Страница 67 из 79
«Восстанови мой дворец!» — потребовала мысленно.
И уже всем оставшимся:
— Храм нужно покинуть. Сейчас. Шенге?
Мой папа кивнул и открыл портал сначала для моих родителей в Оитлон, потом для себя и Рхарге в охт Лестного племени. Аршхан попросил, как и всегда:
— Глаза закрой.
Закрыла, вовремя — у ракарда все порталы были жутко яркие.
Когда открыла – на платформе полуразрушенного храма оставались только я, кесарь и Динар. Причем Мейлину и свою бабушку Грахсовен уже отправил подальше отсюда, а вот сам остался и теперь стоял, сжимая кулаки и пристально глядя на меня.
Но это был уже не мой бой… к сожалению.
— Алое пламя, однажды я пощадил тебя, из-за слез женщины, что мне дорога.
Я знала, что речь сейчас идет о Мейлине, и как оказалось, Динар знал это тоже.
— Лучше бы убил, еще в младенчестве, — хрипло произнес он, с ненавистью глядя на кесаря. — Это было бы гораздо милосерднее, чем… так.
Мне стало так больно… за Динара. Больно настолько, что сердце сжалось, а дыхание перехватило. Пытаясь абстрагироваться от ситуации, с насмешкой над самой собой подумала, что за свою жизнь я по-настоящему любила всего двух мужчин. Один – был моим непримиримым врагом. Второй – являлся и является всемирным злом. Как-то не те приоритеты ты выбираешь в жизни, Катриона, совсем не те…
Но я смотрела на Динара, а перед глазами бескрайняя степь и тихие слова: «Много веков я блуждал по дорогам степей и равнин, горы были мне пристанищем, ибо там царил ветер! Ветром, свободным, вольным и одиноким, был я… И забыл я заветы предков, забыл вольный дух Великой Сахи, забыл себя… Ты стала моим пробуждением, ты подарила надежду, с тобой обрел утраченное… Имя тебе Надежда, ибо подарила мне ее, имя тебе Истина, ибо с тобой обрел себя, имя тебе Любовь, ибо стала ее олицетворением, но я назову тебя Шаниари – женщина… моя женщина! Ибо в имени этом и Любовь, и Надежда, и Вера, и Нежность, и Святость, и Истина, и Желание»…
Но свой выбор я уже сделала. Я сделала его однажды, когда Аршхан сказал мне свое непоколебимое «Нет», и я сделала его повторно, когда Динар осудил мой приказ казнить старуху на Свободных островах. Он осудил, потому что в нем, из-за его менталитета и воспитания, превалировало уважительное отношение к старшим, а я… я не могла поступить иначе, потому что уважение уважением, но оставь я тот поступок без публичного наказания — детей начали бы приносить мне в жертву десятками.
И, наверное, мне стоило сказать об этом, но, почему-то, я вдруг сказала совершенно иное:
— Динар, помнишь сказку про выносливого орка?
Рыжий вопросительно вскинул бровь.
— Вот он, самый выносливый, — и я указала на кесаря.
И на меня мгновенно с яростью посмотрели оба. И «весь рыжий и волосатый» и «ну очень выносливый орк».
Развела руками, невозмутимо пожала плечами и сообщила:
— Но факт остается фактом.
Затем добавила уже без шуток:
— Мне нужна голова Синего пламени.
— В прямом смысле? — вопросил Динар, вообще с трудом сдерживаясь.
— Более чем, — серьезно ответила я.
Потому что я, конечно, добрая и ранимая, но оставлять врагов за спиной, это уже не доброта, это идиотизм. И я открыла портал для Динара. Пристальный взгляд серо-синих глаз, и он молча шагнул в проход.
А мы с кесарем остались одни в разрушенном храме, с кучей уже никому не нужных артефактов и пятном моей крови на белоснежной шкуре.
— Нежная моя, ты невыносима, — ледяным тоном уведомил кесарь.
Не поддавшись на провокацию, непримиримо напомнила:
— Дворец. И парк. И сад. И озеро с рыбками. И как можно быстрее, я хочу успеть.
— Успеть к чему? — вопросил кесарь, рывком поднимая нас в небо, вместе с остатками храма, и начиная восстанавливать все, что до этого сам же создал, ну а потом разрушил.
И это было волшебно – прекрасная магия светлых, серебристыми всполохами устремившаяся вниз и дворец, возрождающийся на глазах… Действительно волшебно, я была готова смотреть и смотреть на это, но… но время и нам действительно нужно было успеть.
