Страница 5 из 5
Пьер провожает его взглядом. Он учится отличать живых от мертвых, и это доставляет ему некоторое удовольствие. Они обгоняют накрашенную женщину в короткой юбке, которая идет медленнее, чем они. Пьер разглядывает ее, пытаясь понять, к какому разряду – мертвых или живых – ее отнести. Женщина явно его не видит. Пьер бросает на своего спутника вопросительный взгляд, делая легкий жест в сторону прохожей.
– Живая! Живая! – трясет головой старик.
Пьер разочарованно разводит руками, а женщина тем временем подходит к спешащему мужчине.
– Не переживайте, вы быстро освоитесь, – говорит старик, подметивший разочарование Пьера.
Они продолжают идти вперед, но вскоре останавливаются, поскольку навстречу им движется небольшая толпа.
Во главе ее выступает тщедушный человечек дегенеративного вида. За ним следует его благородное потомство по мужской линии, начиная со Средних веков, все как на подбор осанистые и рослые молодцы.
Живой отпрыск этого знатного семейства останавливается посреди улицы, чтобы закурить; потомки замирают позади него, не спуская с него глаз.
– Что за карнавал? – спрашивает Пьер, не в силах сдержать любопытства.
Но стоит ему произнести эти неосторожные слова, как кое-кто из свиты предка обращает на него яростный и уничтожающий взор.
– Весьма и весьма знатный род, потомственное дворянство. Следуют за продолжателем рода… – пояснил старик.
– Что-то он не больно хорош собой, – тихо замечает Пьер, – они вряд ли им гордятся. Почему же ходят за ним по пятам?
– Ждут, когда помрет, чтобы как следует ему всыпать, – пожимает плечами провожатый.
Между тем дегенерат с важным и тупым видом идет дальше с сигаретой в руке, а предки, не спускающие с него внимательных и полных отчаяния глаз, торопятся за ним.
Пьер и старик, продолжая прогуливаться, переходят на другую сторону проспекта.
Когда они находятся на проезжей части, откуда-то вылетает автомобиль и несется прямо на них, старик успевает прошмыгнуть перед самым капотом, не обратив на него никакого внимания, а вот Пьер шарахается в сторону.
– Постепенно привыкнете… – снисходительно улыбается старик.
Пьер сконфуженно улыбается, и они продолжают путь.
Ева сидит на стуле перед письменным столом. На ее лице тревога.
– Вы уверены? Вы не ошиблись? – взволнованно спрашивает она.
Пожилая дама, чье равнодушное и вежливое спокойствие так контрастируют с нервозностью Евы, с достоинством отвечает:
– Я никогда не ошибаюсь. Это входит в мои профессиональные обязанности.
– Он меня отравил? – переспрашивает Ева.
– Ну да, мадам.
– Но почему? Почему?
– Вы его стесняли, – отвечает та. – Приданое ваше у него в кармане. Теперь ему требуется приданое вашей сестры.
– А Люсетта в него влюблена! – заламывая руки шепчет убитая Ева.
– Примите мои соболезнования… Не соблаговолите ли поставить подпись? – приняв соответствующее обстоятельствам выражение лица, просит чиновница.
Ева встает, рассеянно склоняется над столом и ставит подпись.
– Превосходно, – подводит итог пожилая дама, – отныне вы мертвы по всем статьям.
– А куда мне теперь? – нерешительно осведомляется Ева.
– Куда хотите. Мертвые свободны.
Ева, как и Пьер, неосознанно направляется к двери, через которую вошла, но чиновница указывает ей на другую:
– Нет, вам туда…
Поглощенная своими переживаниями Ева покидает контору.
Ева печально бредет по улице, опустив голову и сунув руки в карманы домашнего платья.
Ее не занимает происходящее вокруг, она не смотрит на прохожих, живых и мертвых, попадающихся ей на пути… Как вдруг слышит голос уличного зазывалы:
– Дамы и господа, еще несколько франков, и вашим глазам предстанет нечто сенсационное… Одной рукой, только одной рукой Алкид поднимет вес в сто килограммов. Я не ошибся, сто килограммов, сто…
Вокруг ярмарочного силача – здоровяка в розовом трико, с вызывающей величины усами и завитками волос на висках – образовался кружок зевак. Пока зазывала представляет его публике, он застыл в выразительной позе.
