Между нами

«Давно уже не было пасмурных дней, как этот…»

Давно уже не было пасмурных дней, как этот.Дрожит и пригибается холодное небо,как лист железа или беззвучной жести.Из этого дня не вырваться, не убежать,не хочется быть ни врозь, ни вместе.Снега за окном, и птичьи кресты, и веткиспеленаты сном, прохожие редкив моем захолустье на самом краю оврага,где спит на дне до весны стеклянная грязная влага.Да, день, как ты, холодный и беспощадный,но, может быть, завтра все же наступит новый —другой, не знаю, какой, веселый и теплый,хотя у марта в подоле мало таких подарков.

«В поэзии – соперник, в прозе – раб…»

В поэзии – соперник, в прозе – раб.Хрестоматийные не выцветают строки:«В стихах он был силен, а в жизни слишком слаб»,и осуждают тихим голосом порокилюдей умерших и давно минувших днейдела, слова и искренние слезыбессилия, и строфы про коней,и в гроб сосновый кем-то брошенные розы.А я когда-то знала наизусть,да и сейчас, конечно, вспомнюпро пыльные холмы, про Русь и грусть,за шеломянем-рубежом другие хóлмы,на них ночная мгла,и в сердце входит тихая иглаи вышивает, песни распевая…Ты знаешь – я пока еще живая!

Третий

1Рваные раны, шрамы, на теле рвань,В клочья дни и недели, наверно, дело – дрянь.Губы в лохмотьях – весенний авитаминоз.Я не хотела, но в этот раз все всерьез.Нет, не прошу, не надо,Просто лягу на дноТихой печальной рыбой —Мне все равно!Берег песчаный, ракушки,Солнечный плеск в реке —Зайчик полощет ушки…Мы не знаем, что рядом,кто это невдалеке.2

Кто он, третий, вечно идущий рядом с тобой?

Т. С. ЭлиотСпички, специи, разноцветный картон —буду суп варить, плиту разжигатьи бумажных зверей мастерить.Буду читать в интернете статьи про морскойпланктон…Может быть, даже я научусь курить.Но никогда – ты слышишь! – я говорю: никогдаЯ к тебе первая не подойду, не жди!Это гордыня, да,горе, а не беда…Я не знаю, кто там стоит,Что меня ждет впереди.Кто это, третий, идущий рядом со мной?Не разглядеть его сквозь пелену дождя…На голову мне падает ливень тяжелый и ледяной.Я улыбаюсь, ладони от головы отводя.Чем же мы жили? – только этим, мой друг,Что после смерти нашей другим невозможно найти.Хрупкие рукописи не запылают вдруг,Но устилают листьями пройденные пути.Кто это, третий? Дождь у него в волосах,А в ладонях трава, а в кармане —живая мышь.Что он читает в книге, что лежит на его весах?..Время уходит, а ты, мой друже, молчишь.Время уходит,но не уходит он.Я не скажу тебе, что тебя люблю.…Спички, специи, разноцветный картон —я куплю все это, непременно куплю!..3Ты знаешь – в овраге трава,А во дворе дрова,А в ограде церковной стоит она,У нее болит голова,У нее добрый молодец на поводке,Если случится паводок,Она поплывет по рекеВ лодке веселой резиновой и надувнойС тихими песнями, гребнем узорным,Со старинной трубой подзорной…Лодка плывет по реке стеклянной,В шелухе ледяной.Голубые дали,заплаканные дома,Жили-были, млели, дышали…Так и прошла зима,И в овраге вырастут травыи спрячут тебя с головой.Раз я тебя люблю – ты навсегда живой.

Проволока

1Ржавая проволока твоих стиховПолзет, цепляется за рукава.Ежевичный кустарник вытаптывает жена —Милая, ты навсегда права!Мусор, истлевшая рухлядь… Стоп!Кто там сказал, что они не горят?Их потихоньку источит жучокИли плесенью зарастут.Где твой клинок? Где твоя свирель?Где твой посох в белых цветах?К белой руке прирастет кольцо,К белой березе – листва. А тут?К праху приложится прах?2В поезде ночью темно, как во рву с водой.Пей не пей, конец один – Волгоград.За окном пейзаж, объеденный тьмой,Коридорные лампы дорожкой лунной горят.Открывай тетрадь – мотыльки стремятся на свет,Со страниц срываясь, – к Луне, к фонарю,к Луне.Кто твой друг? Кто твой враг?Где любезный оскал?Чей лукавый совет?Что ты скажешь мне? Что тетрадь твоя скажет мне?Ты стоял на Гунибе, в бездну боялся упасть,И в Нарын-кале на ворота позора плевал.Гауптвахта, Марлинский, из каменной пастивода лилась…А меня ты любил? Скажи, ты меня любил?Это маки в руках, это водкой напитанный мозг.Воздух в старом Дербенте майский, страшный,чумной.Кресло залито коньяком, и со свечки капает воск.Посмотри на меня, поговори со мной!Открываю тетрадь – только проволока стихов —Дольник, ямбы, анапест, коричневый горький дым.Это горы аварских, кумыкских —переводных штрихов:Ах, элегия белая! Ах, глубокий зиндан!Как упрямо волны Каспия лижут твердь!Виноград рождает выцветшая земля…А в тетради вяжет стихов узелки поэт:Вот Багаутдин, вот Муса, а вот Магомед.На твоей работе после твоих похоронВ белой папке найти твои – не твои стихи:Дагестанской тетради чума – чужие страсти, грехиВ твоих рифмах, твоих словах…Ты не умер, ты просто вышел покурить.