Страница 16 из 19
Снубл погиб. Вторая пуля сразила пленного, который чуть поднялся над бортом пикапа: тот, кто это сделал, был снайпером чрезвычайно высокого класса: так мог стрелять один из десяти тысяч. Потом – их обстреляли американцы, контролирующие дорогу, и им пришлось съехать в кювет, чтобы не погибнуть всем вместе: вторая машина перевернулась в кювете и двое поломались. Но это уже не имело никакого значения: миссия, которая уже была успешно завершена – полностью провалилась, когда никто этого и близко не ждал…
Жилая зона Dodge City North. 26 марта 2011 года
Лейтенант очнулся от того, что кто-то лил воду на его лицо. Закашлялся.
– Черт, Китаец, кто тебя научил так спасать людей? – голос Этерли.
– Это не спасательная операция. Это старинная китайская пытка водой. Правда, там льют поменьше, по капле…
– И какого черта? Пойди, поработай над кем-нибудь из иракцев.
– С ними скучно. Они быстро раскалываются.
Лейтенант сел на кровати.
– Какого черта? Что со мной?
– Это мы должны спросить, что с тобой – спросил Этерли – то что, нас увидел и в обморок упал от радости?
– Кажется… нет.
– Он упал в обморок от радости, что снова в Ираке…
– Эй – сказал как всегда серьезный Джо Ордус – может, тебе к врачу сходить? Тебя что – где-то взрывом шибануло?
– Ага. Пыльным мешком по голове.
– Нет, серьезно.
– Все, хорош… Да перестань ты на меня лить эту проклятую воду. Дайте лучше пива.
Лейтенанту протянули банку холодного египетского пива Sakara и он надолго присосался к ней. Пиво было вкусным – настолько, насколько может быть вкусным египетское пиво.
– А вы какого хрена здесь забыли?
Боевые пловцы его группы, так называемой «Red team» переглянулись.
– Да так. Паримся под солнышком то тут, то там ходим. Трудяги – бродяги, голь перекатная. А ты тут какими судьбами?
– Меня в Норфолке приписали к какой-то «группе Альфа». Вы не знаете – что это за хрень такая и какого хрена она здесь делает?
– Группе Альфа? – переспросил Ордус.
– Точно. Какая-то временная группа советников, вроде как для обучения боевых пловцов. Обязательно знание языка. Хотя какого хрена нам понадобилось учить местных боевых пловцов – я так и не понял…
– Это ты удачно зашел… – протянул обычно молчаливый Леппин.
Группе был придан Шевроле Субурбан и на нем был кондиционер – роскошь, которая полагается далеко не каждому и не всегда. Наскоро собравшись, они вышли из вагончика, дошли до автомобильной стоянки, завели машину и покатили куда-то в сторону военного сектора аэропорта.
– Эй, парни, а мы куда? – спросил Аллен.
– Сейчас увидишь. Хотим тебе кое-что показать…
В военном секторе аэропорта – такой сутолоки, как в прошлые годы не было, в основном боевые задачи раскидали по провинциальным группам, которые базируются каждая на свой аэродром, а завозить в Ирак было почти что нечего – дай Бог вывезти хоть что-то, чтобы окупить многомиллионные расходы… да какие к черту миллионные – а миллиардные не хотите? Лейтенант отлично помнил, как он вместе с товарищами стоял в оцеплении, когда разгружали эти самолеты – а потом сопровождал их груз. Это были деньги – новенькие стодолларовые банкноты, обмотанные пластиковым упаковочным материалом и сложенные в мешки, и их было столько, что их привозили в Ирак самолетами, а потом кидали в закрытые машины, как мешки с картошкой или зерном. Банковской системы в Ираке не было – а подмазать надо было многих… очень многих, в том числе и самих себя. Он прекрасно помнил точки разгрузки… всем заведовал Пол Бремер, ушлый тип, который всего год пробыл начальником временной гражданской администрации, но умудрился пустить налево шесть миллиардов долларов – как потом выяснили на слушаниях в Конгрессе. И обвинений – так никому и не предъявили.
Они прошли через одну зону безопасности, затем другую. Вторая охранялась сотрудниками военной полиции, и они отказывались пускать Аллена, потому что у него в карточке не было какой-то отметки, а сама карточка была временной. Потом Ордус психанул, позвонил куда-то, возможно тому же лейтенанту-коммандеру – пустили. Не преминув напомнить, что временный пропуск необходимо сдать как можно быстрее и обзавестись постоянным.
