Вкус жизни

– В одной точке Земли кто-то чихнет, а на другом ее конце, удаленном на тысячи километров, в ту же секунду об этом становится известно. Это еще что! Я как-то был проездом в Воронеже. Сижу, обедаю в ресторане – он днем работает как столовая, – подходит ко мне совсем древний старичок и спрашивает: «Ваша фамилия, случайно, не Заводчиков?» Я подтвердил. Мы разговорились. И тут старичок радостно, почти со слезами меня обнимает и говорит: «Мы с вашим дедом в молодости здесь работали. Я сегодня впервые за много лет пришел сюда, чтобы освежить в памяти нашу с ним дружбу. Он жив? Обязательно расскажите ему о нашей с вами встрече». Парадокс!.. А помните, как вы учили нас на первом курсе физические парадоксы расшифровывать?

– Как не помнить! В быту, как видишь, их не меньше, и сложность заключается в том, что они не теоретические, а практические, реально существующие, – улыбнулась Елена Георгиевна.

Она была рада встрече.

– Где работаешь, Витя?

– В сельской школе.

– Ну и как там сейчас?

– Черт знает что творится!

– В твоем лексиконе раньше не было таких выражений, – удивилась Елена Георгиевна и поморщилась.

– Тут еще не такое скажешь… Наша директриса – депутат, с областным начальством на «ты», муж ее – в органах. Не подступись. Голос поднимешь – в порошок сотрут, – торопливо, словно боясь, что его могут прервать, заговорил Виктор, не замечая недовольства своего бывшего педагога. – Помню, еще в начале перестройки послали меня в город на профсоюзную конференцию. Сельские учителя, выходя на трибуну, буквально со слезами на глазах говорили о проблемах школы, о том, что упускаем поколение. А по телевизору показали двух-трех подпевал, которые хвалили администрацию, и теперь меня уже не удивляет несоответствие между повседневной, оптимистической информацией, что льется со страниц нашей районной прессы, и реальной жизнью. С тех пор не хожу на подобного рода фальшивые мероприятия. Кто бы и что бы мне ни говорил, я поступаю так, как считаю нужным, отдаю предпочтение своим наблюдениям и размышлениям. Поэтому и достиг того, чего достиг. Мне ли вам объяснять.

С моей точки зрения, орет наша директриса так же, как и до перестройки, только другие лозунги выкрикивает. Она – царь в школе, а мы рабы или вассалы. У неё получается, что не мы нужны детям, школе, а школа и дети для нее. Да, впрочем, мне год до пенсии остался. Дотяну как-нибудь, дотерплю. Хотя, конечно, фигурально выражаясь, и тут стопроцентную гарантию может дать только Господь Бог. Он хоть и бездоказательная, но все же неотъемлемая часть души хороших людей.

– Правдолюбцам во все века трудно было. А дети в селе лучше, проще, чем в городе?

– Всякие. Есть и хорошие. Ясное дело, не то, что раньше: хамства в них больше стало.

– А в смысле знаний?

– Хуже, конечно.

– Но умненькие-то встречаются?

– Бывает. Вот, в моем последнем классе «откопал» я одного, Сашком зовут. Повёл, увлек, радоваться за него стал: мыслит, интересуется, вопросы задает! А в девятом он попал в компьютерный класс – и все! Дальше монитора ничего не видит. Все забросил. Думает, что если освоил компьютер, так сразу в гении попал. Физика, математика – по боку. Двух фраз не свяжет, логическую цепочку элементарного явления природы проследить не может, вернее, не хочет. Говорит, словно на кнопки клавиатуры нажимает: тык-пык. Пассивный, вялый, что творится вокруг, его не волнует. Ему достаточно того адреналина, что получает от игр… Пропал у детей интерес к личному общению.

