Дневник замужней женщины

И что же? Никакой реакции! Ему и горя мало. Не пробьешься к его совести. Для него ситуация, в которой он не командует недопустима. Он не переживет ее. Я не умею воевать, надо было с детства учиться отращивать рога. Никогда не поздно? Разве на все его капризы… зубов и рогов напасешься?

И что за характер? Какой-то душевный паралич. Нет, чтобы быть объективным, беспристрастным… Чего захотела! Ему не приходит в голову говорить шепотом в помещении, где кто-то спит, ему нет дела до проблем близких людей. А если вдруг их обнаружит? Будет обескуражен? И не факт что сумеет приспособиться к этому знанию. А бабушка думала, что поблажит и успокоится. Ошибалась, моя милая, моя добрая. Как и я о нем лучше думала, чем он есть на самом деле. Мама прозорливее оказалась.

Как случилось, что свалила меня та жуткая болячка? Силы свои переоценила. Взялся Митя мамину пустую квартиру ремонтировать. Неделю ходит, вторую… Решила я посмотреть, как у него идут дела. Знаю, что только командовать любит, а не своими руками что-то делать. Приезжаю, а там все по-старому. «Чем – спрашиваю – занимался»? «Стул чинил», – ответил. «Почти месяц? Этот стул давно на помойку выбросить надо, он не стоит и часа работы. Где гулял?» Конечно же, ничего не ответил.

Стали вместе ремонтом заниматься. Я слабая стала, устаю быстро, одежду на мне хоть выжимай, но пересиливаю себя. Надо. А в тот день я не собиралась работать, на минутку зашла и застряла. То подала, то вымыла… В общем опять взмокла, а сменной одежды с собой не было. Присела остыть, а Мите приспичило домой срочно ехать. Я принялась уговаривать его немного повременить, а он вызвал такси. Вышла из квартиры, меня пронзительным холодным ветром охватило. А такси все нет, хотя обещал через две минуты быть. И потом дома согреться ничем не могла. А ночью от боли чуть на стенку не лезла. Полтора месяца меня трепали приступы, никакие лекарства не помогали. И только когда сыпь появилась, знакомый врач опроверг диагноз «скорой помощи» и назначил мне правильное лечение. Сердце я тогда болью крепко подсадила.

После того как мне немного полегчало, лежу я и размышляю: «А ведь всех этих мучений у меня могло и не быть, не послушай я мужа. Почему подчинилась? Могла ведь позже одна поехать домой, остыв и высохнув. Знала же, что мужа не переспорить. Отвыкла в семейной жизни активизировать свою умственную деятельность? Так устала, что не было сил не только воевать, но и просто подумать о себе? Даже не пришло в голову выбрать для себя лучший вариант? Не привыкла о себе заботиться? На худой конец могла бы воспротивиться, просто закапризничать, как любая женщина. И это во мне атрофировалось? Нет, вовсе не было»

*

Сегодня по телевизору один адвокат пытался внушить зрителям, что насилие его подопечного обусловлено естественным для всех мужчин генетическим желанием осеменить как можно больше женщин для получения потомства. Я слушала эту ахинею и бесилась. Какая женщина захочет носить в себе ребенка насильника! Здесь налицо желание этого гада завладеть более слабым, удовлетворить свое эгоистическое, плотское желание и получить его за счет психического и физического нездоровья невинной жертвы и ее сломанной судьбы. И все! Адвокат это не понимает? Зачем он нам мозги компостирует? Кто его выпустил на телеэкран?

– Митя, ты меня трижды прервал, пока мне удалось задать тебе лишь один вопрос, и даже не извинился, когда я возмутилась.

– Ссору затеваешь?

– Я не хочу, чтобы ты со мной неуважительным тоном разговаривал.

– Из мухи слона делаешь.

– Уважение – не мелочь, а основа нормального сосуществования отдельных людей и всего общества. За много лет нашей совместной жизни ты так и не понял этого. И вежливости не научился.

– Прими мои поздравления, – небрежно-ехидно заявил муж.

– Почему у тебя не получается измениться? А еще дразнил меня, мол, я городской, а ты деревенская. Где же твоя городская культура и интеллигентность?

– А зачем попу гармонь?

– Ты хоть понимаешь, кто такой интеллигентный человек?

