Больше, чем химия

— Не важно. — Наташка откинулась на спинку стула. — Через двадцать лет счастья так совсем уже пофиг.

В этом я была с ней согласна.

Виктория

Я возмущенно смотрела на виноватого Артура.

— Снова? — У меня голос на ультразвук сорвался. — Ты снова забрал себе списанную собаку?

— Я же одну Корсарову отдал, когда Пулька померла от старости. — Попытался напомнить он.

— Так это было две собаки назад! — Напомнила я.

— А еще одну Тороповым отдал. — Не сдавался муж.

— Это которая их кота съела? — Напомнила я про почившего четыре года назад Эраста.

— Он уже дохлый был, когда Лапка его выкопала и принесла. — Насупился Измайлов.

— Так ладно. — Я обошла монстра, по ошибке названного собакой. — Это кто?

— Титан. — Выдал мне муж заготовленную кличку.

— Я уже поняла. На ошейнике написано. Порода этого динозавра какая? — Прищурившись, спросила проштрафившегося муженька.

— Мастиф. — Мрачно поведал мне Артур.

— Роза! — Громко крикнула я, вызывая из дома дочь. Та через минуту явилась перед мои кари очи и смущенно шаркнула ножкой. — Ты опять у отца животину выпрашивала?

Роза вскинула голову, присмотрелась к собаке и….

— Какая опупенная! — Взвизгнула она, бросаясь к шарахнувшемуся в сторону псу.

— Стоять! — Приказала. А как с ними по-другому? Розка послушно остановилась. Девке восемнадцать лет, а взрослости вообще никакой. — Зачем тебе вторая собака? — Прищурившись спросила.

— Я Лимончика Димке отдала. — Призналась дочурка. — А то он переживал, когда Мишка помер.

Я вздохнула. Лимончиком звали здорового алабая, с которым мой десятилетний сыне вряд ли сможет самостоятельно управиться. И да, Лимончик — это от слова «лимонка», а не из-за светло-желтого окраса.

— Ладно. Но в последний раз! — Предупредила, прекрасно понимая, что никакой это не последний раз. Списанных в армии собак будет еще много. И Артур, не смотря на высокое офицерское звание все так же будет таскать их домой и раздавать всем знакомым.

— Спасибо. — Роза бросилась ко мне, коротко меня обняла и вновь обратила внимание на пса. — Иди сюда, мой хороший. Злые дядьки в форме тебя совсем измучили….

Упитанные бока собакена так и показывали его измученность. Ну, ничего. На диету посадим, утренние пробежки с детьми и все — будет весьма поджарый и качественный пес.

Я посмотрела на мужа, который радостно наблюдал за дочерью, тискающей большущую собаку.

— Теперь ты! — Наставила на него палец.

— Да, любимая моя! — Переключил он на меня свое внимание.

— Артур, нельзя тащить домой кого ни попадя. — Я наставила на него свой палец. — Если тебе не хватает тепла и ласки, то ты можешь просто мне об этом сказать. — Напомнила ему.

Он вздохнул и передернул плечами, на которых лежали погоны.

— Вик, я не мог его там оставить. Усыпят же. — Тихо сказал он, серьезно глядя на меня.

Я прекрасно понимала, что надо просто смириться. И ворчала я больше для проформы. Ну вот такой у меня муж. Самый добрый и любящий. За это я его и люблю, потому что он никогда мимо чужой беды пройти не может.

Марья

— Марья! — Услышала, сидя на коньке крыши. Нет уж, Хохриков, ты меня отсюда не снимешь. — Маш! — Ни за что не поддамся. — Догилева, блин!

— Сам дурак! — Использовала я чужой прием.

— Машка, слезай! — Он обошел дом с другой стороны. — Или я сейчас по твоей катане топором пройдусь.

— Ты шифр от замка не знаешь. — Равнодушно ответила.

— Машка, отдай документ. Мне в понедельник бумаги нужны, а ты все утащила. — Рыкнул он.

— Зарплату хочу выше на десять процентов. — Ответила, помахав папкой.

— Зачем? — Поинтересовался он.

— На ножи хочу ручки из слоновой кости прикупить. Говорят, на них балансировка идеальная. — Поведала о своих мечтах.

— У твоих ножей и так идеальная балансировка. — Обиделся снизу Яшка.

— Ага, признаешь, что это ты криворукий, а не ножи плохие? — Спросила, прищурившись.

