Путь к Небу

Пожав плечами – как скажете, мол – я расстегнул молнию ветровки и один за другим передал увесистые золотые Ключи пожилому японцу. Тот удовлетворенно кивнул, спрятал трофеи в кожаный портфель и снова что-то сказал.

— Окада-сэнсэй говорит, что нам нужна машина, — с готовностью перевела Миюки.

— Вызвать такси? -- уточнил я.

Сам я приехал в «Шереметьево» на Аэроэкспрессе и как-то не подумал, что гостей такой способ передвижения может чем-то не устроить.

– Нет, – покачала между тем головой девушка. – Подойдет любая.

– Если любая – то, вон, на стоянке их полно, – махнув рукой на панорамное окно, усмехнулся я – зачем-то решив съязвить, но иронии мои гости не оценили: Окада-сама подал отрывистую команду, и они четверо быстрым шагом двинулись к выходу из терминала. Мне ничего не оставалось, как только поспешить за гостями.

Оказавшись на улице, Окада-сама действительно остановился почти у первой же припаркованной машины. Если быть точным, то первую – серую малолитражку «КИА» – он все же брезгливо проигнорировал, отдав предпочтение темно-синему внедорожнику «Тойота», пусть и не новому – должно быть, из самурайского патриотизма. Достав один из только что полученных от меня Ключей, пожилой японец вставил его в замочную скважину. Еще раз: Ключ с одной только бороздкой сантиметров в пять шириной – в миниатюрную личинку замка автомобильной двери! Тем не менее, одно к другому каким-то образом вполне подошло, а затем…

Красавица-«Тойота» словно взорвалась изнутри, выросла и раздалась вширь – и превратилась в золоченую карету, запряженную тремя парами рослых белоснежных лошадей. Передние колеса экипажа были поменьше – примерно мне по пояс, задние – в рост Миюки. Дверца кареты располагалась довольно высоко, и к ней вела изящная лесенка из двух обитых алым бархатом ступенек. Сама дверца и пара окошек с зеркальными стеклами по обе ее стороны были обрамлены рельефной резьбой. Крышу экипажа украшали золотые фигурки – я разглядел быка, льва и орла, возможно, там имелись и другие.

Утияма-сан предупредительно распахнул дверцу, и Окада-сама взошел по ступенькам внутрь. За ним последовал Ямада, третьим поднялся сам бритоголовый японец.

Я вопросительно посмотрел на оставшуюся пока со мной снаружи Миюки.

– Тебе туда, – указала она мне на кóзлы. – Лично доставить клан на Небо – долг и право первого хранителя Ключей! Это большая честь!

– Так здесь весь клан? – кивнул я на экипаж. – Четыре человека?

– Пять человек, – поправила меня девушка. – Да, это все, кто выжил. Выжил – и победил!

– И мы что, направимся прямо на Небо? – уточнил я.

– Да, – коротко ответила моя собеседница.

– Но… – признаться, я слегка растерялся – не ждал, что отбытие состоится вот так сразу, без раскачки. – Я думал…

– Время дорого, – оборвала меня Миюки, не дослушав. – Залезай!

– Но я надеялся, мы сначала хотя бы толком поговорим…

– Поговорим на Небе, когда все закончится.

– Но… Но я даже не умею править лошадьми!

– Просто займи место возницы, – велела мне девушка. – Лошади все сделают сами. Поверь, Артур, сейчас и правда не до пустых разговоров! – добавила Миюки, видя мою неуверенность. – Поспеши!

С этими словами она поставила обутую в модный кроссовок ногу на ступеньку лесенки и ловко впорхнула внутрь кареты, захлопнув за собой дверцу.

Пожав плечами, я вскарабкался на козлы, и не успел даже еще толком устроиться там на бархатной подушечке сиденья, как лошади дружно двинулись вперед… Нет, не просто вперед: вперед и вверх! Считанное число раз звонко процокав копытами по асфальту автостоянки, первая запряженная в карету пара поднялась в воздух, за ней оторвалась от земли вторая, следом третья – и вот уже и сама карета, беспечно чиркнув передним колесом по крыше черного тонированного «Мерседеса», вознеслась над рядами припаркованных у терминала автомобилей.

