Кай и Герда

Версия № 1. Кнут Мортенсен в сговоре с одним из работников магазина. Происходит инсценировка налета с применением транквилизатора и его в бессознательном состоянии оставляют на технологическом этаже, взломав лифт, а деньги прячут где-то в здании торгового центра. Версия № 2. Преступник обездвиживает обоих инкассаторов, но что-то пошло не так, возможно, на Курта Бернхольма транквилизатор подействовал недостаточно, он вкладывает пистолет в руку Мортенсена и стреляет в Бернхольма, потому, что тот все видел и может потом вспомнить это. Он взламывает лифт и отправляет Мортенсена отлеживаться на технологический этаж. После этого выносит деньги через окно.

Версия № 3. Преступник обездвиживает инкассаторов, убивает Бернхольма (см. версию № 2), доставляет Мортенсена на технологический этаж и оставляет ему вскрытый контейнер. Поскольку времени нет, он покидает здание через окно. Чтобы не попасть в объектив камеры слежения, поднимается на крышу (проверить возможность) сумку с миллионами сбрасывает в удобном незаметном месте.

Якобсен закончил печатать, вынул лист из машинки, порвал и отправил в корзину. Все это никуда не годится. Зачем надо было убивать Бернхольма, когда оба инкассатора валялись на полу. Можно было спокойно вынести из здания что угодно, никто бы не заметил. Выстрел затруднил действия преступника и ограничил их по времени. За три минуты он должен был погрузить Мортенсена на тележку и добраться до лифта. Хорошо бы сделать эксперимент и засечь время. И еще, просто сбросить сумку с деньгами в центре города это абсурд. Кругом полно людей, идущих с работы, падение десяти миллионов с неба исключается. Рабочий день давно закончился, но в аквариуме еще горел свет. Якобсен сделал еще несколько набросков версий, но в каждой из них чувствовался изъян. Особенно невероятным казалось то, что преступник покинул магазин через окно. Он видел, каким узким был карниз, даже Гарри Гудини не смог бы выбраться по нему. А дождь со снегом сильно усложняли задачу.

Он оделся, выключил настольную лампу и вышел в коридор. Надо было дать голове отдохнуть перед завтрашним днем, полным неожиданностей в связи с появлением в деле страхового агента.

На улице метель намела сырого снега, и Адриан, пройдя пару кварталов, пожалел, что по своему легкомыслию вышел сегодня из дома в легких туфлях. На остановке ждать пришлось недолго, вскоре 17 трамвай неторопливо вез его в Софиенберг. Сойдя на своей остановке, он вспомнил, что дома холодильник абсолютно пуст, и зашел в китайский магазинчик, работавший допоздна. Он вышел оттуда с упаковкой яиц, зерновым хлебом, финским сливочным сыром и мандаринами. Поднявшись по узкой лестнице в свою квартиру номер восемь, Якобсен снял отсыревшие туфли и поставил их сушиться. Раздевшись, он залез в ванную и подставил тело под горячие струи воды. Дневная усталость отступала, мысли о расследовании рассеивались. Вытеревшись досуха полотенцем и надев теплый халат, Адриан отправился на кухню, достал большую сковороду и поджарил яичницу с остатками бекона, сварил себе кофе в турке и устроился в комнате, которая служила ему гостиной и кабинетом одновременно. Уровень сахара в крови пришел в норму и, забравшись на диван, Якобсен включил приемник большой магнитолы “Фишер”. Ведущий программы, как обычно, нес всякую чушь между музыкальными номерами. Адриану нравилась эта станция, которая крутила “The Rolling Stones”, “Fleetwood Mac” или “Uriah Heep”, откинувшись на спинку дивана, Адриан наслаждался добротными вещами десятилетней давности. Под музыку ему хорошо думалось. Он мысленно прокрутил весь свой день, насыщенность событиями которого пришлась на вечернее время, а утренние часы пролетели абсолютно неинтересно. Наступило время вечерних новостей. Главной темой было, естественно, убийство инкассатора в универмаге и бесплодные действия столичной полиции по его расследованию. Был даже воспроизведен кусочек записи сегодняшней пресс- конференции. В голове Адриана промелькнула какая-то мысль и тут же бесследно исчезла. Он выключил радио и, встав на стул, достал с этажерки книгу Фритьофа Лунда “Криминалистика в деталях”. Несмотря на солидный возраст этого труда известного в прошлом следователя, профессора университета, книга много раз заставляла Якобсена взглянуть на преступления с изнанки, отказавшись от шаблонов и широко рекомендуемых начальниками методов.

