Больше, чем химия

— Паш, но я правда сама могу. Деньги все равно лежат, а так хоть какая-то польза будет. — Привела правильный с моей точки зрения аргумент.

Кажется, зря я это все сказала, потому что он переменился в лице, медленно поднялся и шагнул ко мне.

— Насть, — вдруг тихо позвал он. — Тебе меня совсем не надо, да?

Я даже в лице переменилась. В каком смысле: не надо? Почему не надо? А зачем бы я с ним без предохранения…?

— Надо. — Ответила.

Он приобнял меня за плечи.

— Я тебе нравлюсь хоть немного? — Вдруг совершенно серьезно спросил он, глядя мне в глаза.

— Очень нравишься. — Ответила, не усомнившись ни на секунду в своих словах.

Он мягко улыбнулся.

— Насть, — в его голосе отчего-то послышалась грусть. — У меня сейчас не много денег. Из цветов я могу тебе подарить только те, что растут в поле. На кольца и сережки тоже не хватит. Позволь мне делать хотя бы то, что я могу. — Попросил он.

А до меня вдруг только сейчас дошло, что Торопыжка всю эту «мужскую» работу по дому интерпретирует, как своеобразную форму ухаживания. И, если до вчерашнего вечера он пытался так выразить свою благодарность за кров, то сегодня это вылилось вот в такое… «беганье по потолку» и активные телодвижения в направлении обустройства моего быта. Если так подумать, то мне показалось, что ухаживать за мной ему хочется больше, нежели быть просто соседом по дому.

— Ладно. — Растерянно пробормотала, еще не привыкнув, что физический контакт используют, как средство влияния на мои решения.

— Спасибо. — Он нежно поцеловал меня, на секунду сжал в объятиях, и, отпустив, принялся доделывать замок.

А я еще с минуту постояла на месте, приходя в себя, и… отправилась в ванную. А что? Подумать мне нужно, а в ванную Торопыжка вряд ли вломится без предупреждения.

Пока мылась передумала многое. Если так поразмыслить, то…. Какой нормальный мужик будет вкладываться в дом женщины, с которой ничего не планирует? Ответ очевидный: никакой. Значит, Пашка хочет здесь задержаться. Я хмыкнула, невольно сравнив Витьку, желающего пожить на всем готовом, и Пашку, который, не ожидая ничего взамен, старается хоть что-то для меня сделать. Разница огромная. Да и Паша мне нравится куда больше, чем… кто бы то ни было. Просто. Сам по себе. Потому что он есть.

Обернула голову полотенцем и замерла, стоя у запотевшего зеркала. Впервые принялась рассматривать себя, руководствуясь не общепринятыми нормами красоты, а с учетом того, что же во мне привлекательного есть. И маленькие глаза вдруг оказались не такими уж и маленькими. И полные губы не вызывали отторжения. И кожа довольно чистая. И грудь…, тут можно поспорить, но Пашка от нее, кажется, в восторге.

Вздохнув, махнула на зеркало рукой, понимая, что все равно я себя пока не могу оценить настолько позитивно, насколько хотелось бы. Утешал лишь тот факт, что в пятьдесят я себе буду казаться красивой именно в этом виде. Но это уже абстрактное мышление и опыт прожитых лет скажется.

Пашка пришел в мою комнату, когда я уже перестала ждать. Почему-то мне легче было решить, что вчера у него случилось помутнение рассудка, нежели произошла некая закономерная ситуация.

Но нет. Пришел после душа в одном полотенце, которое быстро потерялось по пути к кровати. Абсолютно не стесняясь своего тела, покрасовался передом мной с полминуты и… забрался под одеяло.

— Замерзла? — Спросил он меня, нащупав длинную футболку на моем теле.

— Немного. — Язык почему-то принялся заплетаться.

Пашка весело хмыкнул и стащил с меня одеяло.

— Сейчас согрею. — Промурлыкал он.

Ох, кажется, я немного недооценила Торопыжкино желание ухаживать за мной. Согрел так, что футболка и одеяло оказались в разных концах комнаты, а мы так и уснули, переплетясь конечностями. И нам действительно было тепло.

Глава 12

Анастасия

Ночью я еще раз убедилась, что отрежу эту копну волос. Пашка зарылся в них пальцами и периодически дергал пряди, заставляя меня просыпаться. Пыталась выпутаться и отодвинуться, но он с упрямым рвением возвращал меня на место. А после последней моей попытки сбежать, так и вовсе ногами меня зажал. Пришлось терпеть.

