Причина Пандемии №20

– Мы сегодня выезжаем в Ростов.

Да, он помнил, что должен начинать пандемию, но не хотел говорить с ней и об этом. Догадывалась ли она, что он обо всем ведал? Даже если и так, ей было абсолютно все равно. Слишком бесстрастно было ее лицо. А он так хотел сделать ее счастливой, он мог быть Причиной-20 и 25, кем угодно, лишь бы это вызывало у нее радость. Но он знал, что все это лишь необходимость, ее работа. А его самого она с великим удовольствием убила бы. Может еще и попытается. Почему бы и нет? Как только они объедут мировые столицы, он может нечаянно утонуть, или сгореть. Самое неприятное в этой ситуации для него было то, что единственный человек, ставший для него дорогим, только и жаждал его скорейшей смерти.

– Сюда мы, скорее всего, больше не вернемся. Собери все, что тебе дорого. Что вы там, люди, считаете за талисманы…

Она опять отделяла себя от человеческой особи. Это так сильно резало слух, он понимал, что это было неспроста.

Вскоре, ему все объяснили. Он встретился на улице с еще одной Причиной, которая поведала ему страшную фантастическую историю. Они встретились на главной площади, и узнали друг друга по затравленному взгляду, по особому поведению обреченного, возможно, высшие так же без запаха могли узнавать себе подобных, как и Причины. Они общались недолго, они вообще не должны были общаться, если бы не упущение Оникс, которая делала вид, что прогуливается, а на самом деле выбирала себе очередную жертву.

– Причина-35, – представился ему лысеющий мужчина, лет сорока.

– Эмм, я не знаю.

– Кто твой проводник?

– Вон та прозрачная девушка. – Глеб кивнул в сторону Оникс.

Мужчина проследил за его взглядом и чему-то усмехнулся.

– Это Оникс. А ты Причина-20. Не повезло, твой проводник жестокий убийца без души. Но ведь у машины и не может быть души.

Он закашлялся, Глеб подался в сторону, понимая, что тот может быть заразен другой гадостью. Но уходить он не хотел, слишком большим был соблазн узнать больше о его темной фантазии.

– Почему ты назвал ее машиной?

– А ты думаешь, она человек? Она и тебе рассказала эту слезливую историю про детский дом? Это все правда лишь наполовину. На самом деле она наполовину киборг. Один японский ученый создал этот организм. А Адам просто нашел тело девушки на помойке. Она была полуживая, но очень красивая, над ней здорово поглумились какие-то подонки. Ее создали заново, но ее память и ненависть к человеческой жестокой природе остались. Причина-19 тоже был влюблен в нее.

Он сделал ударение на слове «тоже». Глеб смутился и закашлялся, но уже не от смущения. Вирус начинал поражать его систему.

– Но его поклонение не помешало ей убить его.

– Ко мне она что-то чувствует. Пусть это не любовь, не сочувствие, но, что-то есть…

– Да, да, конечно есть, – прервал он его и беззлобно рассмеялся.

Он не верил Глебу, но последний и не хотел ничего доказывать, ведь это все только между ними с Они….

Потом началось их долгое путешествие. Их путь пролегал через Ростов в Волгоград, затем они должны были заразить Воронеж, Москву и Питер. Глеб думал, что напоследок своей никчемной жизни он попутешествует за границей. Но оказалось, что в каждой стране свои причины, на то имелись веские основания, ведомые лишь Высшим. Но и без этого он чувствовал себя артистом смертельных гастролей. Оникс всюду сопровождала его. Ее кривая, но от того не лишенная шарма, усмешка давала стимул к действию. Настроения ее были подвержены частым сменам, она то мило улыбалась, то ни с того ни с сего хмурилась и начинала выражать недовольства. Он называл ее про себя «милый сердитый киборг». Вслух такого он не посмел бы произнести, не таковы были их отношения. Оникс злоупотребляла дурацкими энергетиками, почти не спала по ночам, глядя в окно. А если и ложилась спать, то уже под утро, поздно засыпая и рано вставая, она пинала его. И она почти ничего не ела, кроме овощей и куриного мяса. Глеб даже немного беспокоился за ее скудный рацион, но девушка только безразлично хмыкала на его предложения полноценно поесть.

