Свет Черной Звезды

И в этой ситуации бесило многое. Бесило, что Динар доверял Синему пламени, а тот оказался трусливой, тупой мразью, готовой на все исключительно мести ради.

Почему так вышло?! Почему Динар не увидел и не ощутил опасности? Потому что ему лично Цвет никогда врагом не был?! Ему нет, а мне и оркам да, и ладно бы хоть бы причина была достойная, а так — мужик обиделся, потому что принцесса Селения не его выбрала. Просто гнев обиженного мужчины? Да он пыль в сравнении с тем, что принцесса сделала своей стране, являясь единственной наследницей и предпочтя орка, такому нужному для ее страны браку с Хорнией. Как итог — ее отец умирал, зная, что передать трон некому, ее народ был порабощен Хорнией и более двадцати лет выплачивал репарации, практически подыхая от голода из-за непомерных налогов. И вот у них оно было — право на гнев, злость и месть, а Синее пламя, он то в чем пострадал? Не понимаю… и не виню Динара, за то, что он тоже не сумел понять. Такое просто не поддается логике, никак и ни в чем. Но хотя бы поговорить с Мейлиной он мог? Она бы рассказала, как долго кесарь приходил в себя, и аналогии Динару с его то мозгами провести было бы не сложно!

Но видимо он так и не простил ей моей смерти…

А я, слышавшая ее отчаянное «Динар…» в принципе уже не уверена в том, что она самой себе это простила, так что вероятно нет больше ни Вишневого острова, ни его ведьмы.

— Кари! — с угрозой произнес Властитель Ночи, заставляя перестать сожалеть о прошлом и сосредоточиться на будущем.

Будущее глядело на меня жаждущими удовлетворения своей скотской натуры темными глазами, и продолжало бухать, неотрывно взирая на меня же, взглядом многопожившего мужчины. Алчно так глядя… Нет, ну с этим определенно нужно что-то делать, еще пару лет в том же духе, и западать на меня начнут уже тысячелетние.

— Слушайте, исключительно любопытства ради, сколько вам лет? — сильно сожалея об утрате плаща, поинтересовалась я.

— Много, — нехорошо осклабившись, произнес Арахандар.

С трудом подавила желание позвать кесаря прямо сейчас, поэтому нервно поинтересовалась у мира:

«Сатарэн, а где мой муж?»

«Который?» — неожиданно спросил мир.

Да, действительно.

«Ну, допустим о первом ты вряд ли знаешь, — нервно начала я».

«Ракард Аршхан пребывает на территориях орков», — мгновенно доказал обратное Сатарэн.

Потрясающе просто.

«Хорошо, где в данный момент мой третий муж?!» — я поняла, что нервничаю основательно, едва Арахандар встал, одновременно доставая из брюк вовсе не ту штуковину, которую мне столь безответственно в контексте сохранения этой штуки в боеспособном состоянии, некогда демонстрировал Динар. О нет, темный властитель оказался куда как умнее/мудрее/опытнее и прочее, потому что из ножен спрятанных в брюках, он извлек собственно нож. Судя по всему острый.

— Я смотрю, ты не торопишься, — садистски улыбнулся он мне.

И тут мир сообщил:

«Император Эрадараса сражается с принцем Ночи».

Нашел, гоблин его раздери, самое идеальное время для схватки!

И я лучезарно улыбнулась Властителю Ночи, шагнувшему ко мне с ножом наперевес, отчетливо понимая, что могу даже сейчас позвать кесаря и он придет, но столь же отчетливо осознавая, что это едва ли будет хорошим решением.

— Послушайте, — с трудом сдерживая желание отодвинуться от психованного Властителя Ночи, — а как на счет поговорить?

Арахандар остановился, неестественно плавно склонив голову к левому плечу, и произнес:

— А смысл?

А действительно.

И я улыбнулась еще лучезарнее, потому что боль в руке, едва я начала призывать магию, стала зверской, а гримаса боли сейчас являлась вовсе не тем, что я могла бы себе позволить.

Но владыка Тэнетра все же уловил изменения, остановился, неожиданно улыбнулся и очень мягко произнес:

— Кари Онеиро, девочка из Великого Пророчества, жаль тебя разочаровывать, но в этом месте магия не действует.