— Прости. — Услышала еще до того, как проснулась.

Пашка пытался вытащить пальцы из моих волос. Но после такой «бурной» ночи они там, кажется, совсем застряли. Видимо, узлов навязал. Пришлось открывать глаза и помогать ему с сей нелегкой задачей.

— Извини, — Пашка, освободив конечности, уткнулся носом в мою шею.

— Да ладно. — Отмахнулась, млея от того, что он просто рядом. — Сегодня все равно отрежу.

Торопыжка резко отпрянул и навис надо мной с хмурым видом.

— В каком смысле: отрежешь? — Поинтересовался.

— В прямом. Все равно сегодня в городе будем. Тут дел-то на полчаса. В парикмахерскую забегу и «чик-чик». — Я показала пальцами ножницы.

— Зачем? — Совсем мрачно спросил он.

Я поежилась от его взгляда, ставшего колючим.

— Ну-у… они ночью мешаются, и вообще…. — Растерялась от такого допроса.

Он вздохнул, сел на кровати спиной ко мне и потер лицо.

— Я буду спать на другом краю кровати, чтобы тебе больно не делать. — Выдавил из себя Пашка. — Или вообще, могу в другой комнате ночевать. — Он обернулся через плечо и виновато на меня посмотрел. — Не надо из-за меня отрезать волосы.

— Да я не из-за тебя. — Неуверенно попыталась донести до него свою позицию. — Просто я на ночь их обычно в косу заплетаю. А тут не получилось….

— Значит, будем заплетать. — Вдруг чему-то обрадовался Пашка. — Не нужно отрезать волосы. Пожалуйста. — Попросил он.

Я растерялась еще сильнее. И далась ему моя шевелюра….

— Ладно. Не отрежу. — Согласилась и тут же заработала долгий и нежный поцелуй.

Утром для начала мы заехали на завод. Степан Савельич добродушно усмехнулся, увидев нас вместе. Уверена, что по деревне уже всякие слухи и домыслы про нас придумали. Но, я же деревенщина, как выразилась Машка. Привыкла давно. Да и Пашку после колонии вряд ли чем тут удивить можно.

Пришлось так же еще заехать в школу, бумаги от директора забрать. Пашка терпеливо подождал, пока я бегала. Ни слова не сказал по этому поводу.

В городе он тоже первым делом довез меня до здания, где расположилось районное отделение образования и, страстно поцеловав на прощание, укатил в нужное ему отделение полиции, адрес которого я вытребовала у него заранее.

Свои дела я уладила быстро. Отметила про себя, что время еще есть и забежала в магазин, накупить Пашке одежды. Сам он ни в жизнь не согласится на шоппинг, а мне куда приятнее искать одежду на тощего мужика, чем на свой размер. Быстро расправилась и с этим.

К отделению полиции я пришла чуть раньше и обвешанная пакетами. А что? Осень скоро. Уверена, что у Пашки ничего теплого нет. Обувь покупать не решилась. Она должна сесть по ноге, а ноги у меня с собой нет. Сейчас заберу Пашку и все-таки сгоняю магазин.

— Гражданка, вы куда? — Услышала, войдя в мрачноватого вида здание.

Покрутившись на месте, нашла взглядом небольшое окошечко, откуда выглядывал молодой человек в форме.

— Я пришла за Павлом Тороповым. Он сегодня утром сюда приехал. — Сообщила, подойдя ближе к окошку.

Парень нахмурился. И что ему не так?

— А с чего вы взяли, что он здесь? — Спросил он, потупив взгляд.

Теперь была моя очередь хмуриться. Они что, меня совсем отсталой считают?

— Его машина стоит на парковке. — Махнула в сторону двери.

Парень глухо выругался и, открыв неприметную боковую дверь, подошел ко мне.

— Закрыли вашего Торопова. — Сообщил он мне.

Я не сразу поняла, о чем он говорит.

— В каком смысле? — Переспросила.

— В прямом. За сопротивление представителям власти. — Он взял меня под локоток и подтолкнул к двери.

— Пашку? — Не поверила я, освободив локоть, отчего страж сей богадельни слегка покачнулся. — Так. Я требую, чтобы его привели сюда.