— Успеть спасти песчаных демонов. И орлов. И работников твоей канцелярии. И морских драконов и не морских драконов тоже. И Арахандар, его нужно казнить быстрее, чем он принесет в жертву своей необоснованной тяге к власти, как темных, так и светлых.
И я посмотрела на кесаря. В его ледяных глазах медленно таял лед. Медленно, неотвратимо и так волшебно.
Я улыбнулась и спросила:
— Мы ведь успеем?
— Все для тебя, нежная моя, — тихо ответил он.
А внизу под нами в саду запели птицы, восстанавливался дворец и плескались в озере, вернувшемся в берега, мои золотые рыбки.
— Спасибо, — прошептала я, все так же глядя на Араэдена.
Кесарь улыбнулся и в этой улыбке, больше не было ничего убийственного. Совершенно ничего. И когда его губы накрыли мои, я обняла в ответ, прижимаясь крепче и ощущая переход, сначала в Готмир, а после головокружительный, выбивающий весь воздух из легких перенос на Сатарен.
***
Возвращение в мир, который уже стал мне родным, произошло в том же месте, куда мы перенеслись ранее. Вот только на местный год раньше! То есть в момент, когда кесаря только-только убили. А потому обстановочка изменилась – здесь, потрясенные, ошарашенные нашим появлением, несколько окровавленные стояли Араэн Принц Ночи, Элионей, брат кесаря и Элиэнара, та, ради кого кесарь позволил себя убивать трое суток… Я вдруг подумала, что между мной и кесарем на самом деле очень много общего – к примеру мы оба отличаемся склонностью к благородному подыханию из-за тех, кого любим.
— Нежная моя, убивать, естественно не буду, но отшлепать могу, — прошипел, явно уязвленный Араэден.
— На правду не обижаются, — парировала я.
Пресветлая в момент нашего появления к слову рыдала, опустившись на колени перед окровавленной каменюкой, на которой, я так понимаю, они и убивали кесаря. А вот Араэн и Элионей застыли, но лишь на миг.
Оба были воинами.
Оба мгновенно призвали клинки и… рухнули на колени, как подкошенные.
Да, мальчики, сюрприз! Это уже не тот кесарь, которого вы так радостно убивали трое суток, садисты гоблинские, это новый трехсотлетний, опытный, крайне выносливый и непобедимый Араэден Элларас Ашеро, самый чудовищный из монстров своего мира, и самый сильный. Я бы даже сказала — почти бог.
Но, как и всякая очень логичная принцесса, я сказала иное:
— Хочу Адрасика.
И да, я не буду объяснять, где тут логика.
— Я так и понял, — съязвил кесарь.
Призвание портала и Араэна смело вместе с Элие к темным. А вот Элионей остался, хрипя, судорожно пытаясь встать с колен, и искренне недоумевая, почему это не выходит.
— Труп? — неожиданно предложил мне решать судьбу своего убийцы кесарь.
Я подумала и решила:
— Ну почему же сразу труп, руки-ноги есть, а в Готмире рабочих как раз не хватает.
Араэден посмотрел на меня, я мило улыбнулась в ответ. Рассветный мир не приемлет магии светлых, оказавшись там, Элионей останется без каких-либо магических способностей, а вот физическая выносливость вполне может пригодиться, и вообще пусть идет работать, труд между прочим облагораживает, и все такое.
— Интересное решение, — согласился кесарь.
И Элионея смело в мир, где его ожидала масса сюрпризов.
Нам же предстояло действовать, и действовать быстро.
Я сжала руку кесаря, он нежно погладил мою ладонь большим пальцем и второе пришествие началось.
***
Портал, вспышка, Долина Орлов и атака темных, захлебнувшаяся с появлением кесаря. Араэден действовал быстро и жестко, он не убивал – он казнил. Мой чудовищный бог Зла. Мой безжалостный, невероятный, несокрушимый бог Зла. Говоря откровенно, его сила возросла. Существенно возросла. И если в первый наш визит далеко не вежливости, мы застали обломки империи, то сейчас, явившись сюда в момент, нападения Тэнетра ни о каких обломках речи уже не шло – мы дали отпор захватчикам. Жесткий, сокрушительный отпор. Отпор тем, кто уже наивно поверил в свою безнаказанность! Тем, кто решил, что земли Эрадараса остались без защитника. Тем, кто пришел убивать, но был убит сам.