Страница 21 из 44
Он скользнул по мне взглядом.
— Ты удивительно безрассудно относишься к себе.
Он не был впечатлен. Я скрестила руки и нахмурилась.
— Не благодари за спасение твоего сексуального зада.
Его брови подпрыгнули, и я чуть не скривилась. Нужно было думать, а потом говорить.
— Это ты постоянно делаешь, сбегая в лес? — спросила я. — Продаешь опасные зелья темнофеям?
— Я не сбегаю, — прорычал он.
Я отмахнулась.
— Но ты торгуешь черной магией с темнофеями?
— Не со всеми. И, как ты видела, некоторым из них это не нравится, — он поднял флакон и прицепил к поясу, оглядел поляну. Там, куда попало розовое зелье, листья превратились в пыль, но ущерба было не так много. Все деревья и кусты вокруг были с коричневыми листьями, магия темнофей высосала из них жизнь.
Он пошел к брошенному плащу на земле возле Надин, и она выдавила:
— Вы ранены?
Ее вопрос звучал едва слышно, она указывала на его живот дрожащей ладонью. Когти темнофея порвали его футболку. Он задрал край, проверяя тело, и мы смогли увидеть его накачанный пресс.
— Нет, — сказал он. — Я в порядке.
Она смущенно кивнула. Я почти видела, как таяли ее трусики. Мои уже пропали.
Он надел плащ. Я похлопала себя по щекам, надеясь, что они не были такими красными, как у Надин. Мне нужен был холодный душ. То, что этот красавец был плутом-убийцей, который торговал черной магией с опасными феями, должно было отрезвлять, как ледяная вода, льющаяся на голову, но логика не работала.
Он поправил плащ, а потом заметил еще три бутылки с зельями — целые, как оказалось. Он протянул их мне и приподнял бровь.
— Я могу их тебе доверить?
— Не знаю, — парировала я. — Я бы хотела посмотреть, что они сделают с твоим лицом.
— Но не с моим сексуальным задом?
Я подавилась. Я не могла остроумно ответить, так что хмуро забрала бутылки. Тихий шорох прозвучал в лесу, появились варги. Они были тихими, но два хромали. Призрак осмотрел быстро их раны, а потом пошел вперед. Мы с Надин шагали за ним, и он оглянулся.
Зеленые глаза скользнули по нам взглядом, он потянулся за плечо за капюшоном. Он поднял его, тени сомкнулись на его лице, и он тихо сказал:
— Что теперь с вами делать?
Хотела бы я видеть его глаза, когда он задавал вопрос. Может, тогда я не боялась бы так сильно ответа.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Плен у Призрака, день тринадцатый
Я мыла руки, смотрела на свое отражение в зеркале. Я смогла собрать дикие кудри в хвост, убрала челку с лица заколкой. Бледная кожа чуть загорела после дней на солнце, но это не могло сравниться с взрывом веснушек на моем носу, щеках и плечах.
Я смотрела на свои ореховые глаза, янтарь и карий переплетался с зеленым. На меня смотрела шестнадцатилетняя я, запуганная и лишенная надежды.
В плену. Я была заперта, и все жуткие чувства, которые были со мной годы назад, возвращались.
Я взяла себя в руки, вытерла ладони о полотенце и вышла из ванной. В коридоре я замерла, услышав смех на кухне. Желудок сжался в комок.
Несмотря на зловещий вопрос Призрака, что делать со мной и Надин после приключения в лесу, он ничего не сделал. Я его почти не видела, и, если бы не знала, что он всегда был таким, решила бы, что он избегал меня. Морган отправила меня работать в амбар три дня назад, а Надин — на кухню, и я почти не успевала поговорить с ней. Мы немного болтали перед сном, но другие девушки были в комнате, и мы не обсуждали атаку темнофей, как и лицо Призрака.
Я отклонилась на стену, слушала болтовню на кухне после обеда. Что я тут делала? Я хотела спасти Надин, но не могла даже спасти себя. Я была беспомощна и ненавидела это.
Тринадцать дней. Аарон, Кай и Эзра были в ужасе, переживая за меня. Кто знал, что они делали, чтобы найти меня? И мой брат. Он не знал, почему я пропала, и, будучи копом, он не станет сидеть дома и ждать моего звонка.
