Реки времен

— Сильнейшие маги всех времен? — Хельга снова всхлипнула и покосилась на Грейнджер. — О чем вы, юная леди, толкуете? Сдается мне, вы знаете больше, чем говорите.

— Мы из будущего, — сдался Драко. — Мы учились в Хогвартсе. В том самом Хогвартсе, который вы и ваши друзья основали. Четыре факультета названы вашими именами. Но в нашем времени кое-что случилось, и теперь мы путешествуем, спасаем время. С каждым разом мы отправляемся все дальше и дальше во времени, чтобы устранить разрушения.

Хельга мгновение моргала, переводя взгляд с Драко на Грейнджер и обратно, а затем расхохоталась.

— Ну конечно! Юноша, который перемещается во времени, и его спутница-призрак. Как я раньше не догадалась!

Она зашлась смехом, перемежающимся со всхлипами, ее тело била крупная дрожь, и, что самое неприятное, ни Драко, ни Грейнджер не знали, как это остановить.

— Успокаивающая микстура осталась в моей сумочке, — тихо произнесла Грейнджер.

— В Бразилии в двадцать первом веке, так? Грейнджер, мы в Британии, сейчас десятый век, а я не могу вспомнить ни одного более-менее подходящего заклинания.

Хельга с хохотом бросилась к лесу, и Драко дернулся — но было поздно. Истерично смеющаяся Хаффлпафф скрылась за деревьями.

— За ней! — воскликнула Грейнджер и поплыла к лесу.

***

— Из-за этой плотности я двигаться нормально не могу, — ворчала Грейнджер, пробираясь по лесу вместе с Драко. — Я и не призрак и не человек. Абсолютно идиотское состояние. Я вроде могу плыть над землей, но уже не так быстро. А если идти — то проваливаюсь в землю и цепляюсь за коряги. Вот должна же проходить сквозь них, но они меня — ай! — задерживают.

Драко оставалось только кивать в ответ на стенания Грейнджер и надеяться, что она скоро успокоится и перестанет посвящать его в мир тягот и лишений призрачной жизни.

— Кстати, Грейнджер, — он решил попытаться перевести тему. — Как думаешь, что сейчас важнее: Хельга или камень?

Грейнджер покачнулась на месте.

— С одной стороны, нам следует спасать Хельгу. Она пережила гибель троих своих друзей, потом ты вывалил на нее правду, и она наверняка подумала, что спятила от горя. Но с другой стороны, если мы заберем отсюда камень, то ничего этого не произойдет.

— То есть, правильнее будет все-таки отправиться за камнем, — резюмировал Драко. — Тогда второй вопрос: твое призрачное чутье все еще с тобой?

Грейнджер замерла и прикрыла глаза.

— Да, — выпалила она спустя полминуты. — Я сильнее, чем раньше, чувствую, где осколок камня. Сюда!

Она резко повернула вправо и двинулась вдоль ряда деревьев. Драко брел следом, недоумевая, какая все же странная штука этот Запретный лес. Он ведь был совершенно диким, если нога человека и ступала здесь, то крайне редко. Он помнил, что во времена учебы в школе Хагрид иногда захаживал в лес, да, может, нерадивые студенты устраивали вылазки, доказывая друг другу свою храбрость. Но сейчас не было ни Хагрида, ни студентов. Да что там — самой школы еще не существовало. Так все же, почему деревья образовывали ряды, словно кто-то высаживал их нарочно?

— Ты поразительно невежественный в том, что не касается чистокровного общества, — фыркнула Грейнджер, взглянув на Драко через плечо. — Я понимаю, тебе куда интереснее работать с историей Средних веков, когда зародился твой род, или даже с новейшим временем, когда твоя семья стала влиять на процессы в магическом обществе, но, знаешь, что? Не стоило игнорировать более давнюю историю. Тогда ты бы точно знал, что Запретный лес — один из пяти лесных массивов, созданных последователями великого Мерлина для ритуалов. Да, в наше время он и впрямь дикий, потому что никто не поддерживал лесной массив в порядке, но изначально он все же был более упорядочен.

— Как это — никто? А кентавры?

