Её величество

А он не хотел вникнуть, понять, пойти мне навстречу. Не ему же идти в больницу. Какие там с моей стороны измены могли быть! Теперь, говорят, хоть обезболивают. Да все равно, какая в том радость? Страдание, унижение. Помню, меня после больницы от слабости целый месяц от стенки к стенке мотало, и головокружения полгода не прекращались. А у мужа одна отговорка: у вас, у женщин, кровь быстро восстанавливается. Так это смотря сколько и как часто её теряешь. Грамотного из себя строил, книжки мне совал в нос, а своей головой подумать ума у него не хватало. У самого возникали приступы паники из-за малейшей болячки. С каждой царапиной носился, как с великой бедой, а до моей физической и моральной боли дела ему не было». – Это Аня поделилась чужой бедой.

– От мужского эгоизма все неприятности. У моей знакомой муж был как животное. Особенно если пьяный. Пять лет она с ним промучилась, пока не сбежала вместе с сыном. Не выдержала, бедная. По два-три раза в год попадала на аборт. Это хорошо еще, что здоровье у нее было крепкое. А все потому, что ее муж уверовал в поразительную живучесть женщин. Мол, вы как кошки, что вам сделается. Кстати, она потом удачно замуж вышла, – рассказала историю теперь уже Инна.

– Я думаю, Галин муж слишком болезненно воспринимал её отказы по другой причине. Ему казалось, что он не устраивает её, поэтому она уклоняется. Он же мнительный. Может, в юности кто-то из ребят глупо над ним пошутил или какая-нибудь злая на язык вздорная девчонка оскорбила его. И матери излишней заботой зароняют у сыновей неуверенность и иррациональный страх перед женщиной и вообще перед взрослой жизнью, что приводит к трудностям личностной идентификации, а иногда наоборот: к внешним безумным, эксцентричным, эпатажным выходкам. Тонкое это дело, психосоматическое. Трудно нам понять друг друга без тёплых, откровенных, искренних отношений, когда каждый дуется на свою крупу, тешит собственные обиды и не хочет или не может понять другого. А иногда и сами себя люди не понимают и не могут объяснить причины своего поведения, не стремятся докопаться до истины, а ищут причины бед в партнере. Чего проще – свалить на другого.

– Муж Галки верил, что устраивает жену. Гордился этим, – опровергла предположение Жанны Инна.

– Может, только на словах?

– Я почему-то сразу догадалась, что мой третий муж подозревает, что не удовлетворяет меня, хотя я прекрасная актриса.

– Понимал о себе, не обольщался. Плюс ему.

Жанна снова вступила в разговор, но с историей на другую тему.

– Мне почему-то жутчайший случай вспомнился. Проводили мы отпуск всей семьей в лесном доме отдыха. Компания была знакомая, учительская. К кому-то в гости на денек заскочил родственник. Я не обратила на него внимание. В тот вечер мы с мужем смотрели фильм на открытой веранде, а дочь-первокурсница пошла с друзьями погулять вдоль реки. Вдруг мне сделалось дурно. Я почувствовала страшную панику. «Что-то с дочкой происходит нехорошее!» – почему-то сразу определила я и, громко крича, помчалась к реке. Было темно, но мне повезло выбрать правильное направление и быстро найти свою малышку. Она сидела на пригорке с тем самым незнакомцем. Я вежливо и строго попросила её вернуться в корпус.

Утром я встретила этого мужчину во дворе в «умывалке». Так он даже передо мной, матерью, не скрывал того, что взбешен моим вмешательством, тем, что не удалось ему совратить шестнадцатилетнюю глупышку. Дочка, как я выяснила в ночной беседе, на самом деле не представляла, что ей грозило.

Я возмутилась и по учительской привычке взялась вразумлять любителя легкой «поживы». Его глаза налились кровью, он напоминал разъяренного быка. Мужчина готов был ударить. Меня трясло, но я устояла. И он выскочил, даже не перекрыв крана. Только на бегу выкрикнул, мол, скажите спасибо, что я сейчас уезжаю. Я долго стояла как ушибленная и думала: «Он как зверь? Он не думал о последствиях того, что мог совершить? Что им руководило? Что привело его к подобному дикому желанию? Ведь не глупый несостоявшийся юнец, не неказистый мужичонка с ощущением неполноценности, сильный накаченный мужчина лет сорока. Почему он пошёл по такому пути получения удовольствия и удовлетворения?»

