Страница 103 из 131
– Нас физическое здоровье, может, иногда и подводило, но моральное – никогда. А моральное, я считаю более важным. Помните, в армии выживал тот, кто был духом сильнее, – уверенно заявила Аня.
– Дети всегда подражают героям фильмов. С кого они теперь берут пример? С покемонов? С бандитов? – Это Лиля сказала.
– Не сочти за труд прекратить эту тему, – тихо, но раздраженно попросила Нина.
– Еще чего! – возмутилась Инна и поменяла направление разговора:
– Говорят, природа на детях гениев отдыхает.
– Рожали бы по десятку детишек, глядишь меж ними и отыскался бы гений, достойный родителей. Менделеев был в семье семнадцатым ребенком, а у Баха родилось восемнадцать детей от одной жены и трое от другой, – рассмеялась Лиля.
– Не с нашими мужьями, – добавила она уже грустно.
«Говорят, говорят и ведь ничего нового... Будто одну и ту же колыбельную напевают», – подумала Нина. Это Аня прочитала на ее лице и решила пощадить сокурсницу.
Я задумалась о чем-то, и до меня стали долетать только отрывки разговоров подруг.
– …Каллас? По экспрессии, по драматизму вокала никто не может к ней приблизиться. Я сужу с позиции музыканта. – Это точно было замечание Александры.
– …А «Ширли-мырли» Меньшова. Это же шедевр! – А кто сказал, не помню.
– …«Театр – барометр здоровья нации», – утверждал Гарсия Лорка.
– И он среди великих отметился?
– Имеет право.
– …Искусство должно оперировать чувствами, но не инстинктами. В противном случае это уже не искусство.
– …Ходила на выставку Никоса Сафронова. Поразила детальная проработка его картин, их тонкая прорисованность. У меня создалось стойкое впечатление, что он сначала фотографирует объект своего внимания, а потом тщательно и талантливо по клеточкам переносит изображение на холст, вписывая неожиданные оригинальные детали и дополнения. Так делал мой школьный учитель. Он еще и проектор использовал, чтобы лучше разглядеть каждый штришок каждый мазок на картине копируемого им гения. И портреты у Сафронова как фотографии отличного качества. Картины, безусловно, прекрасные… но что-то внутри меня свербит, царапает и возражает, – сообщила Инна.
– Даже если он использует технические средства, это не умаляет его художнических качеств. Нет ему равных и похожих. Сломал стереотипы, заставил думать по-своему. И это хорошо. Применяли же великие художники прошлого камеру Обскура, линзы и зеркала, – сказала Лиля. – Но портретист, прежде всего, должен уметь увидеть и почувствовать внутренний мир своего героя. А еще в нем должно присутствовать восхищение миром красоты жизни. В этом проявляется его талант. В противном случае его заменит талантливый фотограф.
– Меня портрет мужчины за красивой золотой решеткой навел на мысль об использовании Сафроновым сетки, – заметила Инна.
– Хитрец-молодец. В век технического прогресса это естественно и нормально. Какая разница, каким способом достигается получение шедевра, увековечившего имя автора в истории искусства? Главное, чтобы его творчество было созвучно эпохе, чтобы современники увидели в нем что-то новое, особенное. А это как раз и просматривается, – уверенно сказала Лиля.
– Не скажи.
– А вот и скажу.
– А эти женские образы, как-то странно и неестественно парящие над городами… – пожала плечами Аня.
– Это же символы: мечты и фантазии автора. Должен же Никас чем-то отличаться от других не менее талантливых собратьев по цеху! – выразила Лиля свое мнение.
– Чтобы зарабатывать миллионы?
– И что с того? Завидно? – удивилась Лиля вопросу Ани.
– Разобрали по косточкам. Одни талантливо пишут, другие талантливо оценивают, критикуют и радуются своей сопричастности, – сказала Инна.
Женщины рассмеялись. Сон и вялость на время отлетели от них.
– Без меня – меня судили, – пробурчала Аня, приняв на свой счет замечание Инны.
– Недочеты твоей нехитрой аргументации базируются на домыслах и болезненном воображении. Я легко их отмету как несущественные, – сказала Инна.
