Страница 27 из 36
«Я хочу Хейдера».
«Он наш».
Отклик в душе перестал удивлял Арабеллу так сильно. Казалось, какая-то дремлющая часть её существа зашевелилась. После стольких лет ей просто нужно набраться терпения. Дать своей волчице время вылечиться и привыкнуть.
Темнота в комнате противоречила красному сиянию цифр на часах.
— Как так вышло, что в семь тридцать утра такая кромешная тьма? Обычно я вижу прекрасное утреннее солнце.
От поцелуя в затылок у неё по спине пробежала дрожь. В отместку она поерзала, вознагражденная стоном, когда горячий, как расплавленная сталь, член прижался к её попке.
— Вчера, когда мы были на ранчо, я велел повесить плотные шторы.
Она замерла. По какой-то причине предположение Хейдера, что он будет спать с ней, задело Арабеллу. Неужели она так предсказуема? Неужели ничему не научилась? Хуже того. Он угадал правильно.
Они спали вместе, и хотя у них не было секса, она определенно позволяла ему свободно обращаться со своим телом.
«Чёрт, я бы занялась с ним сексом, если бы он на меня надавил».
Но дело не в этом. Как он смеет быть настолько самонадеянным, что заранее предвидит то, что должно произойти естественным образом со временем, когда мужчина и женщина лучше узнают друг друга?
— То есть ты предполагал, что будешь спать здесь?
— Конечно. Я твоя пара, даже если ещё не заявил на тебя права. Где же ещё мне быть?
— На диване.
— Но он короткий.
— А как насчёт твоей собственной квартиры?
Она скатилась с кровати, поднялась на ноги, не обращая внимания на его вопрос:
— Ты куда, детка?
— В душ…
— Потрясающе.
— Одна.
— Там хватит места для двоих.
Она развернулась, высоко подняв подбородок, и хотя брошенный ею вызов казался не особо убедительным от недостатка практики, всё-таки дерзко проговорила:
— Я собираюсь принять душ одна. Сама. Только я. Или ты опять проявишь напор и не дашь мне свободного пространства?
— В чём дело, детка? Почему ты так злишься?
— Ты слишком торопишься, слишком давишь. Мне нужно немного пространства. Без тебя. — Она почти взяла свои слова обратно, глядя на его удручённое лицо.
После этих слов Арабелла напряглась, ожидая увидеть, что она наконец смогла пересечь черту.
Сумасшедший лев рассмеялся:
— Будь я проклят! С каждым днём ты становишься всё более и более независимой. Эта твоя новая уверенная сторона так сексуальна, детка.
— Правда? — Каким-то образом ей удалось задать вопрос, но она всё равно смотрела на него с недоверием.
— Суперсекси. Заставляет меня гореть, как в аду. Как думаешь, я смогу уговорить тебя надеть полицейскую форму? Может, поиграем с наручниками.
Жар на щеках Арабеллы не имел ничего общего со смущением, всё дело в возбуждении, заставляющем её пульс учащённо биться, поскольку она могла так легко — и озорно — представить то, что он предложил.
Он шагнул к ней. Она сделала шаг назад и вытянула руку.
— Остановись прямо здесь. Я серьёзно. Мне нужно побыть одной. — Потому что если он сейчас не уйдет, они окажутся в постели, возможно, до конца дня. Арабелла открыто признала, что ей не хватает сдержанности рядом с Хейдером.
— Да, пожалуй, я пойду, детка. Мне бы не помешало немного размяться. Я слышал, что охотиться на волков очень весело. По крайней мере, если судить по фотографиям в Инстаграме, которые я видел. У львиц была напряженная ночь, пусть и большая часть их охоты, как оказалось, прошла по барами и включала алкоголь. По-видимому, многие из моих кузин считают, что твои сородичи могут быть барными мухами, или они барные волки?
— Ты собираешься охотиться на них?
— Чёрт возьми, да. А ты останешься здесь. В этой квартире. Никуда не выходи.
— В конце концов ты признаёшь, что это лучший план.
— Нет. Но пока не буду уверен, что ты в полной безопасности, я не хочу, чтобы ты выходила без меня.
— Это что, приказ?
— Да, так есть. — Хейдер улыбнулся, сделал несколько шагов и вторгся в её личное пространство. Его жёсткий поцелуй украл любую реплику, которую она могла бы произнести.
