Али

Оба ворга зарычали одновременно. Алиен даже не успела сообразить, что происходит, как их окружили неизвестные люди, выскочившие словно из ниоткуда. Каким-то образом она очутилась на земле. Сердце укатилось в пятки. Звуки исчезли. Все стало таким медленным, будто ненастоящим. Прижавшись спиной к камням, Али широко раскрытыми глазами смотрела на то, как ее ворг вцепился в кого-то зубами и во все стороны плавно полетели брызги крови, удивительно ярко, как драгоценные камни, переливаясь в свете первых солнечных лучей.

Тошнота подступила к горлу. На животное целой толпой нападали люди, но ворг ревел и крутился, разбрасывая всех мощными лапами. Его белая в серых пятнах шерсть стала бурой и свалялась.

— Найя…

Ошеломление было столь велико, что Али только спустя несколько мгновений вспомнила, что она не одна, и оторвавшись от своего ворга, поискала глазами лекаршу. Старуха, в отличие от нее, казалось, совсем не растерялась. Она тоже прижалась спиной к стене, но при этом бодро и довольно метко закидывала камнями противников. Один из них, которому она попала в спину, взвыл и, развернувшись, побежал прямо на нее, но его вовремя сцапал ворг — израненный, но из последних сил защищающий своих хозяев.

Ехавший с ними охранник тоже стоял на ногах, обнажив меч, и его окружало сразу несколько людей, от которых он отбивался. Его ворг лежал рядом в луже крови и уже не дышал.

Нужно было что-то сделать, но Алиен не могла даже пошевелиться, все тело окаменело и не слушалось. И тут вдруг до нее донесся чей-то негромкий смех — настолько неуместный посреди стихийно развернувшегося боя, что от удивления она забыла про страх и завертела головой по сторонам.

Хрупкая девушка, омега, показавшаяся до боли знакомой, качаясь, шла в ее сторону — с безумным взглядом, широкой улыбкой до самых ушей и длинным ножом в руке. Она отвратительно хихикала, неотрывно глядя на Алиен. И это было очень жутко.

Найя все еще швырялась камнями в тех, кто пытался убить второго ворга, охранник отбивался сразу от троих, а сумасшедшая омега все приближалась. Али мучительно пыталась ее вспомнить, мысли вихрем крутились в голове, и тут вдруг в ее сознании кто-то словно зажег свет.

Наина, дочка торговца, которая помогла ей сбежать из замка Дорла и привела прямо к Грагенору!

И как только Али подумала об этом, то сразу ощутила, что ее плечи все еще оттягивают налучь и колчан за спиной. Злость придала сил, с онемевшего тела будто спали оковы.

— Да оставь ты меня в покое! — крикнула она.

Все произошло так быстро, что Алиен даже не заметила, как лук оказался в ее руках, будто кто-то другой управлял ими. Выпущенная стрела с оглушительным, как ей показалось, свистом пролетела небольшое расстояние и воткнулась Наине в плечо. От удара та попятилась, выронив нож и едва не падая, но устояла на ногах. Она даже не закричала, словно совсем не испытывала боли! Лишь удивленно уставилась на торчащую из ее тела стрелу. Затем перевела взгляд на Алиен, продолжая пятиться назад.

И снова засмеялась!

На ткани ее платья проступило кровавое пятно, но она ничего не замечала. Алиен с замирающим сердцем смотрела, как Наина приближалась к обрыву, и вот уже балансировала на самом краю. Время словно остановилось. Али забыла даже дышать.

— Ах ты подстилка недобитая! — завопила знахарка.

Большой камень ударил Наину прямо в грудь и та, потеряв равновесие и широко раскинув руки, сорвалась вниз. И только тогда ее вопль разорвал пространство.

Алиен вдруг вспомнила, как сама однажды шагнула из окна. Наверное ее крик звучал так же безумно и отчаянно. Тогда она выжила благодаря Дорлу… но за Наиной прыгать было некому, и ее отдаляющийся голос вскоре оборвался.

Али обернулась. Напавшие на них люди уже были мертвы. Найя выглядела невредимой, а вот охранник сидел на земле и по его лицу и руке текла кровь. Знахарка бросилась к нему.

— Не трогай его! — рявкнула она, когда Алиен тоже подошла.

