Ее величество

– Я не пытаюсь изменить мир, но я хочу видеть детей счастливыми, словно оправдываясь, пробурчала Аня.

– Еще не исчерпала ресурс? Надеешься, даже проиграв битву, выиграть войну?

Лена понимала, что Инна сочувствует Ане.

– Не греют такие сюжеты. А религия утверждает, что каждый свой шаг человек совершает под присмотром своего ангела-хранителя.

Инна не дала Ане договорить:

– Только, видно, ангелы, как и люди, не всегда бывают обязательными и внимательными. А может, все они – мужчины? – зло рассмеялась она. – Древние греки были правы, наделяя своих богов всеми человеческими пороками. Их мифы многому учат. Жанна, ты как-то не совсем правильно понимаешь нашу православную веру, подучиться тебе стоит, прежде чем проповедовать.

– Все-таки ты клоунесса! Твой жанр – буффонада и гротеск, – сказала Жанна с обидой в голосе.

– Это комплимент. Петрушка своим умом всегда всех побеждал.

«Личные не очень ровные отношения между ними постоянно проступают вторым планом. Общее прошлое… его ломкая внутренняя связь? За нею порой мне видится какая-то давняя тайная печальная история. Былое соперничество? В чем? В учебе? Молодой человек в ней был замешан?» – задумалась Лена.

– Я вот думаю: многое ли должно сходить с рук мужчине, если индульгенцией ему служит талант? – задумчиво произнесла Жанна – Должен ли в этом случае быть предел прощению и терпению?

– Вопрос на докторскую диссертацию, – рассмеялась Инна. – А у нас здесь не заседание ученого совета Академии наук.

– У нас заседание ООН, – подключилась к игре Аня.

«Вот дает! – удивилась Лена быстрой реакции Ани. – Молчаливой и зажатой студенткой была из боязни обнаружить свое невежество? Так и я на роль наставника явно не тянула, но была смелее. Ах, да… Совсем вылетело из головы ее горькое детское одиночество. Родители попали под колесо сталинских репрессий, и детдомовское воспитание зажало ее и затуркало так, что его действие до сих пор сказывается. И теперь ее главный способ преодоления отчаяния – работа».

– Мы все такие разные. Что есть норма человеческого поведения? – спросила Аня.

– Пытаешься подогнать Федора под трафарет, мысленно укладываешь его на прокрустово ложе порядочности? Если все во всем будут нормальными, так и гениев на земле не останется, – рассмеялась Инна.

– Интересный, однако, ракурс, – задумчиво произнесла Жанна.

– И еще. Как же можно жить без сумасшедшей любви, которая всё преодолевает?

– Любовь Лены не сумасшедшая, но тоже всё преодолела. Я не вижу в твоих словах связи. Это шутка? – не поняла Аня.

– А Федька видно посредством своего «таланта» желал «обрести свой голос», надеялся, что хоть тут не обойдет его вниманием «народная молва». Чем бы ни прославиться… – язвительно усмехнулась Инна, явно не вникая в вопросы и умозаключения Ани.

– Не притворяться надо, не подражать жизни, а жить… – рассердилась Аня.

– У всех свои понятия на этот счет, – оставила за собой последнее слово Инна.

«Пободались и к чему пришли?» – не поняла Жанна.

Инна опять завладела вниманием сокурсниц.

– Временами и в Эмме доминировало иррациональное начало, и тогда разум будто бессознательно отступал перед чувствами. Вот почему она в Федьку влюбилась?..

«Боже мой, этому трепу конца и края не будет. Как бы мне устроить единодушный заговор молчания? Диктаторским методом? Не поймут. Кружат, кружат, вокруг да около ходят и опять возвращаются на исходную позицию», – устало посетовала Лена, посмотрела на черное ночное окно – луна полностью скрылась в плотных облаках – и невольно улыбнулась, вспомнив из детства фразу: «тьма египетская».

22

– …Нет, все-таки не в тот тарантас Эмма села. А теперь «по чистоте душа тоскует». Не я, артист Валентин Гафт так сказал.

– Инна, зачем ты так про Эмму. Это на нее не похоже. И Федор, когда хотел, умел быть приятным и полезным собеседником, – заступилась за обоих супругов Аня.

