Её величество

– Только при плохих мужьях, – уточнила Жанна.

– А вдруг отшельники не столько о Боге думали, сколько тешили себя избранностью, на которую сами себя обрекли? – спросила Инна.

– Вечно ты все портишь. Нет в тебе ничего святого. Они мировые проблемы решали. Для нас старались.

– Расстарались! Вот я и пытаюсь их понять, варианты перебираю, – объяснила Инна.

– А ты их размышления почитай, может, скорее дойдёт, – посоветовала Жанна.

– Я вам вот что доложу, дорогие мои: «Горе и счастье в мироздании соединены намертво. Только достаются они всем в разных пропорциях, в разных долях», – сказала Аня и будто грустный итог спора подвела.

– …Мне всегда нравилась Эмма. В ней чувствовалась внутренняя наполненность, которую она не выплескивала понапрасну. Её молчание обезоруживало, и я готова была что угодно делать, только бы разрушить эту её отстранённость, которая была результатом ума и скромности, но не высокомерия, – поведала подругам Аня.

Лена с Инной понимающе переглянулись.

«В их внешне несентиментальной дружбе, по-видимому, куда больше тепла и нежности, чем я предполагала», – подумала в этот момент Жанна.

– Эмма была для Фёдора недосягаемой, и этот фактор только осложнял её жизнь. Он слишком болезненно воспринимал ее превосходство и платил ей ненавистью и изменами. И нечего впадать в заблуждение. Ещё Толстой говорил, что разумное и нравственное всегда совпадают.

– И Гончаров утверждал, что великая любовь неразлучна с глубоким умом, и широта ума равняется глубине сердца. Эммины любовь и ум оказались для Фёдора непосильным грузом, – подтвердила Инна мысль Ани и продолжила рассуждать:

– Помните, в наши студенческие годы в журнале «Наука и жизнь» появилась статья об умственных способностях мужчин и женщин. Нас тогда поразил неожиданный вывод ученых о том, что средний уровень умственных способностей у женщин выше, чем у мужчин. Но второй вывод нисколько не удивил. «Талантливость отдельных особо одаренных индивидов мужского пола бывает намного выше талантливости отдельных женских особей из той же категории».

– Я не открою вам большой тайны, если скажу, что женщины порядочнее и утонченнее, – отметила Жанна.

– Только концепцию святости женского начала, преподнесенную в первоисточниках Библии, мужчины предпочитают умышленно замалчивать вот уже на протяжении многих веков. И что-то мне подсказывает, не напрасно. Ведь женское господство черпает силу в своей природе. Оно основывается на главных функциях – деторождении и воспитании, а не на особенном уме. – Конечно же, это было Иннино замечание.

Аня энергично закивала в знак согласия. Лена дипломатично промолчала. Наверное, устала и не захотела поддерживать мало изученную ею тему. А Инна подумала о Жанне надменно и брезгливо: «Ей, как никому другому, известны все главные религиозные истины. Чего только стоит теория катаклизмов на планете! «В небо улетают души и плохих, и хороших умерших людей. Когда плохих скапливается слишком много, они начинают преобладать, тогда-то и начинает происходить изменение климата и прочие катаклизмы». Как в ней могут уживаться два таких разных человека: один умный, другой дремучий? Идиотизм!

А ведь если задуматься, никто из нас по-настоящему серьёзно и крупно себя в физике не проявил, хотя учились в основном лучше мальчишек. То непутевые мужья, то дети, то бесчисленные домашние заботы забивали нам головы. Если только Алла… Небезуспешно занималась наукой, но заслуга в том Александра. Он создавал ей условия. Алла ни на секунду не пожалела, что когда-то выбрала его себе в мужья. И у него этот вопрос не стоял. Но она тоже далеко не Эйнштейн, хотя ее успехи могут поспорить с заслугами многих ее коллег-мужчин.