– Я же не утверждаю, а предполагаю. Между прочим, болезненная чувствительность не раз выручала меня и в работе, и по жизни.
– А болезненная мнительность? – вставила Ане шпильку Инна.
– Она тесно связанна с бессознательным.
– А вдруг ты обладаешь даром убеждения? Вот из-за подобных предположений… мир может разрушиться. – Инна продолжила цепляться к Ане.
– Искусство – нескончаемая тема. Может, оставим ее? – предложила Нина.
Почему я записываю в дневник наши «диспуты»? Надеюсь, что они могут быть интересны моим внучкам или у меня элементарная тяга ко всякого рода писанине?
*
Кира пытается вытащить из памяти хотя бы что-то, написанное Зоей о своем понимании музыки. Она много строк ей уделила в своем дневнике.
…Не люблю оперу, если слов не разбираю. Нет, я содержание, конечно знаю, но мне этого мало. Не выношу, когда воют, а не поют.
…Он будто играет в четыре руки с самим… Господом. О нем говорят, что он распят музыкой на кресте. О ком это?
…Музыка – самое эмоциональное из искусств. Ее глубокое понимание – слишком тонкая материя. Большинство людей ее понимают на уровне чувств, но не знаний. Музыка по своей сути честна. Она обращена к высокой Божественной сути и стремится объять вселенную. Через музыку мы вбираем ее в себя. Музыка способна объединить людей разных религий и верований. И это было бы здорово.
…Очаровательная Хибла Герзмава! Сколько в ней милого женского обаяния! Она – прекрасная звезда.
– Звезды падают. Она – планета.
…Елена Образцова сказала, что одни поют ноты, другие – музыку. Образцова поет образцово. Она умница.
…Я не понимаю странного поведения некоторых поклонниц артистов. Одна знакомая мне жаловалась: «По телефону мужу звонят, обливают меня грязью, обзывают, грозят. Неужели они верят, что, допустим, разведясь со мной, мой умный муж может жениться на одной из этих ненормальных? Как в человеке может сочетаться понимание таланта артиста и дикость нрава?» Я тоже не понимаю. Это же полное отсутствие культуры чувств.
…Музыка – язык Бога, язык Вселенной. Как сказал Бетховен, «она посредник между разумом и душой». И величие в ней и простота. Она открывает потаенные глубины человеческой души. Мне кажется, человек запел раньше, чем заговорил. Эмоции переполняли его, он изливал их, подражая звукам природы, а уже потом, сопоставляя звуки и действия, он придумывал слова. И мы чувствуем в них музыку. Возьмем, например, слово «шуршать». Каждый слышит в нем шелест сухих осенних листьев под ногами. Музыка в моей жизни занимает почетное место. Заканчиваю свои «изыскания» в области истории музыки и словообразования.
…Эмоции – это то, что объединяет народы. На футболе, на концерте знаменитости.
…Дай бог, чтобы наша современная музыка была во славу России. Меня беспокоит другой аспект той же темы. У меня до сих пор, когда я слышу старые песни о родине, дыхание сбивается в груди, не хватает воздуха. И слезы набегают. Вздрагивают ли сердечки наших детей при звуках этих песен? Будут ли они щемить у наших внуков или всякие там буги-вуги накрепко запеленают их сердца толстой оболочкой безразличия? Я не против различных видов развлекательных мелодий. Лишь бы о главном не забывали.
А мое сердце бьется в ритме музыки Таривердиева. Трогает особый мир Баха, Брамса, Бетховена. Настоящая музыка отдаляет от повседневности. Когда я переполняюсь ею, в меня больше ничего не вмещается и весь мир кажется состоящим из красоты, добра и счастья. И все же я до конца не смогу услышать в ней то, что способны расслышать композиторы. Мне не дано.
…Не все они при жизни были признаваемы. Пока живы – они неясные противоречивые фигуры, а покинут наш бренный мир, так сразу определяют их в гении. (Умершие друзья самые лучшие друзья», – пошутила бы в этом месте Инна.) Или наоборот – их напрочь забывают.
…Гении сосредоточены, зациклены на себе, на своей гениальности или на объекте приложения своего таланта? Гениальность сродни аутизму. Гении, как правило, эгоисты? Жить с ними, наверное, невыносимо сложно.