— Ваша — возможно, — мило улыбнулась я, — а моя вполне себе отзывается.

И из каменного пола, на котором я держала ладонь, начали прорастать темные, почти угольного цвета корни непонятно чего, с которыми я непонятно что могла делать. Но смотрелось — очень внушительно. И Арахандар впечатлился настолько, что даже отступил на шаг. Я кстати с удовольствием последовала бы его примеру и тоже отползла подальше, но продолжала делать хорошую мину, при крайне плохой игре. В смысле корни отозваться то отозвались, но, кажется, это были даже не корни, а что-то вполне себе… живое. Мама… в смысле папа, в смысле шенге… как же ты мне сейчас нужен.

— Ты ведь выживешь, не так ли? — внезапно спросил Арахандар.

— Возможно, если ваш старший и сильнейший из сыновей успеет ко мне вовремя, — и я все так же мило улыбалась.

А корни… лапы… отростки, взяли и погладили мою ладонь снизу так, чтобы этого движения не увидел Властитель Тэнетра. Не могу сказать, чтобы это движение меня хоть как-то успокоило.

— То есть, есть шанс, что ты останешься жива, — уверенно произнес Властитель Ночи, вернувшись в кресло и берясь за вторую бутылку вина.

— Шанс есть всегда, — произнесла я банальнейшую фразу и поднялась.

Не то чтобы я горела желанием привлечь внимание крайне неприятной мне по многим объективным причинам персоны, но вот плащ был определенно нужен – я продрогла. Пройдя к шкафу, достала наименее поношенный из плащей Властителя Ночи, закуталась в него, и, пройдя к самому арахниду, с поистине царской грацией опустилась в кресло напротив.

— Истинная богиня, — с какой-то горечью прокомментировал он мой демарш.

О, я могла бы рассказать Арахандару многое… это была бы примечательная сказка о принцессе-утырке, от чьей походки приходила в неописуемый ужас королева-мать, и чей облик отпугивал даже самых алчных любителей власти, но… к чему такие подробности в разговоре с тем, кто уже обречен. Причем каждый из нас двоих, был гранитно уверен в смерти оппонента.

— Знаете, мне не понятно только одно — почему вы решили уничтожить этот мир?

Я действительно никак не могла понять этого. Уничтожение меня, Эрадараса, да даже людей — это было вполне объяснимо, но уничтожать мир, который стал домом?

Арахандар взглянул на меня тяжелым взглядом, а затем зло процедил:

— Потому что богов уничтожают лишь в чертогах, их породивших.

Я не была уверена, что правильно перевела сказанную им фразу, все же у тэнетрийцев был несколько иной акцент, а способ передачи знаний кесарем едва ли можно было назвать идеальным, но все же.

— Уничтожение богов? — переспросила я, заинтересовавшаяся в первую очередь данной формулировкой.

С бутылки вина, удерживаемой Арахандаром, медленно стек воск, пробка попросту испарилась, и сделав первый глоток вина, Властитель Ночи произнес:

— А ты полагаешь тот, кто способен вдохнуть жизнь в мертвых, должен называться как-то иначе?

Поведя плечом, предположила:

— Маг Жизни?

Взгляд арахнида потяжелел значительно сильнее, хотя куда уж сильнее, и Властитель спросил:

— Ты — маг Жизни?

— Вероятно да, — не слишком уверенно ответила я, памятуя о том, что кесарь одним только ему ведомым способом умудрился раскрыть во мне способности даже мага Земли.

При воспоминании о том, как именно кесарь их раскрыл, я поняла, что уже вовсе не мерзну, даже слегка жарко стало… чтоб его гоблины сожрали.

— Видите ли, — стараясь отвлечься, продолжила я не особо приятный диалог, — я не сильна в практической магии, а, некоторые обстоятельства моей жизни привели к тому, что теория так же благополучно миновала мое сознание. Единственное, что я могу утверждать со всей уверенностью — мой дед был магом Жизни и его дар в какой-то степени перешел ко мне.

Взгляд Властителя Ночи полыхнул багровым отсветом, заставляя вспомнить с кем я в принципе разоткровенничалась. И заставляя понять, что в его фразе: «Потому что богов уничтожают лишь в чертогах, их породивших» было гораздо больше, чем намек на уничтожение меня и кесаря.