Удостоив здоровяка взглядом, но не остановившись, Ева обходит толпу зевак.
В последнем ряду, среди любопытных находятся и Пьер со стариком-провожатым.
– Пойдемте отсюда, – обращается к нему старик, – есть кое-что и поинтереснее… У нас свой клуб…
– Минутку, – раздраженно отзывается Пьер, – я всегда любил смотреть на силачей.
Ева тоже останавливается, глядя на здоровяка.
– Дамы и господа! Смелее! Вы же не захотите обойти вниманием тяжелую атлетику. Еще двенадцать франков, и представление начнется. Двенадцать раз по двадцать су! Один франк справа? Один слева? Спасибо. Еще десять франков, и мы начнем!
Взгляд Евы случайно падает на девочку лет двенадцати. Из корзины в ее руках торчат пакет с молоком и дамский ридикюль весьма потрепанного вида, в котором наверняка лежат деньги. Ее послали за покупками, а она задержалась, чтобы посмотреть на представление.
Девочка не замечает юного воришку за своей спиной, который собирается ее обокрасть.
Небрежно озираясь, он протягивает руку и ловко вытаскивает сумочку из корзины.
– Эй, малышка, тебя обворовывают! – кричит Ева, наблюдая за его действиями.
Пьер живо поворачивает к ней голову и переводит взгляд на девочку.
Ева заметила его реакцию и обращается к нему:
– Остановите его! Да остановите же!
Старик выразительно толкает Пьера локтем.
Воришка уже преспокойно удаляется…
– Держи вора! Держи вора! – кричит Ева, указывая на него рукой.
Пьер с любопытством разглядывает ее.
– Эта дама тоже новенькая, – говорит старик.
– Да… до нее еще не дошло… – несколько самодовольно отзывается Пьер.
– Да сделайте же что-нибудь! – обращается Ева к Пьеру. – Что тут смешного? Остановите его!
Пьер со стариком переглядываются.
– Мадам еще не свыклась… – произносит Пьер, обращаясь к ней.
– Как вы сказали? – удивляется Ева. – Не свыклась с чем? – Она смотрит то на одного, то на другого, и вдруг начинает понимать. Теперь у нее растерянный и обескураженный вид. – Ах да, верно… – шепчет она, – верно.
Пьер и Ева какое-то мгновение с интересом разглядывают друг друга, но тут же переводят взгляды на девочку.
Та только что заметила пропажу сумочки. Она все более лихорадочно роется в корзине, заглядывает даже в пакет с молоком, ищет под ногами зрителей, после чего выпрямляется: ее личико бледно, рот искривился, на ставших огромными глазах блестят слезы.
Все трое молча взирают на ребенка. Старик, у которого, казалось бы, чувства давно должны были притупиться, потрясен…
Сделав несколько шагов, девочка падает на скамью и принимается рыдать, обхватив голову руками.
– Бедное, бедное дитя, – шепчет Пьер. – Что ее ждет по возвращении домой… – И добавляет, впервые с ноткой горечи в голосе: – Да, вот так-то!
– Вот так-то! Это все, на что вы способны? – вскипает Ева.
– А что я, по-вашему, должен делать? – силясь скрыть волнение за напускной развязностью, отвечает Пьер.
– Ничего, – пожимает плечами Ева. – Это ужасно, ужасно не иметь возможности помочь, – добавляет она, повернув голову в сторону ребенка.
Они вновь смотрят друг на друга. Пьер резко отворачивается, словно пытаясь прогнать непрошенную мысль.
– Пошли, – обращается он к старику. – Я за вами…
И удаляется вслед за своим вожатым, радуясь, что можно уйти от истории с воришкой.
Ева тоже уходит, опустив голову, сунув руки в карманы. Она проходит мимо девочки, не глядя в ее сторону…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.