Вкус жизни

– А под конец и бурда за милую душу пойдет? – засмеялась Галя.

– Только не в нашей компании. Мы предпочитаем качество количеству, – назидательно заметила Эмма.

– Некоторые события – вот как эта наша встреча – совершаются так редко, что заслуживают особого внимания и позволяют нарушать многие светские каноны, – в тон ей ответила Жанна. – Сомнение – пить или не пить – единодушно будет разрешено в пользу коньяка.

– Не надерешься? – придав своему голосу неправдоподобную искренность, сочувственно спросила Лиля.

– В нашей компании можно пить без малейшего риска напиться. Мы, как это водится между интеллигентными людьми, не позволяем себе забываться.

– Еще бы! Воспитание.

– Аня, что это ты минеральную воду на вкус проверяешь? Надеешься оценить ее качество?

– Осторожничаю. Случай грустно-смешной со мной на пятом курсе вышел. Была я у Марго в гостях. Компания собралась веселая. Я обычно позволяла себе за вечер выпить грамм пятьдесят хорошего крепленого вина. Мне этого было достаточно для поддержания соответствующего празднику настроения. А у Марго был только коньяк. Я отказывалась его пить, упирала на то, что не пробовала и боюсь последствий – опьянения. Но один внимательный и обходительный молодой человек принес мне воды запить коньяк. И я решила уступить. Все дружно и весело стали учить меня, как надо задерживать дыхание и, не нюхая, быстрым движение глотать горячительное. Я же осторожно пригубила из рюмки и, когда почувствовала во рту непривычное жжение, торопливо под радостные крики собравшейся вокруг меня компании махнула из любезно предложенного стакана половину так называемой «воды» – водки. Проглотить ее мне не удалось. Она стала в горле колом. Я вдохнула, а выдохнуть не получалось – видно, водка попала в легкие. Когда я, бледная, измученная, наконец пришла в себя, обходительный молодой человек стал извиняться, утверждал, что через этот ритуал удачно проходили все «новенькие», но вот со мной шутка не получилась. А Марго объяснила, что не верила в то, что я, прожив в общежитии пять лет, так и не научилась пить, поэтому и разрешила друзьям позабавиться. А я считала, что ни к чему мне это сомнительное удовольствие – пить крепкий алкоголь. Никому не удавалось уговорить меня, потому что я сама должна была захотеть этого. Ну и захотела… С тех пор и появилась эта смешная привычка проверять содержимое предлагаемых напитков.

– …Кира, а Надя приедет? Ей же из сада добираться на перекладных. Он же у нее у черта на куличках, в экологически чистой зоне. Она ведь и зимой живет на даче? – уточнила Лиля.

– О дача! «О жажда величия пленников крошечных шестисоточных земельных наделов». Кто из нас на это не купился в начале перестройки, когда финансы пели нам романсы и мешок картошки или тыквы со своего участка, корзина морковки и ведро фасоли выглядели пусть временным, но все же спасением утопающих, – сказал Слава, комично вращая глазами. – Наши женщины не станут томиться от скуки и искать, чем бы себя занять. Когда энергия и азарт брызжут через край, они заведут себе огород и станут в один ряд с мужьями, тщетно пытающимися своими руками возвести «хоромы» размером три на пять метров…

– Слава, вы свой дом еще не достроили?

– Скелет готов, отделки ждет. В лучшем случае, еще на пару лет работы, – отозвался он не очень оптимистично.

– …Это суше? Нет, хочу повременить с экспериментом над своим желудком. Я двумя руками голосую за традиционный салат оливье. Ничего более отрадного для моих глаз в жизни на праздничном столе не видела, – рассмеялась Рита и потянулась к огромной салатнице.

– Ты лимончиком, лимончиком спрысни, – слышалось на другом конце стола.

– …Всех уговорю, уломаю. Надеретесь… до положения риз. Я только начинаю входить во вкус, – шутливо-напористо подзадоривал Слава, лучезарно улыбаясь. – Зря, что ли, я старался!

– Думаешь, наклюкаемся? Я пас. Не надейся. Никому не удавалось довести нас до кондиции, и у тебя не получится, – рассмеялась Лиля и сделала шутливое движение ногой, словно отпихивала назойливого шкодливого котенка. – Мы, как подобает приличным манерным старушкам, держим свои тайные страсти на достаточно большом удалении от хорошей компании, – пошутила она.

Слава сделал вид, что не заметил фривольного жеста, и ответил ей в тон:

– Ну уж и старушки! Вам еще лет двадцать ими не представляться. Сознайтесь, до сих пор мужчины оглядываются? Не забыли еще, что такое форс, кокетство и всякие такие женские штучки!

– Твоими бы устами да мед пить, – радостно вздохнула Кира.

Слава принялся разливать вино по рюмкам-наперсткам. Первый тост подняли за безвременно ушедших друзей. Слава говорил тихо, торжественно. Его голос словно бы объявлял кульминацию горьких событий… Помолчали, будто черту подвели под прошлым.

Тихая беседа некоторое время легкой дымкой висела в воздухе. Потом наступило приятное легкое ошаление от хорошего вина. Женщины расшумелись, раззадорились. С разных концов стола слышались смех, шутки. Встреча шла полным ходом, застолье набирало обороты. «Выпьем и снова нальем», – опять и опять заманчиво подмигивая, предлагал Слава. Лера еще порывалась вставлять шутливо-едкие комментарии, но они растворялись в буйном веселье. Со всех сторон раздавались возгласы: «Не делайте из еды культа», «Поднеси Ане, а то она пропускает, халтурит», «Доле́й еще твоего заздравного», «За кого еще не пили?»

– Я буду пить славу Женщине! – провозгласил Вячеслав. Все дружно, стоя, поддержали прекрасный тост.

…Галдеж стоял, как в школе на перемене.      

2002 г.

Продолжение следует.