— Малфой, — Грейнджер закатила глаза. — Ты слышишь себя? Или ты не разу не сталкивался с кентавром? Не читал о них? Не знаешь, как они мыслят? Земные беды не значат для них ровным счетом ничего, все события, происходящие здесь и сейчас, для них стоят не дороже песчинки, зато глобальные процессы привлекают их внимание. Глобальные, Малфой, но никак не рядовая посадка деревьев. Да к тому же резервация кентавров в Запретном лесу была основана в восемнадцатом веке, после семьдесят третьей статьи. Или раньше.

— Ты не помнишь, — Драко улыбнулся.

— Нет, просто ученые так и не пришли к единому мнению о том, какой именно год считать датой основания резервации кентавров Запретного леса: то ли тот момент, когда сюда пришли первые кентавры, то ли тот день, когда Министерство выпустило официальный указ о том, что земли Запретного леса частично принадлежат кентаврам с правом располагать на них свои поселения, а также условный план с границами резервации. Между этими датами, на минуточку, две сотни лет.

— Грейнджер, тебе это хоть раз в жизни пригодилось?

Она отвернулась, и какое-то время они продолжали свой путь в тишине. Впрочем, идти молча для Драко оказалось еще хуже. Наверное, из-за того, что вид напряженной спины Грейнджер действовал на него крайне удручающе. Он не мог сказать точно, но ничего радостного в этом явно не было.

— Ладно, прости, я погорячился, — выдавил он наконец. — Так ты говоришь, кентавры появились тут веке в шестнадцатом?

— Где-то между пятнадцатым и шестнадцатым веком. Точная дата неизвестна, а сами кентавры… Я говорила, что их не волнуют подобные мелочи?

— Я просто хотел убедиться, что не встречу здесь никого с луком наперевес, полным колчаном стрел и открытой нелюбовью к волшебникам.

— А кто тебе сказал, что они не любят волшебников? Они живут уединенно, ревностно оберегают свои границы, но никакой агрессии не проявляют. Я сама нормально с ними общалась. И Дамблдор. И Хагрид. И Гарри.

— Слушай, Грейнджер, у нас тут трое погибших основателей, Хельга Хафллпафф, бьющаяся в истерике, сеть трещин, охватывающая, кажется, всю территорию Хогвартса, и поиски твоего камня. Если чего-то и не хватает, чтобы окончательно превратить приключение в ад, так это кентавров.

Земля загудела, и за их спинами раздался грохот.

— И сеть трещин становится все шире и шире. Давай, включай свое призрачное чутье на полную и ищи камень.

Да, пожалуй, прозвучало весьма грубо, но, в конце концов, Грейнджер это нужно было куда больше, чем ему. Она и сама это понимала, потому что прикрыла глаза и двинулась вперед, видимо, полностью отдавшись своим ощущениям. Интересно, как именно она чувствует близость камня? Драко мысленно отметил себе, что стоит расспросить Грейнджер, когда они будут в относительной безопасности, и двинулся следом. Они шли вдоль края огромного разлома, и упасть в него раньше, чем камень будет в кармане, было бы ужасной глупостью.

— Он уже совсем близко, — прошептала Грейнджер, и Драко осмотрелся по сторонам. Трещина становилась все уже, видимо, они попали именно на изначальный разлом. И это вселяло уверенность. А еще — удушающий страх перед следующим приключением. В конце концов, Грейнджер была права: куда их мог забросить последний осколок? Где его искать? Во временах Мерлина? Задолго до нашей эры, когда маги вместо палочек использовали посохи, а фейри было больше, чем людей? Ответа Драко не знал, и именно эта неизвестность подступала к горлу.

Из раздумий его вырвали горестные всхлипы, раздававшиеся совсем неподалеку.

На стволе поваленного дерева сидела Хельга Хаффлпафф и рыдала, а у ног ее возвышался едва заметный песчаный холмик.

— Хельга? — удивленно спросила Грейнджер и поспешила к ней.

— Разве не вы говорили, что нужно найти начало трещины? Разве не вы собирались все исправить? Я… — она утерла слезы изорванным подолом платья. — Я думала, что смогу вам помочь.

— И вы помогли! Очень! Без вас, Хельга, мы бы плутали в этом лесу несколько дней. Недаром говорят, что Хаффлпафф — добрейшая из Основателей, — выпалил Драко.

— Такое и впрямь говорят? В вашем времени обо мне говорят?

— Хельга, милая, — Грейнджер опустилась перед ней на колени, — четыре факультета названы именами Основателей. И на вашем факультете учатся самые честные, добрые и трудолюбивые ребята во всей школе.