Страница 2 из 62
Возможно, бездомный в очередной раз проигнорировал бы моё приглашение, но его нерешительность подстегнул дождь. За то короткое время, которое мне понадобилось для того, чтобы почти бегом добраться до моста и, остановившись окликнуть его, он припустил и, как обиженный на весь белый свет художник начал разрисовывать всё вокруг в ещё более тёмные тона. Его холодные капли, подхватываемые умелой кистью пронизывающего ветра, теперь с легкостью залетали под арку моста, грозясь вскорости насквозь промочить не только меня, но и то хлипкое картонное убежище, которое занимал этот человек.
Хм, мне вдруг пришла в голову странная, но, тем не менее, очевидная мысль. А ведь за всё время, что я его так сказать знаю, я ни разу не слышала от него ни единого слова. Даже ни звука. На все мои обращённые к нему реплики он обычно лишь слегка пожимал плечами, качал или кивал головой в зависимости от того, что я ему говорила. И всё…
По обоюдному нашему молчаливому согласию он выбрал для сна именно его. Там стоит продавленный диван, оставшийся от прежних хозяев. Он видимо ещё много лет назад был уже таким же старым и истёртым, как сейчас. Я думаю именно этот его недостаток помешал прежним хозяевам пожелать забрать его с собой в своё новое жилище. Но в то же время им по какой-то не известной мне причине видимо было слишком жаль его выкидывать. А может в своё время они просто не пожелали тратиться на вывоз крупногабаритного мусора, вот и оставили его мне.
На диване именно для такого случая лежит свёрнутый ветхий плед, доставшийся когда-то нашей семье по наследству от двоюродной маминой бабушки. Этот вручную связанный ею из разноцветной шерсти раритет исправно служил вначале много лет моей тогда ещё юной маме, а потом перекочевал ко мне, не смотря на ветхость всё так же исправно согревая ночами мою тушку после поступления в колледж. Ну вот честно скажу: у меня до сих пор просто рука не поднялась его выкинуть после этого. Я помню, как уговаривала бездомного взять его, чтобы ему было хоть чуточку теплее ночами. Но на все мои, как мне казалось, веские доводы, он только отрицательно качал головой. Лишь после того, как я пригрозила, покривив душой, что если он его немедленно не возьмёт, выкину это старьё в мусорный контейнер, он тяжело вздохнул и с молчаливым кивком согласился им укрываться. И это была единственная уступка с его стороны за всё то время, что я его знаю.
Недоуменно вглядываясь в ночную темень за окном, я прислушалась. На кухне тихо работал холодильник, на стене над ним чуть слышно тикали часы и больше я не услышала никаких посторонних звуков. Может меня позвал с веранды бездомный? Вдруг там у него или с ним что-то случилось? А может мне, просто приснился кошмар и мозг заставил меня проснуться, не позволив его запомнить? Не знаю. Но я решила встать и всё проверить.
Я полностью доверяла своему ночному постояльцу. За всё время нашего вынужденного соседства, он ни разу не позволил себе ничего, что смогло бы хоть в малейшей степени насторожить меня или навести на мысль о его недобрых намерениях. Чего уж греха таить, я даже частенько забывала закрывать при нём на ключ дверь, отделявшую веранду от кухни. Но по старой студенческой привычке, я всегда поблизости от себя, а в настоящее время прямиком у передней правой ножки моей кровати, хранила молоток. Раньше, он охранял меня от порой не в меру активно стремящихся пообщаться соседей по подвалу. А сейчас лежал просто так. Для душевного спокойствия. Прихватив его для верности, я прокралась через кухню ко входной двери.