Инна не утерпела и вылезла с анекдотом:

– «Можете, когда хотите!» «Хотим, когда можем». Потом опять, не скрывая злой иронии про Федора сказала:

– С его-то серостью и голосом, совершенно лишенным характерных оттенков? Нет в нем ничего выдающегося.

– Выдающихся ей подавай! На тебя не напасешься, – буркнула Аня.

– Может, Федор лучше проявил себя в работе? Всё какое-то оправдание. О человеке надо судить по вершинам, а не по мелочам. Суть его – в делах, – остановила собеседницу Жанна.

– А внутрисемейная жизнь так уже по боку? Разве она – мелочь? – недовольно возразила Аня. Эта проблема ее больше интересовала.

Но Инна уже давала Федору краткую исчерпывающую характеристику:

– Не погрешу против истины, если заявлю, что ничего плохого в этом смысле о нем сказать не могу. Правда, звезд с неба не хватал, головокружительного вертикального карьерного взлета у него не наблюдалось, но крепкий профессионал средней руки. Немыслимая карьера – начальник среднего звена! И в талант своего сына не верил, в науку не пускал. По себе его мерил.

– А я слышала, будто он хвалился обширными связями на всех этажах власти. Мол, даже вхож…

– Жанна, и ты поверила? Не страдает излишней скромностью. Врет, значимости себе прибавляет. Пыль в глаза пускает. Но натура достаточно деятельная, оборотистый, предприимчивый, когда надо.

– Феерия комплиментов! Не слишком ли сильное высказывание? Не ожидала. Я категорически отказываюсь это признавать, – с неожиданным жаром заявила Жанна.

– Как раз таки очень на него похоже. Провернуть аферу, воспользоваться неопытностью партнеров. Такие качества по наследству передаются, они в крови должны быть, чтобы уметь ловчить. Федька не талантливый, но пронырливый. Пытается отслеживать по каким-то там своим каналам нужную информацию, удачно ее учитывает, чтобы заранее установить нужные контакты. Сейчас информация решает многое.

«А может, все-таки Федор не изворотливый, а умный? Далеко не глуп, если разбирается в людях и способен их положительно использовать. Не многие умеют прослеживать связи между неявными событиями, поэтому интриги не их поле деятельности. Очевидно, карьера у него сложившаяся, стабильная. Хотя о какой стабильности можно говорить в наше время? Сочувствие к Эмме заставляет подруг красить Федора в черный цвет. Наверняка есть в нем что-то позитивное, просто отрицательное преобладает», – подумала Лена.

– Не грешишь ли ты к Федору излишней любовью? У него не проскочишь, не забалуешь? «Такой не скостит и крохи. За каждую малость потребует отчет и даже за неудачное стечение обстоятельств». Так говаривал мой непутевый дед по линии отца, – рассмеялась Жанна.

«С возрастом мы иначе относимся к трагедиям детства. Хотя бы внешне. Когда-то одно упоминание о деде вызывало у нее бурю негативных эмоций, а теперь она цитирует его», – про себя отметила Лена.

– Федор тщеславен. Знает себе цену. Тормозить свои честолюбивые планы не позволял даже маме, – гордо заверила Аня, довольная знанием подробностей из жизни семьи Эммы.

– Ты, часом, не позарилась ли сама на Федьку? Тащишься от него? Какую… к этой самой прабабушке… цену?! Чем он может нравиться? Обаянием беспардонного беспринципного циника и наглеца? Продажная тварь. Ну-ну, изложи нам свою концепцию его становления как предпринимателя, – сурово приказала Инна Ане.

– Тебе известно, что он долго не выпускал из рук удачу? Теперь всего у него в достатке. Он сам хвалился, мол, не с колес живу. Заткнул за пояс многих, потому что постоянно думал, как их «обойти на повороте». Представляю его ярость от того, что он дал кому-то себя провести. Взбесившийся мустанг! Наверное, у конкурента сорвал бы дверь с петель.

– Донесли или придумала? – с нескрываемой усмешкой спросила Жанна у Ани.

– Я наудачу Федора спросила, как сложилась его жизнь, а он мне ответил, – недовольная недоверием пробурчала Аня.

– Ложью он владеет в совершенстве. Она для него – форма существования. Он в ней органичен. Мутный, у него семь пятниц на неделе. Его выкрутасы у всех в печенках, но нюх на деньги имеет, – сказала Инна.