И тут же мысль пришла снова. Она просто сверлила голову изнутри. Магазин надо трясти и просеивать сквозь мелкое сито.

Раздел 7

Линдхольм

– Ты только не говори об этом Гробергу. Во-первых, мы расследуем убийства, а не экономические преступления, Во-вторых, “Стин и Стром” это прежде всего истеблишмент, трогать который Носорог ни в коем случае не даст.

– Я вчера говорил с ним о подозреваемом. Для него и “Бернхольм АГ” – тоже сливки общества. Их трогать нежелательно, но улики есть и надо что-то с этим делать. Всем было бы лучше, если бы какой-то разнорабочий решить срубить деньжат, случайно встретив в проходе двух чуваков с миллионами в сумках. У этого бедолаги с собой, оказались дротики с транквилизатором… Он мигом включает мозги, применяет орудия преступления, подставляет второго инкассатора, забирает деньги и закапывает их в подвале здания.

– И все это он выполняет за пять минут без посторонней помощи. Нет сговора, нет предательства, крупные предприниматели кристально честны и невинны, деньги возвращаются в кассу, злодей-гегемон сидит в тюрьме. Не версия, а мечта! Торгвальд припарковал вольво на Конгенс гате. Они вышли из машины и, не сговариваясь подняли глаза к технологическому этажу, единственное окно которого сейчас было закрыто. Стеклянная надстройка, выход на крышу не попадали в зону видимости.

Вдоль всего здания по Конгенс гате прогуливался констебль.

– Нюквист осмотрел лестницу и эту ступеньку?

– Конечно нет, – ответил Якобсен. Выбраться на нее из этого окна невозможно.

– Ты в самом деле так полагаешь? А веревки, “кошки”, страховки?

– Их было бы видно из окна снизу и с улицы.

– А что у них этажом ниже? Дай соображу… Торговый зал. Занавесок и жалюзи нет, Конгенс гате просматривается. Если бы перед окном маячил кусок веревки или человек-паук, это было бы очень заметно.

– Пойдем внутрь, нас ждут. Страховщик должен был уже прибыть в универмаг.

На первом этаже в разных местах они тоже увидели констеблей. Торговля по- прежнему шла бойко. У отделов с национальными товарами толпились иностранные туристы, которым дела не было до того, что здесь недавно случилось. Крупная дама прикладывала к груди пуловер с норвежским узором, любуясь на себя в высокое зеркало на колонне. В правой части лестницы на втором этаже работали плиточники, заканчивая кладку пола. Свернув налево, следователи оказались перед комнатой управляющего. Торгвальд толкнул дверь и сразу же увидел Стига Кеплера за своим столом и крупного атлетически сложенного мужчину в длинном черном пальто напротив его на стуле. На коленях у него лежал портфель из черной кожи, квадратное лицо никаких чувств не проявляло. Мужчина привстал, и, положив портфель на стул, приветствовал следователей.

– Магнус Линдхольм, – представился он, едва пошевелив квадратной челюстью. Достал из кармана пиджака удостоверение фирмы и предъявил Торгвальду. Торгвальд тоже предъявил ему свое удостоверение и занял один из свободных стульев в комнате. Якобсен устроился на кресле в глубине комнаты и расстегнул куртку. Линдхольм взял инициативу в свои руки.

– Насколько я понимаю, вы занимаетесь расследованием убийства случившегося на территории универмага.

– Да, наш отдел занимается этим.

– Я очень прошу вас предоставить по данному делу мне лично все сведения без исключения. Я могу дать вам для ознакомления условия договора между фирмой “Стин и Стром” и страховым агентством “Альянс-Ллойд”. Пока какой-то другой информацией я не располагаю. В случае возникновения у меня таковой, я обещаю незамедлительно делиться ею с полицией.