Я стукнула головой об стену, закрыла глаза. Отчаяние сжимало меня. Ожидание было невозможно вытерпеть. Мне нужно было сбежать. Как? Как?
— Тори?
Я открыла глаза. Надин стояла в конце коридора с корзинкой в руках.
— Ты в порядке? — она поправила корзинку. — Хочешь помочь мне почистить корешки?
— Да, — я была рада любому отвлечению. И, что странно, Морган не назначила мне задания после обеда.
Надин взяла еще один нож из кухни, и мы сели на крыльцо, корзинка была между нами. Корешки были темно-коричневыми, пахли свежей землей.
— Что это? — пробормотала я.
— Думаю, это для зелий. Но не ешь. Это ядовитое.
Я сморщила нос. Удивительное дело, еще одно ядовитое растение из сада Призрака.
— Да, я не собиралась это есть.
Мы работали в тишине пару минут, резали корешки на дюймовые кусочки. Мои руки двигались сами по себе, я едва видела коренья или нож. Мысли кипели, повторяя все, что я узнала об этом месте.
— Ты в порядке? — спросила Надин.
Я слабо пожала плечами.
— Просто беспокойство.
— Я тоже сначала это ощущала. Очень хотела уйти.
— Да?
Она печально улыбнулась, пока пилила толстый корешок.
— Я думала, что ошиблась, но это просто был шок. Большая разница — жить в городе, ходить в школу и делать домашку, а потом жить на ферме посреди природы. И люди тут сначала кажутся странными, да?
Я была согласна. Хоть они были не такими странными, как мифики «Вороны и молота».
— Я за три или четыре недели привыкла к новой жизни, но я тут уже два месяца, и мне нравится, — ее глаза загорелись весельем, она понизила голос. — И если бы я знала, как он красив, я бы никогда не думала, что хочу уйти.
Мои губы дрогнули. Я надеялась, что не выглядела так влюбленно и с сияющими глазами, когда думала о нем.
— И так кру-у-уто было увидеть его в бою, — прошептала она. — Я спрашивала Морган, осторожно, чтобы она не поняла, почему, и каждая руна на его руках, похоже, волшебный подарок от феи. Сила, которую ему дали в обмен на что-то.
В обмен на что? Яд и черную магию?
— Я не знала о крыльях. Это было нечто. Думаешь, он может летать? — ее глаза стали еще ближе, щеки раскраснелись, и я видела, что она влюблялась все сильнее, пока говорила. — Я хочу спросить при первом же шансе…
— Ему это не понравится!
Слова вылетели яростным шипением, и я тут же пожалела о них, когда она насторожилась.
— Что это значит? — холодно спросила она.
Блин. Но раз я уже выпалила не то, нужно было продолжать. Я склонилась, понизила голос.
— Он не такой, как ты думаешь, Надин. У него сад с ядовитыми растениями, он делает опасные зелья на кухне, и он торгует черной магией с темнофеями. Он… — я сглотнула и продолжила. — Перед тем, как прийти сюда, я слышала о нем. Его разыскивают как преступника. Он убивал людей. Дети, которых он забирает, пропадают навсегда.
Она смотрела на меня в тишине, а потом спросила:
— Если ты слышала это о нем, почему приняла его предложение?
— Я была в отчаянии, — честно ответила я. Я отчаянно хотела спасти ее.
— Я тоже, — она бросила корешок в корзину. — Мои родители не были любящими. Я ощущала себя как проект, как то, что они хотели улучшить, но не могли сделать идеальным. Чем старше я становилась, тем хуже они были. Все я делала не так, и я была нескладной, слабой, глупой, наивной, страшной.
Все слова, которые я слышала от отца, когда была в ее возрасте. Конечно, я видела в ней себя.
— Это не заставило меня уйти, — продолжила она. — Но на шестнадцатый день рождения я получила по почте большой конверт. Без адреса отправителя, но я решила, что это подарок, так что открыла, — она смотрела на нож. — И я узнала, что все, что знала о себе, было серьезной ложью.
— О чем ты?
Она взяла другой корешок.
— Внутри не было письма, но в конверте были старые газетные статьи, отчеты полиции и распечатки. Первая статья была из лондонской газеты о паре, умершей в аварии, и как их годовалая дочь выжила. И в отчете полиции говорилось, что авария произошла при подозрительных обстоятельствах.