– Наверное, больной на голову, – поставила диагноз Инна.

«Опять возьмутся вспоминать всякие ужасы?» – вздохнула Лена.

Но нет, Аня грустно произнесла:

– Если бы могла, я бы всю боль, все страдания детей на себя взяла.

И Жанна приятное вспомнила:

– Стою возле магазина. Смотрю, с папой идёт девочка лет пяти. Он спешит, она еле поспевает за ним. И вдруг девочка дёргает отца за руку, заставляет его остановиться и говорит: «Папа, люди знаешь, какими должны быть?» «Какими? – спрашивает отец заинтересованно. «Весёлыми!» – громко и уверенно выкрикивает малышка. Потом она пытается разговорить отца, чтобы он объяснил ей что-то, но тот, видно, как всегда, торопился.

«Другая тема отодвинула на второй план проблемы Эммы», – обрадовалась Лена и погрузилась в вяло-расслабленное состояние. Но голос Инны ее взбодрил:

… Для Кати мать очень много сделала, а любила она больше отца, который оставил ее во младенчестве. А все потому, что она на него похожа. Значит, гены. Вот и подумаешь после этого... Обидно, – сказала Инна.

– Мать дочку воспитывала, часто была строга с ней – иначе ведь нельзя, – а отец во время их редких встреч только хвалил её и радовал. Отсюда все последствия, – объяснила ситуацию Аня.

– …Инна, если один психованный, постоянно срывающийся с катушек, а другой неверный, кого бы ты выбрала в мужья, какого оставила бы при себе? – спросила Аня.

– Был у меня такой: два в одном. Второе труднее переносится. С нервным по крайней мере себя человеком ощущаешь, себя выше него ставишь, – как-то буднично ответила та.

– Нервные тоже не дай Бог какие бывают, – не согласилась Жанна. – Я бы ни за кого из них не пошла.

«Опять сплошной негатив, – поежилась Лена. Веки её сами собой смежились, и она на короткое время отключилась.

28

– Аня, ты Эммину подругу Свету помнишь? Она из педагогического была, – пояснила Инна остальным. – Такая милая, мягкая, тихая, слишком податливая и беззащитная.

«Наверное, захотела положить конец разговорам об Эмме. А может, о хорошем человеке загрустила», – подумала Жанна.

– Помню. А что с ней случилось? – интуитивно почувствовав недоброе, спросила та.

– Там вообще жуть… Если у тебя ещё остались слёзы, приготовься их пролить.

– Не тяни.

– Замуж вышла за Эмминого одноклассника, дочка у них родилась. Она заочно в институте училась и работала в школе. Но муж ей ни в чем не помогал, мол, у меня работа трудная на заводе – он компьютерщик, – а у тебя ерундовая. Не любил он женскими делами заниматься.

– У меня даже такой мысли не возникает: люблю не люблю, хочу не хочу. Надо – и всё тут. Как же иначе? – удивилась Жанна.

– Я и мужа Светы помню. А внешне и не подумаешь: такой всегда спокойный, не очень общительный, но вроде неглупый парень.

Инна наградила Аню пренебрежительной усмешкой:

– Индюк надутый. Себе на уме. Таблетки на неё не действовали, а он предохраняться не хотел. Говорил, что это вредно для здоровья мужчины. А посылая жену в больницу, на операции, он об её здоровье не думал. Потом стал принуждать её делать шестимесячные выкидыши, мол, о тебе забочусь, тебе трудно будет с двумя маленькими. Она сопротивлялась, не хотела губить. Он настаивал. Она в силу своего характера не восставала, не бунтовала, не устраивала сцен, только упрашивала. Но чтобы перебороть мужа, ей явно не хватало неопровержимых доказательств его неправоты.