Перед ними были ангары – самые обычные стандартные ангары под С130. Удивительно только, что их обнесли такой стеной безопасности, двойной. Да еще и с военной полицией.
– Ну и что здесь? Тайная тюрьма? – спросил лейтенант.
– Еще круче. Рик, покажи ему.
Рик приложил свой палец к сканеру, замок щелкнул, система приглашающе пиликнула. Лейтенант обратил внимание на глазок камеры, установленной наверху и направленной на вход в ангар. Здесь что – снимают круглые сутки.
– Заходи, не бойся.
Лейтенант шагнул внутрь…
Сначала – он не разобрался в том, что перед ним. Стандартное высадочное средство боевых пловцов – это вертолет H-70, переоборудованный в соответствии с современными требованиями, морской вариант знаменитого «Черного ястреба» от Сикорского. Сначала ему показалось, что это и есть Н-70, только вооруженный. Но потом – его глаза притерпелись к темноте, и он понял, что с вертолетом что-то не так.
Его очертания – не были похожи ни на один современный вертолет. На носу, где обычно громоздится камера системы FLIR, штанга для дозаправки, и возможно – лазерная система прицеливания – ничего такого не было, вертолет имел очень чистый и обтекаемый силуэт. Как у акулы – только силуэт был граненым, как у самолетов – невидимок. Доминирующей фигурой дизайна был треугольник – признак специальной проработки конструкции для обеспечения малозаметности на радаре. Никакого вооружения не было – не торчали стволы Миниганов, не было крыльев с подвесками для ракет – ничего такого. Несмотря на то, что по силуэту это был Сикорский – каждая грань его тела была переработана. Лопасти были шире, чем обычно, хвостовой ротор – совершенно необычной формы. Он знал о разработках вертолетов Стелс и думал, что на хвосте применят систему NOTAR[21] – но тут был хвостовой ротор, правда, очень необычно выглядящий. Возможно – фирма Сикорского не получила от MD разрешения использовать эту технологию и вынуждена была экспериментировать с обычным хвостовым ротором.
Вертолет был черным. Чернота бывает разной – например дорогие машины покрываются краской цвета черный металлик, которая отражает блики, заставляя их играть на поверхности кузова. Здесь вертолет был черным – радикально черным, было такое ощущение, что краска частично впитывает бьющие через открытую калитку лучи света, не давая им идти дальше.
– Это что еще за хрень такая?
– Не знаю, лейтенант… – сказал старшина Джон Нобл – но мы на этой штуке летаем каждый день. Точнее – каждую ночь. Через весь Ирак и обратно, с дозаправками и без. Высаживаемся где-то в Курдистане и отрабатываем штурм здания, каждый раз нового. Вот и все – что мы знаем, лейт. И кажется – никто не знает о том, что мы летаем на этой штуке, в том числе и диспетчеры аэропорта. Ее здесь нет. И нас – здесь нет…
Лейтенант-коммандер Снейк стоял перед ними в полной боевой: черная, боевая униформа, разгрузка, автомат Mk18 на груди, на сложной системе ремней. Каска, на которой укреплен монокуляр ночного видения и небольшая видеокамера – она позволяла разбирать действия каждого солдата при штурме и потом указывать на ошибки. Все они были одеты точно так же, в их группе почему-то не было снайперов и Нобл – вместо снайперской винтовки держал такой же автомат. Чуть в стороне – механики вытаскивали на водиле[22] из ангара вертолеты и расставляли их по площадке.
– Джентльмены, внимание. Сегодня занятие с проникновением в помещение и полной зачисткой – при этом нам будет противостоять реальный противник. Десантируемся посадочным способом. Ножи и приемы рукопашного боя использовать запрещаю. Имейте в виду – нам противостоят морские пехотинцы и они знают, что мы нагрянем. Всем ясно?
21
Система, отводящая выхлопные газы вертолета в хвост и в сторону и за счет этого – парирующая крутящий момент. Это намного более надежная система, чем хвостовой ротор, Ми-40, преемника Ми-24 планировали оснастить именно этой системой. Есть и вариант MD-530 с системой NOTAR.
22
Водило – это такое треугольное приспособление, оно подцепляется одним концом к передней стойке шасси, а другим к тягачу и позволяет вытаскивать вертолет куда надо.