А тут еще этот чертов ЕГЭ! Мы его «яго́й» в шутку называем. Он же убивает у школьников мотивацию познания, подсекает всю основу нашего образования! Как приходит время выпускных экзаменов, так начинается самое интересное: «страсти по ЕГЭ» такие разворачиваются, хоть кино снимай! Зачем мы по-лакейски идем по чужим следам? На кой нам сдался этот Запад? На мой взгляд, ему самому давно нужен духовный фитнес… Чем хорош ЕГЭ – в этом стоит разбираться отдельно, но мне кажется, что тестовая система проверки знаний скоро совсем отучит детей говорить и думать. Сашок теперь уроки зубрит, как попугай. Мой второй умненький на четыре-пять учился, так двойку на ЕГЭ отхватил, а его дружок-троечник – еле перетягивали его из класса в класс – четыре получил. «Натыкал», как он выражается. Я в шоке.

– Похоже, ЕГЭ обнажил все проблемы в образовании, – сказала Елена Георгиевна.

– На учителей давят начальники. Дети двойной пресс выдерживают: учителей и родителей. А все проблемы в наших внутренних установках. Люди зачастую не видят ничего дурного в том, что нарушают правила. Даже учителя не все готовы выполнять законы и учить этому детей. Вот и происходит на экзаменах череда «необъяснимых» явлений. В моей молодости этого не было… Говорят, американцы за ум взялись, нашу систему обучения перенимают, ну а мы их хвосты подбираем, те, что они бросают. Ой, болит душа за наших внуков: ни физиков, ни лириков не вырастим.

Раньше каждый год мои выпускники поступали в технические вузы, а теперь дети на компьютерах помешались, все в информатику подались. Не понимают, что именно математика, физика, биология и химия – основа всех основ, а компьютер – только инструмент им в помощь. В школе много компьютеров, а кабинеты физики, химии и биологии – пустые. Изгнали физику из школы. Я свой предмет по старым плакатам изучаю с детьми, а хочется им хотя бы осциллограф вживую показать, эксперимент провести вместе с ними, чтобы потрогали, пощупали, ощутили вкус к науке, и за себя, за свое понимание гордость почувствовали. Без этого у детей не появятся рецепторы, которые будут воспринимать научный опыт лучше, чем опыт пустырей и подворотен.

Кто-то из великих сказал: «Кто экономит на школе, тот будет строить тюрьмы». И в институте – я заходил – тоже беднота. Старые приборы на ладан дышат. С одним знанием компьютера технологическую революцию в промышленности не совершить. Математики у нас пока еще сильны, потому что им кроме бумаги, компьютера и приличной головы ничего не требуется.

– Если бы не знала твой неуемный характер и пытливый ум, винила бы за слабые знания подрастающего поколения в твоем селе в основном учителей, – задумчиво сказала Елена Георгиевна.

А Виктор продолжал жаловаться:

– Родители тычутся в поисках работы – в деревне ее не густо – вечно злые, раздраженные, неудовлетворенные. Учителя затурканные: шаг вправо, шаг влево – на ковер. Если молодым из школы вылетишь, куда пристроишься? Торговать шмотками на барахолке?

– Насчет ЕГЭ у меня двойственное мнение, и со школьниками я в основном в библиотеках общаюсь. Хорошие, умненькие, активные ребятки, только излишне фантастикой увлекаются. Студент, правда, более слабый пошел, но я пока не вижу здесь прямой связи с ЕГЭ.

– Но это как посмотреть. Хотя бы на время надо приостановить эксперимент над детьми, чтобы одуматься, – вяло возразил Виктор.

– Сомнения свойственны творческому человеку, – улыбнулась Елена Георгиевна.

Виктор в ответ только безнадежно пожал плечами. В его глазах перемежалось то странное болезненное безразличие, то злое упрямство, которое мешало ему радоваться встрече с уважаемым педагогом.

– Витя, когда дотянешь до пенсии, куда работать пойдешь? Ведь не сможешь дома усидеть.

– В сварщики. Ни дня в школе не останусь за гроши. Врач в три раза больше меня получает, а сварщик – в пять. Но главная причина в том, что нервы у меня совсем сдают, смертельно устал. Остаток здоровья хочу сберечь: сына доучить надо – я поздно женился, – а может, и внуков еще увижу.

– Витя, а ты с компьютером на «ты»?