Трепет

Как будто ее ненавистные мысли призвали его, в этот момент в бар вошел Юджин с сияющей улыбкой на лице и направился к своим друзьям, которые как раз сидели за стойкой рядом с Ведой и Коко. Он дал им всем пять в знак приветствия, шум их возбужденных разговоров достиг почти оглушительных высот.

— Фу… — Коко мгновенно закатила глаза, и Веде вспомнилась вторая причина, по которой она так сильно ее любила. Это было потому, что Коко ненавидела богатых в Тенистой Скале так же сильно, как и она сама. Формально Коко была одной из самых богатых, но она также была и одной из их жертв. Одна из жертв, о которых Веда начала узнавать.

— Боже, я ненавижу этих парней, — проворчала Коко, бросив на Юджина и его друзей взгляд краешком глаза, когда они рявкнули на Данте, который также был явно раздражен, пока он делал им напитки.

Веда погладила Коко по спине.

— Не волнуйся, любовь моя. Можешь рассчитывать на меня.

И после этого Коко расслабилась.

— О, посмотрите-ка!

Внимание Веды вернулось к Юджину как раз вовремя, чтобы увидеть, как он кивает в сторону телевизора. Данте не смог найти игру и остановился на канале, который показывал пятичасовые новости.

Когда на экране появилось лицо Люка Грира, Веда глубоко вздохнула.

— Черт возьми, в ванной? — присвистнул один из друзей Юджина. — Жестоко.

— К черту этого наркомана, — Юджин скривил губы. — И его сестру шлюху тоже.

Раскаленное добела пламя забурлило под кожей Веды, и она выпрямилась. Сквозь стук в ушах, который ощущался так, словно ее пульс переместился в барабанные перепонки, она снова услышала насмешку Коко.

Каждой клеточкой своего тела Веда хотела защитить Люка, Грету и даже Зену, которая, как она все еще подозревала, встретила свою судьбу в руках Юджина. Но, к счастью, она смогла прикусить язык.

Она должна быть умнее.

Она больше не могла спорить с этими придурками на людях. Средь бела дня.

Она больше не будет спорить.

С этой ночи она поклялась все делать молча.

Передвигаться только в темноте.

На балу в тот уик-энд Юджин Мастерсон узнает, насколько глубока эта тьма.

Очередная шутка «про шлюху» вылетела изо рта Юджина и отравила воздух. Он и его друзья расхохотались, чокаясь бокалами в честь своих идиотских выходок.

Но Веда не отреагировала на это.

Она улыбнулась. Практически рассмеялась.

На самом деле, это было восхитительно. Что он верил, что все было хорошо.

Юджин снова засмеялся, и от этого звука улыбка Веды стала еще шире.

Продолжай смеяться, мудак.

Она сотрет это выражение с его лица навсегда скорее, чем он мог предполагать.

Ежегодный бал-маскарад в Тенистой Скале был одним из немногих мероприятий на острове, где богатые и бедные могли собираться без барьеров. Возможно, дело было в том, что все были в маскировке, поэтому никто не должен был понять, что они взаимодействовали с кем-то богатым или бедным. В этот год бал проходил в старом оперном театре, который одиноко стоял на вершине самой высокой горы острова. Куполообразные витражи тянулись вдоль стен, поднимаясь до самого верха сводчатых потолков, где висели золотые люстры, отбрасывая желтое сияние на посетителей вечеринки. Стены были отделаны массивной золотой отделкой, а картины эпохи Возрождения напоминали Веде о Сикстинской капелле.

Каким бы красивым ни было здание, Веда до сих пор не понимала, как это вообще можно считать развлечением. В объятиях Гейджа посреди танцпола, окруженная масками всех цветов и оттенков, она не могла не чувствовать тревоги.

Она тоже никогда не была поклонницей Хэллоуина. Что-то было в том, что ты не видишь чье-то лицо. Настоящие монстры, которые скрываются за масками.

Единственное, что могло облегчить ее тревогу перед лицом всех этих золотых, черных кружев и шутовских масок, окружавших ее, были сильные руки, обнимавшие ее за талию.

Тепло его дыхания над ее ухом.

— Ты хорошо проводишь время? — спросил Гейдж.

Через маску Веда впилась взглядом в его великолепное лицо и начала отвечать.

