Темная половина

Впрочем, я не умерла. Кажется. Если только реинкарнация не запихивает тебя в следующую жизнь со всеми прошлыми воспоминаниями и ощущениями. Видимо, нет. Я почему-то дома, у себя в кровати, в спальной футболке и сейчас суббота, позднее утро. И у меня ничего не болит, шея в порядке, руки не ободраны и вообще вчерашний вечер мне явно приснился. У меня бывает – снятся всякие сказочки, а потом я неделями реву потихоньку, потому что во сне были чудеса, а наяву исключительно работа и хмурая погода.

– Хочешь стать вампиром?

Светловолосое чудовище сидело за компьютером и явно шлялось ВКонтакте, пока я спала и размышляла о своей никчемности. Черные глаза не пылали, с клыков не капала кровь, по одежде тоже не скажешь, что еще вчера это нечто пыталось меня сожрать и каталось по грязной земле.

– Ээээ… Что?

– Ну… – вампир пощелкал по окошкам, открывая мои коллекции фильмов. – Сумерки, Интервью с вампиром, Кровные узы, Настоящая кровь. Ты могла бы стать главой фан-клуба.

– Эдварда или Джейкоба?

– Деймона. Кстати, если тебе интересно, я скорее из этой породы. Ну, бесчувственных ублюдков, считающих, что люди это корм и все такое. Только вычти любовь к святой Елене. Ну так и ты вроде не Елена.

Так. Мне нужно подумать. Еще вчера я не собиралась верить в сверхъестественное, даже если оно будет доставлено мне курьером на дом, с гарантией, инструкцией и чеком. Вопрос. Почему я совершенно спокойна и почему я верю, что мне и правда предлагают стать вампиром?

Не то, что я не верю в вампиров – это скорее можно назвать надеждой на то, что они существуют. А тут надежда сбывается, и я такая – вилла на Канарах, яхта и Том Хиддлстон в придачу? Хммм… Надо подумать – скажите, а что насчет налогов, и можно ли еще Роберта Паттинсона, хотя бы по пятницам?

Так что я сказала самое умное, что смогла придумать.

– Тогда почему именно я?

– Вот блять… Ну представь, что ты купила пару тыкв на пирог и суп. И тут Хэллоуин. И ты берешь одну тыкву, сушишь ее там, вырезаешь, вставляешь свечку и типа украшаешь ею что-нибудь. На работу относишь. А тыква тебе такая – а почему именно я? Да похуй. Попалась по пути.

Вампир сегодня был намного более словоохотливым, чем вчера. Мягко сказать. Вчера он разве что прорычал что-то, когда мы ударились о землю. Я помню. Я все отлично помню, хотя вампирам, наверное, положено стирать память своим жертвам.

– Но не просто же так? – не отрекаться же от веры в свою исключительность только потому, что первое в моей жизни чудо отказывает мне в ней.

– О, вы представляете себе, сколько малых вероятностей должно сбыться, чтобы сформировалась Земля, чтобы она была именно на таком расстоянии от Солнца, не ближе, не дальше, чтобы вовремя что-то еще там случилось, чтобы никто из ваших предков не умер в младенчестве, не сломал ногу накануне свадьбы и зачал вас именно в нужный момент, ни раньше, ни позже… – вампир раскачивался на стуле и смотрел в потолок, явно кого-то цитируя. – Как говорил Ричард Фейнман: «Вчера мне приснилась машина с номером 274 KWJ – вы представляете, какова вероятность того, что это случится"? Короче! Не ты, так другая. Похуй.

Возразить было нечего. С чудом еще можно поспорить, а с нобелевским лауреатом по физике – не смею.

– Кстати… – я покосилась за окно. – А ничего, что сейчас день?

– Ничего.

– Ээээ…

– Предлагаешь устроить лекцию по физиологии и мифологии вампиризма? Ох, отъебись ради бога! Говори да или нет, или приз переходит другому участнику.

– Нет.

О, я и не знала, что человеческие брови могут так высоко забираться по лбу. Наверное, особая вампирская способность.

– Кстати, как тебя зовут? – если уж он не представился вчера. Хотя, в самом деле, как часто вы представляетесь своим макаронам с котлеткой?

– Ты охуела? Тебе предлагают шанс всей твоей жизни, о котором, судя по всей этой вампирской херне в компе, ты только мечтала, а ты воротишь морду?

