Ее величество

– Кто-то сказал, что мы живём только тогда, когда счастливы. Тогда я младенец, – хихикнула Аня. – Хотя смотря что принимать за счастье. А если любимую работу?

– …Куда там нашим предкам до современных заморочек. Им и не снились проблемы… которые мы сами себе создаем. Они проще на вещи смотрели. Это хорошо или плохо?

– Не хотела бы я в тот домострой. Там мужчина-кормилец семью в кулаке держал, – ответила Жанне Аня.

– …Женщины тоже разные бывают. Кого ум, кого тело заботит. Наша буфетчица на мужа своей беременной подруги глаз положила, мол, силен мужик! «Так он же тупой!» – удивилась я. «Он что, мне в постели лекции будет читать?» – расхохоталась та мне в лицо.

Аня обидчиво вздохнула.

– А мы своё идиотское благородство тешили. Епитимью наложили на… Да разве мы против телесных утех? Если их можно назвать таковыми… – Инна скрежетом зубов сопроводила своё язвительное замечание.

«Опять… Это уже патология. Болезнь или всё-таки прошлые обиды?» – поежилась Лена.

– А второй Ритин муж каким был? Она не жаловалась? – спросила Жанна у Ани.

– Как говорится: ни то ни сё, ни два, ни полтора.

– Слышала, добрый был.

– К больному месту можно прикладывать. Ни вреда, ни пользы от него, ни тепла ни холода. Я вот тут подумала: если женщина сама себя во всем обслуживает, зачем ей тогда мужчина нужен? Тепла, заботы, ласки и уважения хочет? А их-то как раз и нет. Жена о муже заботится, а он, мало на что способный, еще и изменяет, пытаясь повысить самооценку, в семье ведет себя как последний скот. Какой уж там обмен чувств и мыслей, откуда быть взаимопониманию? Не помню, кто из великих сказал, что можно представить мир из одних женщин, но нельзя вообразить его состоящим из одних мужчин.

– Читала я об альбатросах. Оказывается, когда в их колониях не хватает особей мужского пола, эти птицы заводят однополые семьи, потому что одной птице в жестоких условиях мест их обитания невозможно высидеть и выкормить детеныша. И таких семей у альбатросов доходит до тридцати процентов. Так они решают демографические проблемы. Да минует наших внучек чаша сия, – обратила глаза к потолку Жанна.

– И в дикой природе все на «женщинах» держится! Какая честь в призвании быть женщиной! – усмехнулась Инна. – Я вот опять про религиозных отшельников подумала: им много легче жилось, чем женщинам в миру. Тем святошам нервы никто не мотал, жить спокойно не мешал. Не тяжела скудная жизнь тела, трудно ежедневно сердце рвать ради близких. Так кто же в большей степени святой мученик? – спросила Инна, разглядывая на потолке узор из трещин.

– Отшельники страдали во имя Бога, Ему свою жизнь посвящали, – пояснила Жанна.

– А женщины страдают во имя жизни на Земле. Если людей не будет, кто станет взывать к Богу, кому Он будет нужен? – резонно возразила Инна.

– Ну, это уж даже для тебя чересчур, явный перебор, – испугалась Жанна. Кровь отлила от её лица.

– О подвигах женщин, растящих детей без мужей, никто не задумывается, а отшельников-философов пиарят на весь мир. Они хотели быть мучениками, а женщины страдают по необходимости, от безысходности.

– Только при плохих мужьях, – уточнила Жанна.

– А вдруг отшельники не столько о Боге думали, сколько тешили себя избранностью, на которую сами себя обрекли? – спросила Инна.

– Вечно ты все портишь. Нет в тебе ничего святого. Они мировые проблемы решали. Для нас старались.

– Расстарались! Вот я и пытаюсь их понять, варианты перебираю, – объяснила Инна.

– А ты их размышления почитай, может, скорее дойдёт, – посоветовала Жанна.

– Я вам вот что доложу, дорогие мои: «Горе и счастье в мироздании соединены намертво. Только достаются они всем в разных пропорциях, в разных долях», – сказала Аня и будто грустный итог спора подвела.

– …Мне всегда нравилась Эмма. В ней чувствовалась внутренняя наполненность, которую она не выплескивала понапрасну. Её молчание обезоруживало, и я готова была что угодно делать, только бы разрушить эту её отстранённость, которая была результатом ума и скромности, но не высокомерия, – поведала подругам Аня.

