Тина

– Всю жизнь.

А я ей:

– Обрадовала. Всю жизнь будешь перебиваться с кваса на воду? Полный отстой! Мне это не подходит.

– Понимаю, принять свою судьбу – сложное испытание. Сколько же в тебе напичкано всякой ерунды! Все и сразу хочешь?

– Хочу.

– Ну и дура. Душа твоя еще незрелая. Демонстрируешь свою глупость. Ненадолго нырни вглубь себя, будь честна хоть перед собой. Что ты там найдешь? Пустоту. У тебя слишком большой разрыв между желаниями и возможностью их осуществления. Безделье нигде не приветствуется. Моя «классная» руководительница так говорила. Редкого ума учительница. Да, забыла сказать: опять по твою душу Вадька приходил. Околесицу нес. У него противный липкий взгляд. И в хамстве нет ему равных. Начистить бы ему физиономию! Задумайся: зачем ты ему?

- Представь себе, понадобилась! – Я гордо так ответила.

– Он свои цели преследует, до тебя ему дела нет. Дорога с ним ведет под откос. Подложит он тебе свинью. От него лучше держаться подальше. А ты сама гоняешься за ним. Неприлично это девочке. Не разделяю я твоих взглядов. Не мешало бы тебе научиться отвечать за свои поступки. Надеюсь, мои слова повлияют на тебя положительно, – грустно заметила Галка.

– Училку повторяешь слово в слово. Знаю, скажешь, что умное повторить не грех. Не терзайся. Реальная жизнь меня не слишком вдохновляет, я верю в чудо, жду его и дождусь!

Ну и поставила ее на место. Всыпала, чтобы не заносилась… И окунулась в свой мир. Но почувствовала одиночество. Оно ведь в голове… Наверное, внутри каждого человека есть зона, в которую и самому заглядывать не стоит».

Дождалась… Боже, мой! Голова разламывается от боли! С ума сойти можно. Кошки на душе скребут… Маму помню, квартиру, обвалившуюся штукатурку в углах комнаты, на потолке, остатки грязных обоев столетней давности. Еще свой страх перед побоями пьяного отца, дрожь в коленках... Гулял. Его не трогали мамины слезы, он не нуждался в ее прощении. Я маленькая была, но все понимала. Хорошо, что слинял. Но квартиру пропил. Несчастливая карта маме выпала. Вадик так говорил. И все-таки память сохранила о ней в душе что-то доброе. Жалела меня.

Мама! Мамочка! Как мне жить дальше? Помыкалась я достаточно. Не хочется думать. Пропасть бы, чтобы не было забот. Кто виноват в моих бедах? Так уж складывается, что я всегда крайняя в любых происшествиях. Вечно все напраслину на меня возводят. Считают, что шишку на ровном месте из себя корчу. И с учителями не столковалась. И в училище, куда направили после школы, не имела желания учиться. Но там был настырный Вадик из нашего детдома, была его компания. Недобрый случай свел нас, когда я была еще в пятом классе. Защитил от хулигана, а потом сам приласкал.

Конечно, классная – нервная, замученная тетка – пыталась внушить мне, что работа – главное в жизни, но не сумела. Бедная, безмужняя неудачница! А училка по литературе все о красоте природы толковала. Высокие слова говорила. Считала, что у меня есть природные способности. Но не воспринимала я ее слов. Другая шить пыталась учить, мол, хорошая профессия, хлебная. Не понравилось. И Ванька с Саньком – бывшие одноклассники, мечтающие об общем строительном бизнесе, – не прельстили ролью бухгалтера. Я не знала, чего хочу, знала только, чего не хочу…

Во время учебного года, еще кое-как подчинялась общему течению воспитательного процесса, автоматически, хотя и не часто, посещала занятия, а лето окончательно выбило из наезженной колеи. На работу устраивали, но рабочих мест хватило только шустрым, а я «сплю на ходу». Такая никому не нужна. Стипендия быстро разлетелась. А каникулы длинные. Ванька с Сашком позвали с собой на стройку. Пошла. Не получилось. Мастер в контору зазвал, приставать стал, денег обещал. Старый потрепанный черт, а туда же! Мать его за ногу! Еще Вовка пытался подступиться. Рогом пер. Холодно отшила, отставила. Сосунок! Невезучая я. Шваль всякая пристает. За что мне такое? Я же никого не трогаю, никому ничего плохого не делаю.