– «Шереметьево» же, чё?.. – пробормотал я, что было сил впиваясь пальцами в изогнутые перильца своего открытого всем ветрам креслица.

Не стану подробно описывать полет – тем более, что значительную его часть я провел с накрепко зажмуренными глазами, лишь время от времени их приоткрывая – и тут же снова в ужасе смыкая веки. Экипаж несся отнюдь не по прямой и даже не все время ввысь – закладывал крутые виражи, внезапно сваливался в штопор, скакал, словно на американских горках, а однажды и вовсе выполнил мертвую петлю. Как я не вылетел с козел – наверное, навсегда останется для меня неразрешенной загадкой.

А вот чего не было – так это холода, несмотря на более чем солидную высоту. Пожалуй, даже наоборот, чем выше мы взлетали, тем жарче становилось вокруг. Как иначе объяснить, что спина у меня вся взмокла от пота?

Но вот наконец, оставив далеко внизу последние из облаков, карета замедлила ход и остановилась. Судорожно ловя содержимое своего взбунтовавшегося желудка где-то на подходе к горлу, я осторожно открыл глаза.

Слева от нас, метрах в тридцати, в воздухе парили огромные хрустальные врата – плотно прикрытые. От них к экипажу была протянута алая ковровая дорожка – узкая, не шире метра, и прямая, как струна. Стояла пронзительная, звенящая в ушах тишина.

Дверца кареты распахнулась, и наружу проворно выбрался Утияма-сан. Он сделал пару шагов по ковровой дорожке, освободив тем самым место для своих спутников, и к первопроходцу один за другим присоединились Окада-сама и Ямада. Последней из экипажа выскочила Миюки. Оглянувшись, она призывно махнула мне рукой: давай, мол, к нам.

От козел до дорожки было не так уж и близко – метра два – и я уже начал было прикидывать, как сейчас обезьяной полезу через крышу, но едва карета опустела, как экипаж плавно сдал назад (не знаю, как с этим маневром справились бы обычные лошади на земле, но здесь, наверху, видимого труда им это не составило), и край ковра оказался как раз подо мной.

– Быстрее, Артур! – поторопила меня Миюки.

Я поспешно вскочил – и внезапно обнаружил, что не могу оторвать ноги от пола, ступни словно приросли к нему!

– Что ты там копаешься? – нетерпеливо спросила снизу девушка.

– Не могу шагнуть… – ошарашенно выговорил я. – Будто приклеился!

– Что еще за новости? – нахмурилась Миюки. Затем обернулась к спутникам и что-то быстро сказала им по-японски. Выслушав ее, Окада-сама пронзил меня пристальным взглядом – словно мечом ударил – и по-японски же ответил.

– Все ясно! – снова повернулась ко мне девушка. – Тебя удерживают необорванные связи! Очисти свой список друзей! Скорее!

– Очистить список друзей? – переспросил я.

– Да! Удали оттуда всех! Быстро!

– И тебя? – зачем-то спросил я.

– Я уже сама вышла. Окада-сэнсэй сказал, что это необходимо! Иначе на Небо не попасть!

– Ясно, – кивнул я, открывая табличку меню.

Миюки в списке – почему-то теперь сплошном, а не разбитом на категории, как раньше – действительно уже не было. Во главе его шла Маша – последняя, кого я добавил в перечень. За ней – Дмитревна, далее – Вика.

Желаете исключить из числа друзей персонажа Антонова Мария?

Да / Нет

услужливо поинтересовалась у меня система.

Сообщение вдруг задрожало, взгляд мой унесся куда-то вниз, сквозь облака, и я отчетливо увидел Машу. Она была у себя дома, сидела на диване (не в кресле!), прислонившись спиной к стене и вытянув вперед обнаженные ноги – пугающе худые, кожа до кости, и сплошь покрытые жуткими фиолетовыми синяками. Болезненно морщась, девушка старательно массировала себе бедра пальцами рук.

«Ты должен идти, – сказала Антонова мне во время нашей последней встречи. В прошлой жизни – сегодня утром. – Это твоя награда. Я свою получила, – легонько стукнула она себя ребром ладони по укрытым пледом коленям, – это больше, чем я заслужила. Теперь тебе следует получить свою. Может быть, когда-нибудь я тоже сумею проснуться – и найду свой Ключ от Неба. Тогда мы снова встретимся…»