Оставив её тяжело дышать, он схватил свои брюки с пола и натянул их, скрывая мускулистые ноги. Это ужасно. И не потому что она больше не могла им восхищаться, а скорее потому что ей действительно хотелось видеть его раздетым.
Не в силах больше смотреть на него, она убежала в ванную и долго принимала душ. Очень долго. Под холодной водой. Просто ледяной.
Она дрожала, но это нормально. Хейдер её согреет.
В любой момент она ожидала, что стеклянная перегородка сдвинется и он войдет. Скажет что-нибудь нелепое вроде «мне нужно вымыть голову», а потом превратится в настоящего мачо и соблазнит её.
«О да. Его руки по всему телу. Его член вонзается в меня. Его вкус у меня во рту».
Но этого не произошло. Неужели он действительно ушёл?
Она требовала, чтобы он оставил её в покое, но на самом деле никогда не ожидала, что он её послушает.
Никто этого не делал.
Выйдя из душа, она завернулась в пушистое полотенце и заглянула в спальню. Скомканные простыни, отодвинутые занавески и никакого Хейдера.
Она быстро оделась, выбрав кружевные трусики и бюстгальтер, а затем облегающие штаны для йоги и почти прозрачную блузку. Босиком Арабелла вышла в гостиную. Та оказалась пуста.
Но на кухне кто-то был.
С вихрем светлых волос и широкой улыбкой Луна повернулась от плиты.
— Вот и ты. Как раз вовремя, блины почти не успели подгореть.
Используя пластиковую лопатку, край которой превратился в расплавленную комковатую массу, Луна бросила несколько обугленных с одной стороны и почти молочно-белых с другой блинов на тарелки.
— А что случилось с лопаткой?
Луна помахала ею.
— Дурацкие штуки. Всегда у меня плавятся. Предполагается, что подобные вещи должны помогать в приготовлении еды. — Луна подвинула тарелку в сторону Арабеллы, прежде чем ткнуть изуродованной лопаткой.
— Садись. Я принесу тебе кофе. Его я умею делать.
Слава богу, что есть кофеварки «Кьюриг», иначе Арабелла побоялась бы того, что ей пришлось пить. Блины оказались удобоваримыми. Едва. Но поскольку Луна проявила инициативу, она решила, что лучше всего будет закрыть рот улыбкой и благодарностью. Нет смысла спорить с явно сумасшедшей львицей.
И да, она имела в виду именно сумасшествие, особенно учитывая план Луны.
— После завтрака мы пойдем в спортзал и немного тебя поколотим.
Едва надкусив более рассыпчатый кусок блинчика, Арабелла резко вдохнула, и её легкие наполнились мукой. Она поперхнулась. Подавившись, с глазами, полными слез, она чуть не упала со стула, когда Луна постучала её по спине.
— Эй девочка-волчица ты собираешься жить?
Жить? Арабелла, конечно, надеялась на это, но засомневалась, учитывая все планы, которые люди строили на её счёт.
— Могу я спросить, — проговорила она после нескольких глотков апельсинового сока, — почему ты хочешь меня побить?
— Чтобы заставить твою волчицу выйти и защитить тебя, конечно. Я слышала о твоей маленькой проблеме.
— Откуда? Хейдер рассказал? — Арабелла не думала, что он это сделает. Гарри рассказывал всем, кто его слушал, о своей неполноценной жене.
«Тупая сука даже не может перекинуться. Я держу её рядом только потому, что она умеет готовить».
— Если бы. — Луна закатила глаза. — Нет, Хейдер ничего не рассказывал. Чёртов парень рычит, если кто-то проявляет к тебе слишком большой интерес. А ещё ему очень понравилось слово «моя». Прямо первобытный дикарь, если хочешь знать моё мнение. Но думаю, что это горячо в непристойном смысле. Тётя Сесилия говорит, как только он получит тебя в качестве пары, все эти доисторические замашки утихнут.
Арабелле потребовалось несколько секунд, чтобы отфильтровать всю информацию. Один важный момент выбивался наружу. Он называл её своей парой во всеуслышание? Почему данный факт вместо того, чтобы разозлить её, согрел до кончиков пальцев? Она ещё ни на что не согласилась. И все же Арабелле приятно сознавать, что Хейдер не стыдится признаться в своих чувствах.