Страница 62 из 82
- Мам, а мне совсем-совсем обязательно выходить замуж, когда вырасту?
Маленький белокурый ангел с остроконечными ушами ворочался в постеле, категорически отказываясь засыпать. Тяжелая артиллерия в виде сказок и колыбельных оказалась бессильной, и девочка, которой на вид было не старше шести лет, решила перейти к обсуждению более насущных проблем.
- Исилиэль, тебе еще рано думать о таких вещах, - со вздохом произнесла взрослая эльфийка удивительной красоты. Она взбила подушку, привлекая свою непокорную дочь обратно на кровать.
- Вот ты говоришь, что рано, а папа сегодня утром сообщил, что у меня появился жених. Как так? - малышка ловко избежала объятий, а затем гордо уселась у стены, поджав под себя ноги.
- Ну если папа сообщил, значит, так оно и есть, - подтвердила женщина, вот только в ее голосе послышались недовольные нотки. - Но это ведь не пожизненное обязательство. Если жених тебе не понравится, никакой свадьбы не будет. Это я тебе обещаю, моя хорошая.
Исилиэль нахмурилась, пытаясь осмыслить услышанное. Свадьбы ей нравились: на них можно было объедаться лакомствами, веселиться и танцевать до упаду. Возможно, ради такого и стоило выйти замуж.
- А ты видела моего жениха, мама? Расскажи, какой он.
- Вот если ляжешь, тогда расскажу!
Девочка обиженно поджала губы, до глубины души возмущенная хитрой попыткой форменного надувательства, но, тем не менее, со вздохом подчинилась. Отец по известным лишь ему одному причинам не стал рассказывать ей о загадочном незнакомце, решившимся попросить руки у ребенка, но ведь мук любопытства еще никто не отменял!
- Он красивый? - с придыханием спросила Исилиэль, уставившись в потолок. Мама заботливо укрыла ее тонким пледом, и с облегчением улеглась рядом.
- Детка, сколько раз я учила тебя, что не внешность определяет то, кем мы являемся!
- Но папа красивый, и ты красивая! Вам легко об этом говорить, - фыркнула малышка. - Я тоже хочу себе красивого жениха! Не вижу в этом ничего ужасного.
- Если для тебя этот вопрос имеет такое значение, то отвечу: да, он очень красивый. Теперь ты довольна?
Губы Исилиэль расплылись в мечтательной улыбке. Конечно же, представлять себя рядом со взрослым привлекательным мужчиной она не стала, но услышанное ей понравилось.
- Раз папа согласился на помолвку, значит посчитал его не только красивым, но и хорошим?
- Да, детка. Разве может быть иначе? Он даже меня сумел убедить в своей искренности, а ты сама знаешь, как это непросто. Но на сегодня вопросов достаточно. Быстренько спать, иначе завтра проспишь все на свете!
Эльфийка ощутила нежный материнский поцелуй в лоб, который заставил ее проснуться со слезами на глазах.
Всего лишь сон.
Она резко села в кровати и дрожащими руками пригладила свои распущенные длинные волосы. Ужасная головная боль снова дала о себе знать: хоть не просыпайся. Последние дни Исилиэль ощущала себя очень нехорошо, но оформить общее недомогание в конкретные жалобы целителю никак не получалось. По сути у нее ничего не болело, но одновременно никогда прежде в своей жизни она еще не чувствовала себя такой разбитой и усталой. А ведь в Темном королевстве с ней обходились, словно с самой настоящей принцессой: эльфы практически сразу приняли, как свою, а Менельдир начал с упоением задаривать дорогими подарками! Она забросила тренировки и совершенно не занималась любой другой физической активностью, если таковой не считать долгие прогулки под руку с Темным королем. И только проклятая каждодневная мигрень мешала наслаждаться наконец обретенным счастьем.
В памяти снова всплыл сегодняшний сон, который был, скорее, внезапно напомнившим о себе воспоминанием из прошлого. Ее родители хотели этого брака. Она все делала правильно. Менельдир превзошел все ее самые затаенные ожидания и даже больше: был хорошо воспитан и обходителен, щедро одаривал своим вниманием, но также умел вовремя оставить наедине со своими мыслями. Об оборотне девушка старалась не вспоминать, так как по совершенно необъяснимой причине стоило ей только подумать об Эрике, в голове сразу же рождался неприятный гул, а личные встречи с ним и вовсе причиняли физическую боль, терпеть которую приходилось достаточно часто, ведь оборотень фактически преследовал ее во дворце. Мужчина использовал каждый шанс и каждую возможность для того, чтобы поговорить с ней, и, несмотря на упорные отказы и игнор, отказывался сдаваться. Нет, больше никаких мыслей об этом несносном мужчине, иначе она и до самого вечера не сможет набраться сил, чтобы подняться с постели.
Эльфийка осторожно спустила ноги на пол и попыталась объективно оценить свое состояние: по-прежнему паршивое, но, по крайней мере, хуже, чем после вчерашней встречи с оборотнем в саду, точно не стало. На несколько секунд ее завороженный взгляд невольно приковал прекрасный браслет, обвивший тонкое запястье: Менельдир успел подарить ей несколько разнообразных драгоценностей, но именно эта казалась наиболее дорогой сердцу. Через нее она словно ощущала связь со своим погибшим отцом.
Стоило ей зашуметь в спальне, как в комнату тут же постучались две юные служанки. Девушки помогли ей облачиться в роскошное платье светло-мятного оттенка, а затем в две пары рук соорудили на голове сложную прическу из переплетения мягких локонов и тонких кос. Перед выходом из комнаты Исилиэль на целую минуту застыла у зеркала: из отражения на нее смотрела прекрасная эльфийка аристократического происхождения. Она должна была обрадоваться увиденному, но и тени улыбки не отразилось на бледном осунувшимся лице. Девушка на негнущихся ногах вышла в коридор, направившись на свидание с Менельдиром.
- Вот так, поверни немного голову в сторону и замри! - повелительные нотки мужского голоса заставили ее, словно послушную куклу, мгновенно подчиниться озвученному требованию. Тело давно затекло из-за неподвижного неудобного положения, но Исилиэль не решалась пошевелить и пальцем, зная, что тем самым разозлит Менельдира. Эльф стоял в нескольких шагах от нее напротив мольберта с красками, и по сосредоточенному мужскому лицу было понятно, что творческий процесс без остатка поглотил его внимание. Девушке оставалось лишь молча любоваться своим женихом, но его резкая смена позы лишила и этого последнего удовольствия.