Мужчина слабо застонал, когда Найя дотронулась до его раненого плеча. Он был бледен, тяжело дышал, но порывался встать.

— Все хорошо, я могу идти… — прохрипел он.

— Можешь, можешь. Только сначала кровь остановить надо, и лекарство выпить… — закивала головой Найя, подсовывая ему что-то остро пахнущее.

Знахарка принялась врачевать его рану. Алиен хотела как-то помочь, но понимала, что ничего сделать не может. Она глядела, как Найя сноровисто перевязывает мужчине плечо, и думала о том, что ей тоже в свое время помогали эти снадобья и мази избавиться от боли и набраться сил. Наверное, все лекарши немножко ведьмы — что-то есть колдовское в их лекарствах. Но как же это, должно быть, хорошо, когда не только хочешь помочь, но и умеешь это делать! И как обидно чувствовать себя бесполезной.

Пока знахарка была занята охранником, Али подошла к обрыву и заглянула вниз — там были только скалы и море. Она внезапно осознала, что все еще продолжает сжимать в руках лук. Дар гильдии торговцев. Он мог еще пригодиться, ведь неизвестно, что ждет ее впереди, но ей вдруг стало противно держать его в руках, будто он был отравлен. Сняв со спины налучь и колчан, Алиен смотрела на свой подарок несколько мгновений, а потом бросила его в след омеге, назвавшейся ей когда-то дочкой торговца.

— Спасибо папе за подарок, — прошептала она, глядя, как он, сверкая камнями, исчезает в бездне.

====== Часть 26 ======

Комментарий к Часть 26 Зарисовка к части 26.

https://fanart.info/art/art-view/68388

Юмо и Дорл

Дорл

Едкий черный дым стоял стеной и в горле сильно першило. Даже острое зрение альфы не позволяло ему хоть что-то разглядеть, и он мог лишь полагаться на обоняние. Соленый запах моря почти терялся в удушливой гари, но Дорл все равно ощущал его, и бережно держался, как за тонкую нить. Это единственное, что у него еще оставалось на объятых огнем улицах умирающего города.

— Помогите…

Он пошел на голос, едва различимый за треском огня и грохотом рушившихся стен.

Все произошло слишком быстро и не все успели выбраться. Дорл уже понял, что пожар распространялся от торговых рядов, и улицы за ними оказались практически отрезанными. Попытки спастись растворялись в дыму, грохоте и панике. Людям изменял здравый смысл и они становились похожими на слепых котят.

— Помогите… кто-нибудь…

Он не успел насладиться победой, не успел почувствовать то удовлетворение от хруста костей врага, когда кажется, что ты не свернул ему шею, а наоборот — исправил, привел в то состояние, в котором она и должна находиться. И это упоительное ощущение достигнутой наконец цели, что даже боль в теле кажется приятной… И чем сильнее эта боль, тем ценнее победа.

Ничего такого Дорл не ощутил. Грагенор лыбился до последней секунды. И даже когда кровь хлынула из его горла, он смеялся, словно знал, что это еще не конец.

И концом это действительно не стало.

Раскаты грома со стороны Деноса раздались в ту же секунду, как триумфальный бой барабанов, только торжественности в них не было. Языки пламени, вспыхивающие над городом, добирались до самого неба, земля под ногами дрожала от их неистовой силы, в ушах закладывало от грохота. И непонятный кисло-сладкий запах — лишний, нервирующий неизвестностью — смешался с гарью.

Вокруг еще стихийно продолжался бой, но Дорл знал, что это уже ненадолго. Большинство бет, оставшись без альфы, перестают сражаться, и самое время донести до них мысль, что их Верховный мертв. А значит объединенный юг теперь принадлежит ему, и все, кто там живет, тоже. Он победил — с пальцев на землю капала кровь врага, но Дорл этого не замечал. Он все стоял и смотрел, как рушится город. Его город!

Огонь за считанные минуты охватил едва ли не половину Деноса. Даже мертвый, Грагенор сумел нанести удар — последний, но сокрушительный. Ваар, находившийся ближе всех к стенам города, среагировал быстро: его люди успели вывести многих выживших, но пламя распространялось с неимоверной скоростью. Денос буквально на глазах рассыпался под его натиском, и шансы жителей все уменьшались.