В Ростов они прибыли в полдень. Солнце нещадно палило, они шли по красивым, мощеным камнем и плиткой, улочкам. Наверное, со стороны они смотрелись весьма странно, и даже пугающе. Худая, хмурая, но очень красивая девушка и изможденный болезнью, то и дело кашляющий, парень в толстовке с капюшоном. Ее редкие колючие, даже злые смешки в сочетании с его угрюмым настроением и затравленным взглядом создавали яркий контраст. Редкие прохожие даже оглядывались на них.

– Это мясо еще не знает, что мы им приготовили.

Оникс улыбалась, как пятилетняя нашкодившая девочка. Она была так мила, ей подавали руку в трамвае, придерживали перед ней двери, услужливо улыбались и делали комплименты, но это ее ничуть не трогало, и ни на грамм не прибавляло в ней любви к человечеству. Наоборот, когда один горе-Казанова, чуть задержал ее руку в своей, помогая спуститься, она вогнала в него свои ногти так, что у него чуть не вылезли из орбит глаза.

– Девушка, понежней! – огрызнулся он, но руку тут же освободил.

– В морге с тобой будут нежны. Оденут и омоют и песенку споют. – парировала Оникс, сопровождая свою фразу легким смехом.

Парень покрутил у виска и быстро куда-то исчез. Глеб улыбнулся, так она была прекрасна в этот момент. Злобная фурия, его любимый киборг. Они перекинулись взглядами заговорщиков, и пошли дальше.

Действовать решили дотемна. Он кашлял в поезде, в центральной библиотеке, в больницах и скверах. Они посетили также самый большой кинотеатр Киномакс-Дон, где он, под неодобрительный шепот, прокашлял два часа в абсолютной темноте. Его кашель становился все страшнее, иногда он не мог вздохнуть не откашлявшись. Люди реагировали по-разному, но все больше сторонились его и Оникс. Никто ведь не знал, что ее мембраны прочнее человеческих, что у нее острое зрение и что она привита от всех болезней. Впрочем, ей нравилось чувствовать себя отверженной. Она упивалась их положением, он вроде тоже, ведь ему нравилось то, что нравилось ей. А потом, так некстати пришло оно… Его острое желание жить. Оно пришло так неожиданно, что он сам опешил.

Кашлянув в очередной раз, он сплюнул и увидел кровь. Он кашлял кровью, ему оставалось недолго. О своем неизбежном конце он догадывался давно, но именно в тот момент, он это осознал так ясно, что у него закружилась голова. Он упал бы, но надежная рука Оникс подхватила его. Прохожие брезгливо обходили их стороной, он, пошатываясь, сполз по стене какого-то магазина. Оникс, все еще придерживая его, присела рядом. И, может, это рисовало его больное сознание, но в ее взгляде было не только любопытство.

– Как ты?

Он видел, как тяжело ей дались эти слова. Она взяла его руку и стала яростно ее растирать.

– Так кровь будет быстрей циркулировать, – объяснила Оникс и, увидев его полный обожания и тихого восхищения взгляд, дала ему изо всех сил пощечину. Его голова откинулась назад.

– Я не хочу больше, Они. Я никуда с тобой не пойду.

– Ты пойдешь, – угрожающе прошипела она, но Глеб только покачал головой.

– И что ты мне сделаешь? Я уже мертвец, и я не хочу создавать пандемию.

Оникс зло встряхнула его.

– Об этом нужно было думать раньше. Ты ее уже запустил.

– Ладно, я не хочу ее продолжать. Я хочу засесть в темном подвале и умереть.

Оникс резко встала и пошла. Его ножом полоснула мысль, что она может уйти навсегда, и они больше не увидятся. Глеб попытался встать, его голова закружилась, и он понял, что без чьей либо помощи ему не справиться.

– Оникс!

Глеб хотел крикнуть, но у него не получилось. Он опять повалился на землю. Его глаза следили за ее хрупким силуэтом, который вот-вот должен был растаять в солнечном свете. Глеб закрыл глаза, и уже было приготовился встречать смерть. Все, что оставалось у него в жизни, должно было исчезнуть безвозвратно. Его опять накрыл приступ кашля, через секунду он почувствовал на себе холодную руку.