Всегда считала, что главное, чтобы в душе скотства не было и зловредности. Но ведь испытывала же позорное, тайное, подленькое наслаждение, когда Вальке не повезло с институтом. Испытывала. Не подлежит сомнению: Валька выгодно отличается от всех. Свысока на всех смотрит. Сногсшибательная, но до принцессы ей далеко. Личико ангельское, а характер непростой. Властная. Думала, не позволит ситуации выйти из-под контроля. Не сложилось. А другим условия диктует. И в этом она вся. Неуютно я с нею себя чувствовала, вот и ушла в другую комнату жить, чтобы спокойнее было. Шпыняла меня как мальца. Я разозлилась и за волосы ее…

Учить меня бралась, дура!

– Ни в какие ворота не лезет твое поведение. Каким инстинктам ты повинуешься? Общая беда должна нас сближать, заставлять дорожить подругами, держаться друг друга, а ты не слышишь ничьих слов. Не поддавайся на условия Вадима, не вяжись с ним, не трать времени попусту. Он по черствости своей неразвитой души не понимает тебя и губит. Ничем не погнушается, ни перед чем не остановится, если ему приспичит, и не шибко о тебе тужить будет. Он не способен на великодушие. Легко живет настоящим. Ты же не станешь отрицать, что я права? Я бы на твоем месте сторонилась его. Доведет он тебя до тюрьмы. Слышала, какие грешки за ним водятся. У тебя с ним игра в поддавки? Ты из-за угла пыльным мешком стукнутая, если веришь во все, что он тебе говорит. Разводит он тебя. Когда умнеть начнешь?

А я ей, недолго думая:

– Житья от тебя нет. Ты хуже училки. Врезать или сама заткнешься? Получила! Квиты?

Наговорила она мне тогда много беспощадного, обидного и несправедливого. И все поперек моей души. Я тоже ухватилась за возможность «расслабиться», в долгу не осталась, отвела на ней душу, наорала всякого вздора, отплатила обидчице. Это ее взорвало. Чувствую, она на пределе, но обиду проглотила. А у меня тонкая организация нервной системы. Я не могу терпеть, когда ругают.

А Валька опять долбит:

– Ушла от меня, учиться хуже стала. Делами докажи чего стоишь. Не хватает духу самой себе правду сказать? Вот он, результат пустых мечтаний! За что тебя любить?

Я сдерживалась, как могла изо всех сил, но уже теряла терпение.

– Знаешь, что такое чудо? Это то, что не должно происходить, но происходит. Поняла? Или, может быть, ты думаешь, что для полного счастья мне только твоих нотаций не хватает? Прикуси язык!

А она опять свое тупо бормочет:

– Выкинет тебя жизнь на обочину. Чем тогда возместишь убытки своего неоправданного самолюбия? Чудо ей подавай? Изъян твой теории в том, что ты исходишь из уверенности в существовании везения, реальность которого и есть главный предмет нашего спора. И почему оно должно прийти именно к тебе? Дуракам везет? Кто тебе его как на ладошке выложит? Веришь в то, во что хочешь верить. Человечек ты безвредный для других, но и для себя бесполезный. По меньшей мере твои мечты – глупость, по большей – идиотизм. И это еще мягко сказано. В общем, на поверку – ты ноль. Помнишь, классная спрашивала тебя: «Отчего ты отталкиваешься в жизни, в чем природа твоего равнодушия?» Ты промолчала. А я поняла: ты безразличием маскируешь свое бездействие. Слабые прячутся за масками. Отказавшись от маски, человек обретает себя. Истинная причина твоих мечтаний слишком прозаична – это твоя лень. А она – мать всех пороков.

– А разве не жадность?

– Она ее родная сестра. И желания твои примитивны: деньги и ненасытная страсть к легкой жизни.

– Украсть тыщу долларов и свалить за границу? – рассмеялась я.

– Ты и до этого не дотягиваешь. И дружки твои пришлые то хлипкие, то отпетый сброд. Одни пьют и матерятся. Других ранняя разрушительная страсть к женщинам превратила в животных. Шушера. Ты одна среди них пока еще нормальный человек. И девчонки в твоей комнате подобрались все хитрые, но не умные. Лапшу тебе навешивают, а ты веришь. Завязнешь в болоте, отступать будет некуда. Думаешь, обскакала всех, утерла нос подругам, когда завела хахаля? Вкатить бы тебе сейчас по первое число, чтобы одумалась, пока не поздно, да некому это сделать.