Ей и жизнь-то не особо нужна. Старушка нащупала под пальто очки на цепочке, водрузила их на нос и покосилась на Дусю, которая вновь взяла бутылку в руки и, с отвращением посмотрев на нее, снова отпила.

- Страдальца-то как звать? Ну, великана этого…. – Добавила она, увидев, что женщина вновь начала уходить в себя.

- Б-борис… лав…. – Дуся поморщилась и отставила бутылку в сторону. Плохой она пациент. Не может она столько лекарства выпить. Да и язык уже заплетается, а в голове ощутимо шумит.

- Угу. – Пенсионерка нашла то, что хотела и отошла от Хвостиковой на несколько шагов. Так, чтобы ее из виду не упускать, и так, чтобы та ее особо не слышала.

- Дуся? – Удивился в трубку мягкий мужской голос.

- Какая Дуся? Я тебя спрашиваю! – Тут же принялась возмущаться Наумовна.

В трубке ясно послышалось замешательство.

- Где Дуся? – Задал мужчина другой вопрос.

- В сугробе сидит. Замерзает. И вытащить ее некому, а я, старая, не смогу. Сил не хватит. А все, из-за кого? – Принялась его обличать пожилая женщина.

Кажется, из ее монолога мужик выцепил главное.

- В каком сугробе? – В голосе прорезались нотки беспокойства.

- В скверике за своим домом. – Резво ответила Наумовна. – Девка ревет, пьет, и замерзает. Жить, видимо, не хочет. – Поведала она, глядя, как Дуся, скривившись, вновь потянулась к бутылке.

- Десять минут с ней побудьте. Я сейчас…. – В трубке раздались гудки.

- Может, и не совсем пропащий…. – Пробормотала старушка и понесла телефон обратно страдалице.

Дуся даже не заметила, что Наумовна вернулась и запихнула телефон в ее сумку. Она задумчиво уставилась на стоящую трех метрах от нее березу, разглядывая на ней всякие крапинки. Лишь бы не думать о том, что ей пренебрегли. Что тот, кто ей понравился и заявлял то же самое, вдруг нашел для себя что-то более подходящее…. И от себя противно, что допустила подобное. Да что там. От себя сейчас и противнее всего. Человека же нельзя заставить полюбить….

«Нельзя терпеть». Его слова, между прочим. Вот он и решил не терпеть. Да и вообще, разного они поля ягоды…. Дура. Трижды дура.

Наумовна вскоре вообще куда-то пропала. Дуся собралась с силами и решила уже было выбираться из сугроба. Замерзнуть здесь насмерть у нее не было никакого желания. Не настолько она готова страдать.

Голова кружилась, в желудке одиноко плескалось вино, потому что Дуся сегодня поесть вообще забыла…. Еще и глюки начались в виде бегущего к ней Бориса. Позади него семенила довольная Наумовна. Точно глюки. Довольной старушку она никогда не видела….

- Дуся! – Нереальный Борислав едва не поскользнулся, затормозив рядом с ней. Еще и лицо такое испуганное….

- А глюки всегда разноцветные? – Попыталась сосредоточится женщина. Лицо Бориса почему-то все время норовило расплыться.

Мужчина заглянул в ополовиненную бутылку и нахмурился.

- Сколько она выпила? – Повернулся к старушке.

- Столько и выпила. Половину еще расплескала. – Кивнула Наумовна на розовый сугроб. – Много ль ей, непьющей, надо? Еще и голодная, наверняка….

- Ясно. – Косолапов протянул руки, сгреб Дусю в охапку и, прижав к себе, понес куда-то.

- Сумку забыл. – Напомнила вездесущая соседка.

Мужчина забрал сумку и снова начал двигаться. Дуся притихла, разглядывая напряженное мужское лицо с весьма заметной рыжей щетиной.

- Почему борода рыжая? – Нахмурившись, спросила она.

- Потому что так веселее. – Мрачно оповестил несший ее на руках мужчина.

Он вырулил из сквера, обошел дом и сел в стоявшее здесь такси. На заднее сиденье протискивался вместе со своей ношей. Дусин мозг все это констатировал как-то отстраненно. Но одно она заметила точно.

- Ты не веселый. – Проворчала она.

Борис скрипнул зубами и на вопросительный взгляд таксиста ответил.

- По первому адресу. – Потом переключился на сидящую на его коленях Дусю. – А чего мне веселиться? Если на несколько дней уехать нельзя – любимая женщина тут же решила замерзнуть в сугробе! – Почти проорал он, не стесняясь постороннего человека, который с улыбкой поглядывал на них.

Дуся снова постаралась сосредоточиться, но на сей раз пазл никак не хотел складываться.