– Всякое бывает. У нас, знаешь, традиция такая в семье. Предлагают какой-нибудь шанс, а мы думаем – а вдруг не получится? И отказываемся. Зато потом можно всю оставшуюся жизнь рассказывать случайным попутчикам, как чуть не стал звездой кино или личной помощницей красавца-миллионера.

– Ебанутые… – пробормотал безымянный вампир, встал со стула, накинул ветровку, отпер дверь, вышел и захлопнул ее за собой.

И все. Вот так я обрела великолепную историю о несбывшемся, которую не расскажешь даже попутчикам, только лечащему психиатру.

02. Хороший был психотерапевт. Но недолго.

О, кто-нибудь наверняка подумал, что про психиатра это была шутка. Почти. Психиатру я сказала только то, что стала бояться темноты. Больше, чем раньше. Чистая правда, между прочим – последние две недели я даже перестала задерживаться на работе и еще избегаю той станции метро. Про фобию метрополитена я рассказывать не стала, просто получила свои ежемесячные три рецепта на колеса и спустилась на первый этаж к психотерапевту. И вот ему-то все рассказала.

Даже самую захватывающую историю можно рассказать как историю болезни.

О том, что ты не веришь в хорошие чудеса – только в плохие.

О том, что боишься будущего и настоящего.

О том, что получив предложение, в реальность которого еще вчера не верила, отказываешься и пытаешься исключить его из памяти.

Ничто не должно нарушать гармонию картины «Неудачница". Скучная история, думаю, в подробности таких перестают вслушиваться уже на первом году консультационной практики. То, что предложение было о вступлении в вампиры, а не о феерической карьере, сути не меняло.

– А вы этого на самом деле хотели?– спросил терапевт, выслушав мою сказку, – Или это было бы социально одобряемым выбором?

Я хихикнула. О да. Социально одобряемый вампир. Мечта мамаш старшеклассниц. А потом сработала привычка быстро находить в себе честные ответы, когда я в этом кабинете. Вероятно, работает сумма, которую я выкладываю за возможность часик посидеть среди развешанных картинок водопадов из стандартных клипартов.

– Да, хотела. Хочу, – тут же поправилась я, уловив энтузиазм в глазах терапевта. – Но… Боюсь, конечно же. Это изменит всю мою жизнь. Причем сразу. Все-таки к изменениям, которых долго добиваешься, относишься спокойнее. А тут внезапно так. А вдруг я передумаю, а пути назад нет?

– Останетесь и станете править долго и справедливо. – улыбнулся доктор. Это я месяц назад как раз ныла про чудо. Мол, мечтаю найти Нарнию в шкафу.

– Боюсь, я уже отказалась. И теперь не знаю, что делать. Такие шансы второй раз не даются.

– Вы уверены?

– Хм, – я снова задумалась. – Похоже, нет. Мне кажется ужасно грустным выиграть в лотерею миллион и больше не играть, потому что второй раз подобное не случается.

– Значит вам просто нужно принять то, что пока у вас нет внутренних ресурсов на новую жизнь. Они уходят на что-то другое. На что? Возможно, если высвободить их, ко второму шансу вы отнесетесь иначе.

– Мне кажется, они уходят именно на мечты. Предложение должно было высвободить их автоматически.

– Вот вам домашнее задание: подумайте, почему ресурсы, уходящие на мечты, не освободились при появлении шанса на их исполнение.

Я кивнула и потянулась за ежедневником, чтобы записать задание. Движение воздуха рядом с моим лицом и странный звук заставили меня поднять глаза…

– Бубубубубу… Уныние, ебаное уныние, – с отвращением проговорил светловолосый вампир, вытаскивая когти из распоротой шеи моего психотерапевта. Густая темная кровь лилась на сиреневый ковролин. Вампир лизнул палец и скривился:

– Не жалей. Он был фиговым терапевтом, к тому же, все равно скоро умер бы – ты посмотри, кровь прямо на лету сворачивается. Спорим, у него уже пара тромбов была на пути к сердцу?

– Ты типа второй шанс? – я хихикнула. Ну, в конце концов, если я не стану вампиром прямо сейчас, то без терапевта мне будет грустно жить. Второго такого хрен найдешь. Остальные-то заставляли меня вообразить, что на соседнем стуле сидит мой страх близких отношений или требовали обращаться вслух к моему несуществующему брату. Кому еще я буду рассказывать про вампиров?