Муж грозно сверкнул лысиной, но все же признал.

— Хорошо, ножи — отличные, я — криворукий. — Нехотя согласился он.

— Сложно было сразу признать? — Фыркнула я и сбросила папку вниз.

Хохриков документы поймал, а я сама спустилась. Муж нашелся уже на крыльце. Документы просматривал.

— У тебя там три ошибки, — сообщила ему. — Анжелике на правку отдай.

— Зараза ты, Машка. — Вздохнул Яшка и тут же полез обниматься, забыв про брошенную на ступеньки папку.

От непотребств меня спас звук подъехавшей к калитке машины. Кого там еще принесло? Сбежала по ступенькам и вышла за калитку.

— Привет, мам. — За калиткой стоял….

— Колька! — Взвизгнула и бросилась обнимать вымахавшего ростом под два метра сына. Он послушно переждал приступ моего счастья. Еще бы, три года вообще в деревне не был. А до этого и то мельком приезжал, на пару дней. — Надолго приехал? — Спросила, отойдя немного.

— Насовсем, мам. — Грустно улыбнулся он. — Комиссовали меня.

— Та-ак! — Нахмурилась. — За что?

— Генералу в морду дал. — Сознался сыночка ничуть не смущаясь.

— Даже спрашивать не буду, за что…. — Пробормотал вышедший за калитку Яшка и тоже обнял сына. — Приехал, наконец. Дома хоть побудешь.

Колька улыбнулся.

— Надеюсь, что работу здесь найду….

— Здравствуйте, теть Маш. — Я обернулась, чтобы увидеть несущуюся по дороге в сторону Анжеликиного дома Даринку.

— И тебе не хворать. — Улыбнулась ей. — Ты за Анькой?

— Ага. — Дарька остановилась и заинтересованно уставилась на Кольку. — Николай, смотрю, приехал? — Колька несколько заторможенно кивнул, во все глаза рассматривая Корсарову. — Ну, я побегу. — Помахала она рукой и нырнула в соседскую калитку.

— Ма, а это кто? — Прищурившись, спросил сыночек.

Мда, а так все хорошо начиналось.

— Коль, ты чего? Это ж Дарька Корсарова. — Вместо меня ответил Хохриков.

Я же стояла и смотрела на сына, который не отрывал серьезного взгляда от соседнего дома.

— Выросла, значит. — Выдохнул он, спустя минуту молчания.

Я громко шмыгнула носом и с чувством сказала.

— Корсаров тебя убьет. И меня убьет. — Добавила, подумав. — И даже Яшку.

— А меня-то за что? — Возмутился муж.

— За то, что научил его ставить перед собой невыполнимые задачи. — Коварно усмехнулась я, радуясь, что жизнь снова заиграла яркими красками. А судя потому, как Колька смотрел на девушку, краски там будут ого-го какие….

Ольга

Толик мрачно смотрел на Дениску. Тот смотрел на моего мужа прямо. Не моргал даже, кажется.

— Толь, — попыталась позвать его я.

— Я сказал, нет! — Рыкнул Гарин.

— Тогда традиционной свадьбы не будет, и мы просто съездим в ЗАГС и распишемся. — Ответил Денька, держа крепко за руку нашу старшую дочь.

— Ни за что! — Отрезал тот.

— Ну, папа! — Возмутилась Сашка.

— Александра Анатольевна, расскажите, пожалуйста, почему в столь юном возрасте тебе приспичило выходить замуж? — Переключился на нее Толик.

Ответил почему-то Денис.

— Потому что Саша беременна. — Серьезно ответил он.

Вот тут я села… мимо стула. И если бы Толик меня не поддержал, то упала бы.

— Что? — Просипела я. — Александра, что я тебе говорила о предохранении?

— Это я виноват. Не проверил… изделие перед использованием, за что готов принять все последствия сего обстоятельства. — Вновь встрял Дениска.

— Конечно, виноват! — Взорвался Толик. — Да я тебя за совращение….

— Пап, мне есть восемнадцать. И вообще, мама мной еще раньше забеременела. — С намеком оповестила нас дочь.

— Карма. — Выдохнула я. — Мама меня рано родила, я Сашку тоже. Теперь вот….

— Мам, я его люблю. И Денька меня любит…. — Попыталась она нас вразумить.

— И как давно он тебя… любит? — Мрачно спросил Толик, хрустнув пальцами.