– Умный, образованный.

– Прежде всего добрый, сочувствующий и только потом образованный. Моя бабушка с тремя классами была намного тебя интеллигентнее. Она не стеснялась всю жизнь пополнять свой запас знаний во всех областях жизни. Культура – следствие впитанности, а не нахватанности. Уж не взыщи, что учу тебя… ученого, – закончила я с горькой усмешкой. (Можно подумать, я его до печенок пробрала.) – Мы не раз с тобой говорили на эту тему, но у тебя мои слова в голове не задерживаются, ты их отбрасываешь, как ненужные или вредные. Живешь как ребенок в собственном потоке счастливой жизни, никого вокруг не замечая. Порхаешь всю жизнь, ни о ком и ни о чем всерьез не задумываясь. Так на какую неординарную способность недвусмысленно намекает твое оригинальное нестандартное поведение? И как получается, что твоя жестокость и самонадеянность не приводят к саморазрушению? В тебе уже нечего разрушать? Обладая эгоистическими качествами, ты ощущаешь в себе гармонию и чувствуешь себя хозяином жизни? Тогда это необоримо.

Для чужих людей мой муж – прелесть, а для меня – кара божия, непонятно за что полученная. И какой черт занес меня на эти галеры? На мне родовое проклятье?

Все эти изотерические «телеги» про карму… Никогда в них не верила. Шарлатанство. Упоение изотерикой по той же части, что и алкоголизм, и наркомания? Ой, хватит насиловать свою память!

Тамара говорит, что все эти годы я была отражением мужа и потеряла себя. Но почему я не менялась в худшую сторону? Потому что отражение – явление поверхностное, не затрагивающее глубины? Я работой и детьми занималась. Может, домашние хозяйки и «отражают» мужей, а я жила собственной жизнью и терпела «квартиранта», безуспешно пытаясь упрочить свой статус жены…

Придумала, как варить манную кашу, чтобы не образовывались комочки. Довожу молоко до кипения и выключаю газ. Засыпаю крупу, хорошенько ее размешиваю и только после этого снова включаю газ, но на малую мощность.

21

По вечерам сильно болит спина, огнем горит. Лежа мне легче. От мелькания телеэкрана очень болят глаза, поэтому много читаю. Сегодня очередную Ленину книгу получила. В приложенном письме она написала, что роман хорошо принят, но рабочее название было другое, заумное, более глубокое и емкое. Она считает, что оно должно не полностью характеризовать тему, хранить тайну замысла, но оставаться при этом объемным. «Название – вещь интуитивная, не расшифровываемая. Может, и зря согласилась с редактором, который считает, что «наш примитивный читатель его не поймет». Примитивные меня не читают. (Но критикуют.) Я пишу для тех, кто не просто читает, но еще и разбирается в прочитанном и способен переосмыслить свою жизнь».

«Ты спрашивала, почему я пишу о грустном? Тема такая. Иногда я делюсь с читателями красотой жизни отдельных персонажей и окружающей природы, чтобы они замечали и понимали, какие на самом деле счастливые. Но больше пишу о боли, чтобы люди не причиняли ее друг другу, ценили не только свою, но и чужие жизни, чтобы у них мозги не усыхали от бездействия и пустого «благоденствия». Пусть, читая, развязывают узелки проблем, которые завязали другие. Это хорошая терапия даже для безразличных. Кто-то из ученых сказал, что наша беда не в том, что много проблем, а в том, что они беспорядочно разбросаны. Их надо упорядочить, расставить по полочкам, тогда их легче решать. И я отчасти пытаюсь этим заниматься.

Я, если пишу, то честно, либо совсем ничего не пишу. Природу человека проще изучать, когда он находится в трудной ситуации, тогда она понимается глубже. Писатели выплескивают боль своих героев, а читатели под впечатлением прочитанного – свою. И всем от этого легче, потому что это сопереживание, потому что боль сама ищет выход. И это лучше, чем уходить в себя или в агрессию. Скажешь, что люди, читая, хотят получать удовольствие? Да, хотят. Но ты не представляешь, как много желающих избавиться от боли в себе. Считаешь, что в этом больше нуждаются немолодые? Современную молодежь, к сожалению, тоже часто одолевает «депрессуха», поэтому и она интересуется моими книгами.