Храбрые (ЛП)

Скулы Таннера немного покраснели.

— Я уверен, что Фэй успела вам объяснить, что мы надеялись избежать этого.

— Конечно, — пробормотала я. Не то чтобы я им не верила. Я просто не верила, что был способ этого избежать, как и они сами, наверное, не верили в это в глубине души. Я была живым воплощением принципа — пожертвовать немногими ради большинства. Это я могла понять. Но это не значит, что мне это нравилось.

— Теперь это неважно, так ведь? — сказала Марли, поворачивая чашку кофе в руках. Я оглянулась и не увидела Брайтон. — Наш Принц больше не заинтересован в том, чтобы поместить свое семя в твой живот.

Я застонала и попыталась утонуть в подушках дивана, а Динь рассмеялся себе под нос. Рен же, напротив, не нашел в этом ничего забавного.

Как и сам Принц.

— Нет. Вместо этого у нас есть сильная Королева, которую практически невозможно убить, а у нас нет даже приблизительного плана и времени на подготовку к ее попытке открыть Врата.

Марли улыбнулась Принцу.

— Ах, да, это проблема, но не такая страшная, как, например, все открытые Врата одновременно.

Рен вздохнул.

— Это все кажется довольно ужасным. На этом и сойдемся. Как вы думаете, когда она приедет сюда?

Принц не присел и ничего не съел. Он стоял позади стула на котором сидел Фабиан, сложив руки на груди.

— Скорее всего, она прибудет сегодня поздно ночью. Она не станет тратить время даром, ведь знает, что ей придется столкнуться с нами обоими — и со мной, и с Фабианом.

Я резко выдохнула.

— Так, что мы имеем? Двенадцать часов плюс-минус?

— Правильно. Долго ждать не придется.

Рен встал.

— Значит, нам надо готовиться. Отдохнуть столько сколько сможем. Всем нам.

— А что потом? — спросил Динь.

— Я узнаю, кому из Ордена еще можно доверять, — заговорил Майлз, стоя около нетронутого буфета. — Надеюсь, что такие люди еще есть.

Я вспомнила выражение лица Дилана, когда Вэл предала нас. Я надеялась, что он не переметнулся на сторону злодеев, но я не знала, жив ли он вообще. Как и Джеки или любой другой знакомый мне член Ордена.

— У вас будут наши самые опытные воины, — сказал Таннер. — Некоторые уже ждут у Врат. Она еще не объявилась, но они уже там и готовы ко всему.

— И у вас есть я, — сказал Динь.

Я открыла рот, но Фабиан меня опередил.

— Ты должен оставаться в стороне.

Мои брови приподнялись от удивления.

— Я впервые согласна с тобой.

Динь вскочил с подлокотника дивана.

— Чушь собачья. Я могу помочь.

— Я знаю, что ты можешь, но если Королева каким-то образом тебя захватит и сможет контролировать, надежды не останется. — Фабиан поднялся. — Нам нужно, чтобы ты оставался как можно дальше от нее. Также ты нужен нам здесь. Это и будет твоя помощь.

— Ты знаешь, что я могу помочь. Ты знаешь, насколько я сильный и могущественный. — Динь крепко стиснул челюсть, я впервые молчала.

— Королева смогла контролировать меня, потому что я был ранен в бою. Я был ослаблен, и она воспользовалась преимуществом. — Голос Принца был тяжелым. — И из-за этого я превратился в монстра. И с тобой она сделает то же самое. Она знает, что ей даст контроль над Брауни. Мы не можем так рисковать. Ты не можешь.

Опустив руки, Динь замолчал.

— Динь, — позвала я, наклоняясь вперед.

Мгновение он не двигался, а затем повернулся ко мне.

— Я знаю, что ты хочешь, чтобы я не вмешивался.

— Хочу. Нам это нужно. — Я встретила его злой взгляд. — Потому что если мы проиграем, нам нужно, чтобы кто-то защитил здешних Фейри. Только они останутся между Королевой и уничтожением мира ее армией. Ты будешь нашей последней надеждой.

Динь смотрел на меня.

— Типа как Оби Ван?

Мои губы дернулись.

— Ага, как он.

Таннер развернулся в своем кресле, чтобы увидеть Диня.

— Ты защитишь нас. Ты нужен нам здесь.

Его грудь опустилась.

