Страница 4 из 6
Наверное, если бы меня увидел кто-нибудь со стороны, то неминуемо должен был испугаться. Высокий мужик, спрятавший лицо под капюшоном и какой-то тряпкой, вооружённый огромной, явно режуще-колющей штуковиной в правой руке. Согласитесь: встретить такого кадра в темноте не очень приятно. К счастью, в третьем часу ночи улицы небольшого мадейранского городка были пустынны.
Около корта тоже никого не было. Я быстро раздвинул рукоятки болтореза, его хищный клюв раскрылся. Следующим движением захватил одну ячейку цепи и сомкнул резцы: разъединённые концы калиточных кандалов упали на землю. Оставалось выдернуть всю цепь и вместе с замком бросить её в ручей. Сделано, та же самая участь должна была постигнуть цепь на второй калитке, но в спешке (ой нелегко в первый раз идти на уголовщину) я забыл кинуть её в воду. Быстро огляделся: никого, камер тоже не было – этот вопрос я изучил заблаговременно. Всё, теперь домой, отойдя метров на сто, сорвал свою импровизированную балаклаву и засунул её в карман.
Дома для снятия стресса опустошил пару-тройку бокалов вина и завалился в кровать. Рядом по-прежнему посапывала ничего не подозревающая жена. Теперь оставалось ждать: верно ли я сыграл в тотализатор, правилен ли мой расчёт на мадейранский пофигизм.
На следующее утро мне очень не терпелось «обновить» площадку, но Юля охладила мой пыл: «Надо подождать пару дней, а то они сразу поймут, что замки – наших рук дело». Логично. Ещё лучше, если другие желающие опробуют покрытие корта до нас. Тогда легче будет отболтаться, мол, тут у вас все делают, что хотят. Главное, чтобы не повесили новый замок. По два раза в день я бегал к теннисно-волейбольной загородке и с удовлетворением отмечал, что вход свободен. А брошенную на месте преступления цепь кто-то, скорее всего, дворник подобрал, чтобы не путалась под ногами. Короче, иди и играй. Однажды даже заметил, как двое гостиничных о чём-то говорили, махая руками в сторону распахнутой кем-то калитки. Но, видимо, разговорами всё ограничилось. Потому что и на третий день после моего преступления, когда мы, наконец, решились поиграть часок, и на четвёртый, и на пятый, и на все последующие, в системе закрывания калиток ничего не изменилось: чтобы открыть достаточно было сдвинуть щеколду.
Сначала мы немного остерегались грозных запретительных окриков гостиничных работников, потом, снова осмелели и, совершенно спокойно раскладывали свои вещи на бетонной скамейке, переобувались и приступали к игре. Порой приходили с детьми, вчетвером, а когда подтянулись мои старшие сыновья, ходили и вшестером: играли по очереди, четверо на поле, двое отдыхают. Как и прежде за нашей игрой порой наблюдали курящие сотрудники гостиницы. Иногда появлялись постояльцы, снабжённые гостиничным инвентарём и терпеливо ждали, пока мы доиграем. Ничего не изменилось, и только болторез напоминал о том, что полуторамесячный абонемент обошёлся в сорок три с половиной евро. Совсем недорого, задаром. Можно сказать, эквивалент полутора часов аренды крытого корта в Питере. Один час в городе на Неве, как месяц на Мадейре. Неплохое соотношение. Странные люди эти мадейранцы, вместо того, чтобы на законных основаниях стричь купоны из воздуха (корт-то всё равно простаивает), они толкают вполне себе законопослушных людей на противоправные действия.
И тем не менее моя ставка на островной пофигизм полностью оправдалась, похоже, никто не задумался о новой, более совершенной системе запирания площадки. То есть в этот тотализатор я выиграл. Оставалось только гадать, что ожидает нас в следующий приезд? Время регулярного зимнего сидения на Мадейре неуклонно приближается каждый год. Неужели всякий раз придётся снова пускать в дело специально приобретённый инструмент? Если что, он ведь наготове, но потом я опять буду молчать, не признаваться, выжидая, пока не истечёт срок давности. Как хорошо, что он существует в уголовном праве!
