Страница 27 из 30
- Я так и знала, что этим кончится.
Дерек сунул жетон в карман – пальцы дрожали – и тоже опустился на землю рядом с Аурикой. Ему казалось, что он спит и видит очень хороший сон, и не дай бог кто-нибудь появится и разбудит! Но Аурика была настоящей, от нее веяло живым человеческим теплом, и запах ее кудрявых волос был именно таким, каким Дерек его запомнил.
- Клянусь своей жизнью, я не причиню тебе вреда, - негромко сказал Дерек. Аурика печально усмехнулась.
- Так я вам и поверила. Вы инквизитор, и вы по мою душу.
- Я не сделаю тебе ничего плохого, - повторил Дерек. – Я пришел, чтоб тебя спасти.
Аурика недоверчиво посмотрела на него. Не надо было уметь читать мысли, чтоб понять, о чем она сейчас думает. Инквизитор, да еще и псих отбитый.
- Это твой муж сделал? – Дерек указал на правую щеку Аурики, где наливался свежий синяк. Чем дольше он смотрел на него, тем больше ему хотелось добраться до замка и сделать так, чтоб та тварь, которая осмелилась поднять руку на Аурику, долго-долго жалела об этом.
Лицо Аурики дрогнуло, словно она готова была разрыдаться.
- Неважно, - едва слышно прошелестел ее голос. – Это не имеет значения, - она провела пальцами по глазам и спросила, не глядя на Дерека. – Вы меня знаете. Откуда?
«Если ей рассказать правду, она все равно не поверит, - с грустью подумал Дерек. – Лишь уверится в том, что я безумец, причем опасный безумец».
- Ты знаешь про артефакторику? – ответил он вопросом на вопрос. Над ними пролетела ласточка, почти скользнула брюшком по траве и взмыла вверх. Дерек подумал, что всю жизнь бы сидел так рядом с Аурикой, говорил бы о чем-то или молчал, глядя в небо.
Аурика хмуро посмотрела на него.
- Знаю, - отчеканила она. – Я живу в глуши, но не в пустыне. Тут тоже есть артефакты.
- Я изучаю артефакты по долгу службы, - сказал Дерек. Врать приходилось прямо на ходу, оставалось надеяться, что он не запутается. – Некоторое время назад мне попался один… и он показывал тебя.
Брови Аурики дрогнули, но лицо тотчас же разгладилось. Губы слегка приоткрылись.
- То есть, вы… - Аурика замялась. – Вы все видели? Смотрели за мной?
Дерек кивнул.
- Да, - ответил он. – И я понял, что тебе нужна помощь, так что… я здесь. Это ведь твой муж ударил, да?
Аурика горько усмехнулась, дотронулась до синяка. Дерек почувствовал, что в ней что-то поменялось – она, конечно, не поверила, что встретила друга, но больше не напоминала затравленного зверька. Теперь она была не одна: это понимание придало ей сил.
- Он так учит меня покорности, - негромко сказала она. – И его сыновья учат меня покорности.
Дерек решил, что выпустит кишки из этой славной троицы, оплетет ими ворота замка, а потом повесит проклятого Отто с его выродками возле ворот. И сожжет это осиное гнездо.
- Мерзавцы, - выдохнул Дерек. – Я тебя забираю, мы сегодня же уедем в столицу.
Аурика вздрогнула и на всякий случай отодвинулась подальше. Подол платья скользнул вверх, открыв щиколотку со старыми ссадинами. По долгу службы Дерек знал, что такие следы оставляют ножные кандалы.
- Это тоже его работа? – поинтересовался он, указывая на ссадины. Аурика совсем по-детски шмыгнула носом и устало ответила:
- Вы и так знаете.
Дерек осторожно взял ее за руку. Широко распахнутые карие глаза действительно делали Аурику похожей на испуганного олененка, который замер перед дулом охотника.
- Тебя больше никто и никогда не обидит, - твердо сказал Дерек. – Никто и никогда не сделает тебе больно. Поверь мне.
Слезинка упала, прочертила влажную дорожку по правой щеке Аурики. Освободив руку, она закрыла лицо, и хрупкие плечи задрожали от рыданий. Дерек с прежней осторожностью обнял ее, прижал к себе и, гладя по голове, долго-долго говорил какие-то добрые и бессмысленные слова, те, которые говорят плачущим детям. Он обещал, что всегда будет рядом и никогда не оставит ее, и знал, что теперь сдержит слово.
- До чего же все дошло, - услышал он сбивчивый шепот, - если я верю вам. Впервые вижу – и верю.
- Верь, - тоже шепотом ответил Дерек. Он подумал, что рассек пласты времени, чтоб изменить свое и чужое будущее, прошел так много и далеко, что ему можно верить.
Но он, конечно, не сказал этого вслух.
И все закончилось, когда из леса появился всадник – молодой холеный мужчина на такой же гладкой сытой лошади. Аурика вскочила, шагнула было дальше в траву и замерла.
- Не отдавайте меня ему, - выдохнула она. – Богом прошу, не отдавайте.
Дерек тоже поднялся и, закрыв девушку собой, повел правой рукой, приводя спрятанный кинжал в боевое положение для броска. Всадник приблизился и какое-то время гарцевал возле них, оценивая ситуацию. Его красивое лицо с чертами античной статуи было наполнено каким-то привычным презрением.
- Далеко не убежала, да? – наконец, промолвил он и, смерив Дерека оценивающим взглядом, добавил: - Эй, ты! Отойди!
Те немногие, кто осмеливался сказать Дереку «Эй, ты!», обычно очень быстро жалели об этом. Дерек вынул свой жетон, показал всаднику и с удовольствием заметил, что его лицо тотчас же стало почтительным и очень вежливым: он понял, что перед ним инквизитор, а не какой-то непромытый селянин. Так-то лучше.
- Ты чьих будешь? – процедил Дерек. С такой фразой господа обращались к рабам в прошлом веке, когда в Хаоме еще было крепостное право, и для джентльмена не было большего оскорбления, чем эти слова. Однако всадник счел за лучшее проглотить обиду: выделываться перед инквизитором было, по меньшей мере, глупо.