— Я… Я сделаю это. Проконтролирую, чтобы ничего не случилось с местными. — Он подошел ко мне и опустился на колено так, чтобы наши глаза были на одном уровне. — Но вы вернетесь. Все вы. — Он скривил губы в сторону Рена. — Даже он.

— Вернемся. — Сказала я, и я правда собиралась сделать все, чтобы сдержать это обещание. — Мы вернемся.

Я закрыла за нами дверь и прислонилась к ней спиной, а Рен прошел к комоду, отстегивая кинжалы от своего бедра. Я молча смотрела на него, но сердце яростно случало в груди.

Я любила этого мужчину.

Я любила его, потому что он следовал за мной, когда я убегала. Любила его, потому что он не бросил меня, ни когда я была в плену, ни когда я сама закрылась от него и ото всех. Я любила его, потому что он был хорошим человеком, и если бы я послала сейчас все к черту и предложила уехать прямо сейчас, он бы отправился вместе со мной. Я любила его, потому что я знала, что он всегда будет стоять рядом со мной, готовый сражаться вместе.

Я просто любила его.

Когда он закончил выгружать оружие, количество которого впечатлило бы любого другого человека, он повернулся ко мне.

Нам следовало бы проспать весь день.

Нам было это необходимо, потому что нужен был хороший отдых перед тем, с чем нам предстоит столкнуться этой ночью.

Никто из нас не заговорил, когда наши взгляды встретились и уже не отпускали друг друга. Слов не было. Они были не нужны. Желание заполнило его яркие зеленые глаза. Мое дыхание перехватило от диких эмоций, заполнивших меня по самое горло. Оттолкнувшись от двери, я подошла к нему.

Рен схватил меня за бедра и легко оторвал от пола. Я обхватила его ногами за талию. Его сильные руки обхватили мой зад, когда он приблизился к моим губам. В его поцелуях была настоящая дикость и никакого контроля. Это были жажда и требование в чистом виде, захватывающие и отчаянные поцелуи продолжались, когда он прижимал меня к своим бедрам. Я застонала ему в рот и схватила его рубашку, желая ее сорвать.

Рен поставил меня и слегка наклонился, позволив мне стянуть его рубашку. Я занялась его штанами, и он помог мне и в этом, снимая туфли и избавляясь от штанов и боксеров в рекордное время

— Раздевайся, — прорычал он. — Немедленно.

Я задрожала и выполнила его приказ, срывая с себя одежду. От нетерпения он за минуту стянул и мои туфли, и штаны и вот я была обнажена и лежала на спине, а губы Рена двигались снова коснулись моих губ. Его самая твердая часть прижималась ко мне, и я вцепилась ему в плечи, постанывая, когда он кусал мой подбородок и шею.

То, что мы делали в те мгновения….

Это было быстро и жестко, но в то же время прекрасно. Он был сначала на мне, а затем во мне. Я изгибалась под ним, пульсируя от желания и боли, когда он полностью взял контроль надо мной. Похоть и какое-то гораздо более сильное чувство подчинили меня, пока его бедра двигались в такт с моими, поначалу глубоко и медленно.

Его сдержанность пошла прахом, и он начал врываться глубже и сильнее, а я никогда не чувствовала себя настолько наполненной, и я желала все больше и больше, пока наши тела двигались в унисон. Каждое глубокое и сильное движение увеличивало интенсивность ощущений до тех пор, пока наш темп не стал лихорадочным. Мои ноги сжались вокруг него, и восхитительное чувство внутри меня все нарастало и нарастало. Я запрокинула голову, когда он задвигался еще быстрее, его бедра прижимались к моим. Он взял меня за подбородок и поцеловал.

И тогда я распалась на миллион маленьких кусочков, закричав прямо в его губы. Я не думала, что смогу выдержать еще больше этого одурманивающего удовольствия, но я смогла. Снова и снова, когда он поднялся на колени и поднял меня, он погружался в меня полностью, без остатка, и я подумала, что могу умереть. Дрожащей рукой он приподнял меня за талию к своим губам. Он сделал еще один рывок, крепко прижимная меня к себе, буквально вжимая меня в свое тело и кончил, содрогаясь.

Мои мышцы были слабыми и бесполезными к тому моменту, как он уложил меня, я расположилась на его груди, и никто из нас не двигался очень долго, пока мы пытались восстановить дыхание.