P.S. Прошёл год. Мы снова приехали на Мадейру. Снова встал вопрос корта. Он оказался закрытым. На этот раз грамотно, не на дурацкую амбарную висюльку на цепи, а на врезной замок. В калитках, как показал осмотр места, для этого была специальная щель. Почему сразу так не сделали? Вскрыть такой замок может только человек с дрелью или профессиональный взломщик. Я квартиры не грабил, сейфы не вскрывал. И вообще не сидел, не привлекался и т.д. Мой вариант – высверлить дрелью личинку, но покупать этот инструмент в дополнение к болторезу не стал. Непозволительно много времени пришлось бы возиться. Застукают. Нет, можно, конечно, тем же болторезом проделать широкое отверстие в окружающей корт рабице. Но это уж слишком. И некрасиво, и не совсем безопасно для играющих, и порча чужого, к тому же полезного, в отличие от идиотской цепи, имущества.
Пришлось уповать на здравый смысл гостиничного менеджмента. И он его обнаружил! Я, правда, подошёл издалека. Позвонил в отель через скайп, чтобы моего номера не было видно. На всякий случай, вдруг всё же придётся что-то предпринимать. Однако, не пришлось, и надеюсь, не придётся. На вопрос можно ли играть не постояльцам «DOM PEDRO», ответили да, пять евро в час. И всего-то! Да мы рады вам платить! Лучше так, чем этак! Вот и играем в этом сезоне на совершенно законных основаниях. Но одна мыслишка свербит у меня в голове: а если бы я не срезал в прошлом году цепь, было бы по-прежнему нельзя? Даже за деньги? Может от некоторых преступлений бывает польза для всех?
МАДЕЙРАНСКИЙ БЕЛЫЙ ДОМик
«Мы идём тесной кучкой по обрывистому и трудному пути, крепко взявшись за руки. Мы окружены со всех сторон врагами, и нам приходится почти всегда идти под их огнём».
В.И.Ленин «Что делать?»
Мы шли тесной кучкой по обрывистому и трудному пути, крепко взявшись за руки. Мы были окружены со всех сторон горными вершинами и зияющими пропастями, и не все из нас осмеливались смотреть вниз. Такая получилась адаптированная цитата из творений Ильича. Нас ведь так кормили его произведениями, что до сих пор изрядно продырявленная память воспроизводит кое-что. Ленин под словом «мы» имел в виду, естественно, большевиков. Но в данном случае, мы – это группа из четырёх взрослых (две семейные пары) и троих детей самого компьютерного возраста. Дети с трудом переносили этот вынужденный отрыв от увлекательных стрелялок и ходилок, но выбор у них отсутствовал. До определённого возраста, как известно, часто трудно понять зачем нужно себя истязать подобными мероприятиями, когда можно с большим комфортом сидеть дома перед ярко подсвеченным монитором волшебного ящика и жевать печенье.
Нашей целью был не коммунизм, как у соратников Ленина, а таинственный белый дом на прибрежной скале. Да не дом, а домик, небольшенький такой, но загадочный, на нём обрывался не самый простой туристический маршрут острова. Дорога была нелёгкой, порой под ногой какой-нибудь камешек предательски шатался и укатывался, хочется сказать в бездну, ну не совсем, однако человеку хватило бы и этого. То справа, то слева от тропки «вырастали» крутые обрывы и глубокие ущелья.
Присутствие детей не добавляло морального комфорта, я весь издёргался, окрикивая старшего, ну а нашего младшего, способного иногда, забыв обо всём на свете, погнаться за бабочкой, просто старался по возможности держать за руку. Ширина протоптанного туристами пути не всегда позволяла это. Зато по ходу открывались прекраснейшие виды прибрежных скал, о которые в бессильной ярости разбивалась океанская волна то небесно-голубого, то бирюзового цвета, завораживали глаз панорамы загадочных бухт, окружённых горами с трёх сторон. Стоишь, смотришь туда и думаешь о вечном. Ведь точно так же бесновались здесь волны и десять тысяч лет назад, точно так же они будут бурлить ещё через десять тысяч лет. Когда-то тут могли высаживаться частенько наведывавшиеся на Мадейру французские пираты, когда-то к здешним берегам приставали почти исчезнувшие ныне островные рыбаки. И всё это было практически под ногами: ещё шаг и нога нащупает пропасть. Но нет, видовая площадка огорожена, хотя подходить к самому краю порой страшновато. Там настоящий, на 90 градусов пятидесяти-шестидесятиметровый обрыв.