Чужая невеста

– Хочешь снова грубости, Лориан? – прошептал Рох, нависая всем телом сверху.

– Я хочу, чтобы ты убрался.

Рох резко раздвинул её колени, и Лориан вновь ощутила себя беззащитной перед ним, совершенно слабой, её жалкие попытки сопротивляться оборачивались против неё.

– Могу, только сюда.

Лориан ощутила, как крупная гладкая и твёрдая головка члена ткнулась в неё, расширяя. Лориан зажмурилась, ожидая новый приступа боли, но Рох отвёл бёдра. Она выдохнула, но стоило ей расслабиться, как он вновь плавно качнул бёдрами, проникая влажно. Лориан распахнула глаза и охнула, когда он заполнил её. Она задохнулась от непривычных новых ощущений, но не от боли, а от неожиданности того, как он с лёгкостью насадил её на себя, погружаясь на всю глубину.

– Отдайся мне, Ло-ри-а-а-ан, – накрыл её губы своими, отводя бёдра, ударился вновь.

Рох смотрел на Лориан с каким-то восхищением и голодом. Она откинулась и прикрыла веки, чувствуя только одно – его в себе, большой и твёрдый. Он обхватил её лодыжки, закинул ноги себе за спину, заскользил теперь уже плавно и размеренно.

– Отдайся мне, – прошептал он вновь.

Она не должна, иначе пропадёт, если отдаст себя в его когти. Лориан задохнулась, принимая его мягкие удары, беспрерывные и плавные, всё завертелось, закрутилось потоками, утягивая её водоворот блаженства, удовольствия, бросая её в бездну. Он двигался как зверь, неутомимо и ритмично, выбивая из неё дыхание на стоны. Лориан поддавалась ему, только бы он ушёл скорее, оставил её – она настолько потрясена и напугана, что уже ничего не соображает. Подчинялась, вздрагивая от его ударов и неподвижного взгляда потемневших зелёных глаз. Он вбивался в неё всё быстрее, резче, ожесточённее, пока Лориан не стала вскрикивать, едва удерживаясь на весу, упираясь локтями в постель, насаживаясь на его твёрдую разбухшую плоть, толкаясь до самого основания, до жжения, боли и удовольствия. Удовольствия и ненависти к самой себе.

– Да, Лориан, вот так, ещё, глубже, раскройся для меня, кончи для меня. Ты теперь моя Лориан, я твой хозяин, впусти добровольно, или это будет через боль, решай.

Его слова проникали в самую душу, вызывая трепет и жар. Против воли Лориан раскачивала бёдрами в такт его ненасытным первородным движением и не могла насытиться сама, пока внутри не взорвалось накалённое до предала напряжение, разбившись на сотника осколков, что со звоном ударились о каменные стены и накрыли Лориан неподъёмной волной удовольствия, раня. Она застонала, качая бёдрами быстрее, сильнее до боли и расползающегося во все края гнева и жара, пока не всхлипнула огнём. Сжала простыни, обхватив крепче ногами пояс Роха, выгнулась. В мечущееся сознание пролилось хриплое рычание Роха. Он сжал её так сильно, что Лориан забыла о дыхании, он вбивался в её тело, растягивая собой, вклиниваясь поршнем меж ног, с силой, гибкостью и всей страстью. А потом сдавил её ещё сильнее, подминая под себя как тряпичную куклу, толкнулся всем телом в неё до упора так, что Лориан почувствовала, как его мошонка ударилась тяжестью о промежность. Рох резко вынул из неё блестящий от соков член. Лориан ощутила знакомую горячую жидкость на своём животе, что ударялась раз за разом о кожу, растекаясь по ней вязко.

Во рту у Лориан пересохло, между ног горело и сокращалось так быстро и лихорадочно, что Лориан всю трясло. Она шумно и часто дышала через нос, вздрагивая от всё ещё прокатывающихся по телу жарких волн трепета. Она вся обмякла, руки и ноги стали как верёвки. Лориан больше не сдвинуться с места – больше не может, и он пусть делает что хочет, ей всё равно. Рох удерживал её, Лориан чувствовала, как его гладкая головка члена скользит по животу, размазывая свой оставленный на ней след. Рох смотрел на неё, и Лориан видела своё бесстыжее лоснящееся от пота тело в его глазах. Она не могла сделать такого, не могла отдаваться так, как сделала это только что. Или она и в самом деле похотливая шлюха? Это сумасшествие.