Однако слова застряли у нее в горле, когда мимо пронесся человек с черепом на голове. Она вздрогнула. Эта маска с черепом в сочетании с белой фарфоровой маской позади нее, серебряным клювом пеликана слева и широким павлиньим головным убором справа, откровенно говоря, пугала ее до чертиков.

— Зажигаю по полной! — ответила она пронзительным голосом.

Гейдж, должно быть, услышал надрывные нотки, потому что крепче обнял ее за талию и поцеловал в щеку.

И она не могла лгать. Все испарилось. Страх, тревога…

Тьма.

Но в тот же миг, как она увидела его, тьма снова нахлынула.

Юджин Мастерсон. Она знала, что рано или поздно столкнется с ним. В конце концов, она пришла на эту вечеринку специально из-за него. Но когда Юджин подошел к Гейджу сзади, хлопнул его по плечу, привлек его внимание и пожал ему руку в знак приветствия, несколько чувств пронеслось сквозь Веду.

Первое: слепая, неприкрытая ненависть.

Второе: изнурительное раздражение. Досада, что она действительно помолвлена с человеком, который может пожать руку Юджину Мастерсону с невозмутимым лицом.

И третье: полная решимость. Решимость заставить его заплатить. Чтобы прикончить его сейчас, чтобы она могла перейти к своему номеру три, который также заставил ее желудок перевернуться при одном виде его лица на вечеринке той ночью.

Она натянуто улыбнулась Юджину и сделала вид, что не заметила протянутой ей в знак приветствия руки, повернув голову и ожидая, когда он окончательно отойдет от них.

Гейдж снова притянул ее к себе.

— Он пытался поздороваться, детка.

Она встретилась с ним взглядом, изображая шок.

— Да?

— Он пытался пожать тебе руку. Ты проигнорировала его.

— Неужели? Черт, я даже не заметила.

Нахрен Юджина и его рукопожатие. Единственный раз, когда она собиралась прикоснуться к этой обезьяне сегодня вечером, это когда будет отрезать ему яйца. К счастью, оказалось, что неуловимая подружка Юджина, которая испортила веселье Веде в первый раз, не была с ним в эту ночь, позволяя Веде свободно действовать.

Она задохнулась от внезапного ощущения губ Гейджа на своих губах. Всхлипывая, девушка ответила на его поцелуй, постанывая на каждый нежный поцелуй, который он дарил ей, пока со стоном не уткнулся головой в ее шею, перемещая поцелуи на чувствительную кожу, шепча, как сильно он ее любит.

Она не могла не думать о том, как ее тело мгновенно откликнулось на его ласку. Однажды она заслужит эти поцелуи на своей шее. Эту твердость, которая упирается в ее живот. Эти руки вокруг нее. Эти полные губы, двигающиеся к ее уху и щекочущие мочку, когда он шепчет, что его друзья не так уж плохи.

Однажды она заслужит Гейджа Блэкуотера.

И сегодня вечером она будет на шаг ближе.

Схватив Гейджа за плечо, она встала на цыпочки. Он наклонился, чтобы она дотянулась до уха, которого коснулась губами.

— Мне нужно в туалет.

Гейдж отстранился и мягко кивнул, снова наклонившись, чтобы поймать ее губы своими.

— Я люблю тебя, — он никогда не позволял ей уйти, не сказав этих слов. Даже когда он знал, что она скоро вернется.

Она не заслуживает такого.

Еще нет.

— Я тоже тебя люблю.

Их руки оставались сцепленными, пока они не отодвинулись слишком далеко друг от друга, чтобы держаться друг за друга, и в тот момент, когда он был вне ее досягаемости, тьма пронеслась мимо. Буря под ее кожей покалывала до такой степени, что становилась невыносимой, и у нее перехватывало дыхание.

Она нашла Юджина и не сводила с него глаз, разглядывая толпу, наполненную золотыми, серебряными и пурпурными цветами. Она старалась не обращать внимания на изнуряющее ощущение надвигающихся на нее масок, зная, что все это происходит в ее голове.

Она не сводила глаз с Юджина, пока не скрылась в дальнем коридоре, ведущем в ванную. Забрав сумку, которую она спрятала в укромном уголке в начале дня, радуясь, что она все еще там, она поспешила в дамскую комнату.