Ещё Лена. У неё докторская на подходе, но она увлеклась писательством. На данном этапе развития нашего общества она в защите смысла не видит. Вузы разваливаются… Кто-то сказал, что не надо бояться золотой середины. Именно на этой территории происходит чаще всего самое главное. На нас, трудягах, многое держится. Но что мы без гениев? А есть ли они среди наших мальчишек?»

– Смотря что под умом понимать. Вот Фёдор вроде бы неглупый, а что творил? – сказала Аня.

– Его поведение – скорее всего функция воспитания, а не ума. Тогда, в шестидесятых, ученые исследовали способность к восприятию научной информации, а не моральные качества «подопытных», – пояснила Инна.

«Высокий градус встречи!.. Перемалывают одно и то же, как старухи-вековухи корку беззубым шамкающим ртом». – Лена досадливо потерла себе ноющие виски.

«Ленка равнодушна к обсуждаемым нами проблемам? – заметив ее полное безразличие к спору, подумала Жанна. – Почему? Больна, устала? Я слышала от своего выпускника, Лениного нынешнего студента, что у нее прекрасная репутация: умная, человечная, на редкость разумная и справедливая. Увиделась я с ним мельком, но он успел пару раз упомянуть о ней с восторгом. Такая оценка любому педагогу пришлась бы по вкусу».

– И все же неразумно всю жизнь запальчиво сводить с мужчинами счеты, безостановочно бросаться злыми, необузданными словами, лелеять обиды. Мудрость состоит в том, чтобы попусту не растрачивать свои силы. Общение – это тоже творчество и одна из возможностей сохранить или развить себя как личность. Конечно, прожить, хоть раз не покривив душой, ни у кого не получается, и даже не по причине трусости, а, допустим, из жалости к кому-то... Хотя и по этому пункту я готова сколько угодно воевать, – вернулась к началу спора Жанна.

«Надо же, не забыла, с чего мы начинали разговор! Куда как богата христианскими проповедями! Прямо напичкана ими. Учить вздумала. Себя и нас несет во тьму невежества. Святоша. Какая спокойная безмятежность в ее глазах! Хочет снискать всеобщее одобрение? – раздраженно подумала Инна и в ту же минуту внезапно почувствовала лежащую между самой собой и Жанной бездонную пропасть. Ей вдруг показалось, будто их ничто никогда не связывало. – Кое в чем она, конечно, права, но едва ли я смогу с нею примириться. Ох и врежу я ей сейчас! Не позволю разнежиться, позабавлюсь, раз уж под руку попалась... Слышала бы сейчас мои мысли Лена!».

Инна даже не попыталась преодолеть постыдную неприязнь. Вся ее измученная лекарствами и бессонной ночью натура противилась этому.

– У моей знакомой дочь вышла за офицера лет на двадцать старше. Так вот, когда она спросила у мужа, почему мы только раз в неделю э т и м занимаемся, он ответил, что бережет ее. Ну и похохотали мы с подругами, когда она ушла! А потом пожалели ее, потому что дал ей боже, что никому негоже. Если мне не изменяет память, расцвет женской чувственности приходится на тридцать пять-сорок лет. О чем муж тогда ей станет петь? Не зря же говорится в Библии: «И тому Всевышний дал, кто себе ровню взял».

– А если не досталось? А может, эти слова о материальном положении? – Это Аня сказала, но в душе ахнула: «Вот дрянь! И как у Инки язык повернулся такое сказать при Жанне? Нарочно жалит?»

– Мой Коля никогда не дал мне повода разочароваться в нем. У нас с ним неразрывная кармическая связь, – с напускной томностью в лице и голосе заверила Жанна. – Видно, на роду у нас было написано держаться друг друга.

– И отпали все сомнения! – усмехнулась Инна. – И в твоей жизни нет событий, за которые тебе было бы стыдно?

– Стыдно за то, что у меня хватило ума найти человека, которым бы гордились мои дети?

«Ее потребности ниже, чем возможности, поэтому она чувствует себя счастливой, – неодобрительно, но с долей зависти подумала Инна, а вслух заметила ядовито:

– А я не признавала за ним особых качеств. Но я понимаю: разница в возрасте способствует устойчивости брака.