Рох гипнотизировал её, сотрясаясь от полученной разрядки, сильный, гибкий и по-прежнему опасный. Лориан не стоило забывать об этом. Он склонился к её лицу, жадно вжавшись в её рот, крадя остатки дыхания. Его губы неумолимо ласкали её. Лориан позволила, не в силах шевелиться, сил не осталось ни на что, даже думать, в голове было пусто, как и внутри. Рох отстранился и вдруг подхватил Лориан на руки. Она охнула, не попытавшись даже соскользнуть с его рук – не хватило сил, да он бы и не позволил.

Он отнёс её в другую часть комнаты, где ещё совсем недавно служанка нагрела воды, и Лориан должна была искупаться. Опустил прямо в воду купели. Лориан старалась не смотреть на него, только в пол и стену с маленькой пробоиной окна, на которой стояла кованая решётка. За стенами уже, верно, глубокая ночь.

Рох стал мыть её, она не сопротивлялась, даже на ноги подняться не в мочь, не то что отбиваться. От горячей воды тело вовсе разомлело, Лориан даже было всё рвано, что он мыл её, трогая везде, смывая следы своего желания. Она только отводила глаза, когда понимала, что рассматривает его обнажённое тело, тело огромного хищника. Его широкие плечи, мощную грудь, рельеф живота. При свете раскалённых камней камина его мышцы завораживающе плавно перекатывались под бронзовой кожей, в треугольнике тёмных волос чуть покачивалась от движений упругая плоть с гладким навершием, даже после недавней близости возбуждённая. Невозможно отвести взгляда от всех этих сплетений вен, бугров мышц. Его тело было красивым, не таким, как у отчима, совсем не таким. Лориан становилось жарко то ли от воды, то ли от смущения или чего-то ещё…

Рох молча поднял её из воды, накинул полотно, приготовленнон Эбгерд для Лориан, и принёс обратно в комнату, положив на постель, при этом сдёрнув полотно, отшвырнув его в сторону. Лориан взволнованно встрепенулась, но её движения были вялыми, бессмысленными.

– На сегодня достаточно, Лориан, я не буду тебя брать. Хочу чувствовать твоё тело.

Он лёг рядом, притянув её к себе, положив ладони на лопатки, а потом на ягодицы, чуть смял, шумно выдохнув, и Лориан услышала в груди зажатое рычание.

– По крайней мере, постараюсь, – добавил.

Она не понимала, зачем он это делает. Чтобы она успокоилась, а он потом снова бы накинулся на неё, когда она не ждёт? Но Лориан уже ничего не понимала, тяжесть горячим свинцом пролилась на неё, девушка не могла сопротивляться его рукам, что свободно блуждали по её телу, оглаживая, лаская. Рох застывал, когда его ласки становились слишком напряжёнными и настойчивыми, а его член горячим стволом упирался ей в живот.

Лориан чувствовала его сильные руки на своём теле и удивлялась, как эти руки могут быть настолько бережными, руки, которые ломали кости того быка в поединке. Лориан его боялась, и этот страх проникал под кожу, тёк по венам холодом. В конце концов она ощутила, как его ладонь замерла на её бедре, и Лориан смогла отпустить напряжение, которое тут же сыграло с ней злую шутку – веки потяжелели разом, и сонливость навалилась мгновенно.

– Спи, Лориан, – перебрал он пальцами её влажные пряди.

Даже сквозь сон она чувствовала его взгляд ядовито-зелёных глаз, в которых перетекали жидким огнём отсветы тлеющего камина, и сквозь надвигающуюся безмятежность её брало слабое беспокойство, что она в постели с опасным для неё чужаком. Она пала перед ним, утонув в его запахе, и лучше ей отодвинуться от него подальше, но она не могла поднять этот пласт тяжести, что с каждым вдохом погребал её под маревом чудовищной усталости.

***

Никогда в жизни Рох не оставался в одной постели после близости, ни с одной. Получив своё, спустив пыл, он всегда уходил. Но Лориан не хотелось выпускать из рук. И Роху нравилось это новое ощущение. Лориан, как ни боролась со сном, уснула, уставшая после его напора. Он вслушивался в её ровное дыхание, пробуждавшее в нём инстинкты хищника охранять её, наблюдать, не отрывая ни на миг взгляда. Эти странные порывы вызывал и её невинный, ранимый вид. Теперь Рох был уверен, что два раза ему мало. Он будет её трахать, пока не пресытится.