Лена с Инной понимающе переглянулись.

«В их внешне несентиментальной дружбе, по-видимому, куда больше тепла и нежности, чем я предполагала», – подумала в этот момент Жанна.

– Эмма была для Фёдора недосягаемой, и этот фактор только осложнял её жизнь. Он слишком болезненно воспринимал ее превосходство и платил ей ненавистью и изменами. И нечего впадать в заблуждение. Ещё Толстой говорил, что разумное и нравственное всегда совпадают.

– И Гончаров утверждал, что великая любовь неразлучна с глубоким умом, и широта ума равняется глубине сердца. Эммины любовь и ум оказались для Фёдора непосильным грузом, – подтвердила Инна мысль Ани и продолжила рассуждать:

– Помните, в наши студенческие годы в журнале «Наука и жизнь» появилась статья об умственных способностях мужчин и женщин. Нас тогда поразил неожиданный вывод ученых о том, что средний уровень умственных способностей у женщин выше, чем у мужчин. Но второй вывод нисколько не удивил. «Талантливость отдельных особо одаренных индивидов мужского пола бывает намного выше талантливости отдельных женских особей из той же категории».

– Я не открою вам большой тайны, если скажу, что женщины порядочнее и утонченнее, – отметила Жанна.

– Только концепцию святости женского начала, преподнесенную в первоисточниках Библии, мужчины предпочитают умышленно замалчивать вот уже на протяжении многих веков. И что-то мне подсказывает, не напрасно. Ведь женское господство черпает силу в своей природе. Оно основывается на главных функциях – деторождении и воспитании, а не на особенном уме. – Конечно же, это было Иннино замечание.

Аня энергично закивала в знак согласия. Лена дипломатично промолчала. Наверное, устала и не захотела поддерживать мало изученную ею тему. А Инна подумала о Жанне надменно и брезгливо: «Ей, как никому другому, известны все главные религиозные истины. Чего только стоит теория катаклизмов на планете! «В небо улетают души и плохих, и хороших умерших людей. Когда плохих скапливается слишком много, они начинают преобладать, тогда-то и начинает происходить изменение климата и прочие катаклизмы». Как в ней могут уживаться два таких разных человека: один умный, другой дремучий? Идиотизм!

А ведь если задуматься, никто из нас по-настоящему серьёзно и крупно себя в физике не проявил, хотя учились в основном лучше мальчишек. То непутевые мужья, то дети, то бесчисленные домашние заботы забивали нам головы. Если только Алла… Небезуспешно занималась наукой, но заслуга в том Александра. Он создавал ей условия. Алла ни на секунду не пожалела, что когда-то выбрала его себе в мужья. И у него этот вопрос не стоял. Но она тоже далеко не Эйнштейн, хотя ее успехи могут поспорить с заслугами многих ее коллег-мужчин.

Ещё Лена. У неё докторская на подходе, но она увлеклась писательством. На данном этапе развития нашего общества она в защите смысла не видит. Вузы разваливаются… Кто-то сказал, что не надо бояться золотой середины. Именно на этой территории происходит чаще всего самое главное. На нас, трудягах, многое держится. Но что мы без гениев? А есть ли они среди наших мальчишек?»

– Смотря что под умом понимать. Вот Фёдор вроде бы неглупый, а что творил? – сказала Аня.

– Его поведение – скорее всего функция воспитания, а не ума. Тогда, в шестидесятых, ученые исследовали способность к восприятию научной информации, а не моральные качества «подопытных», – пояснила Инна.

«Высокий градус встречи!.. Перемалывают одно и то же, как старухи-вековухи корку беззубым шамкающим ртом». – Лена досадливо потерла себе ноющие виски.

«Ленка равнодушна к обсуждаемым нами проблемам? – заметив ее полное безразличие к спору, подумала Жанна. – Почему? Больна, устала? Я слышала от своего выпускника, Лениного нынешнего студента, что у нее прекрасная репутация: умная, человечная, на редкость разумная и справедливая. Увиделась я с ним мельком, но он успел пару раз упомянуть о ней с восторгом. Такая оценка любому педагогу пришлась бы по вкусу».