Курочка, открой дверь

В девятом часу вечера посторонних на дворе почти не осталось. Даже журналисты уползли в свой фургон, набегавшись за день. Прохор сидел на крыльце, когда в проёме открытой калитки показался молодой парень в рясе. «Очевидно послушник Иллариона», — подумал Прохор. Парень был крепко сложен, высок и широкоплеч. За плечами его висел тряпичный мешок. Стремительной уверенной походкой подошёл он к Прохору и учтиво поздоровался, представившись послушником Кириллом. Передал письмо от Иллариона, подтверждающее его «назначение во служение и помощь» и адресованное в основном Наталье со словами поддержки и списком глав из евангелия для прочтения в тяжёлый час. Прохор отдал Кирилла на попечение хозяйки, а сам пошёл проведать кур, которых поместили обратно в отремонтированный курятник.

Курятник чуть ли не сверкал в сгущающихся сумерках — со всех сторон в него били яркие прожекторы. У входа стояли два человека в форме, которые, завидев Прохора, дежурно заулыбались. Прохор открыл дверь, на секунду задержался и, затаив дыхание, вошёл внутрь. Повёл взглядом вокруг. Куры выглядели как обычно: ходили кругами, квохтали, клевали солому и гадили. Прохор шумно выдохнул и расслабился. Взял одну курицу в руки, поднёс к лицу, пригляделся — курица как курица. Поставил обратно на пол. Огляделся вокруг: внутренние стенки были чисто вымыты, на полу постелена свежая солома, еды и воды достаточно, будто ничего и не было. Только след, оставленный ножом и новая дверца с неокрашенным куском стены напоминали о произошедшем. Прохор хотел что-нибудь сделать, предпринять, как-то обезопасить кур, но делать в курятнике было нечего. Тем более после иллюминации и охраны, организованной Игорем. Ничего не оставалось, как вернуться дом. Дико хотелось спать. На выходе из курятника Прохор как бы в шутку спросил стоящих у входа: «Всю ночь что ли стоять собираетесь?». На что ему серьёзно ответили, что стоять будут всю ночь. Что ж, Прохор не возражал.

В доме готовились ко сну. Прохор зашёл проведать Кирилла. Как оказалось, Кирилл готовился к ночной службе у курятника, «дабы изгнать нечистого». Прохор не возражал и тут. Он предупредил, что на ночь дверь будет заперта, чтоб стучал громче ежели что. Послушник же ответил, что службу кончит только утром, и в дом ему заходить без надобности, так что сон хозяев не побеспокоит. Поблагодарил за тёплый приём и заботу. Голос Кирилла был совершенно ровным, безэмоциональным, а взгляд совсем отрешённым. Ну да не его это дело, решил Прохор, подождал, пока послушник выйдет на службу, запер дверь и отправился спать.

Начало

Прохор внезапно проснулся посреди ночи. Он часто и глубоко дышал, сердце бешено колотилось. Наталья спала рядом, не выказывая никаких признаков беспокойства. Прохор тихо встал и вышел из спальни. На душе было тревожно, в голове носились мысли, руки дрожали. Ему чудились звуки. Мерзкие голоса хохочущих кур, рваные слова «рожи» и тихий собачий лай. «А не дёрнуть ли настоечки, от нервов», — подумал Прохор. За последние дни он совершенно вымотался морально, и мысль выпить чего-нибудь горячительного и расслабиться казалась вполне уместной.

Вошёл на кухню. Настойка хранилась в подвале, куда вёл люк, расположенный под столом. Прохор подошёл к столу и уже совершенно автоматически глянул на залитый светом курятник — мысли о выпивке тут же вылетели из головы, вместе со всеми остальными мыслями. У входа в курятник, аккурат между двумя караульными, в ярких лучах прожекторов стоял Пресветлый, держа перед собой тремя руками курицу. Курица не шевелилась, словно загипнотизированная. Она смотрела на Пресветлого, раскрыв клюв. Затем перья её начали темнеть и через несколько секунд стали совсем чёрными. Руки Пресветлого пришли в движение. Они мяли курицу как пластилин, будто скатывая в шар. Тело курицы легко поддавалось, принимая новую форму. Дальше Прохор уже не смотрел. Бегом преодолел он расстояние до входной двери и выбежал на улицу. Дверь громко ударилась о стену, но караульные и рожа словно, казалось, не услышали этого. Прохор двинулся на Пресветлого, набирая скорость. Спустя мгновение он уже бежал со всех ног. Тварь была полностью поглощена своим занятием, караульные точно не спали, но стояли, будто ничего не замечая.

До твари оставалось пара метров. Прохор широко шагнул левой ногой и с размаху пнул правой Пресветлого в бок. Чуть выше места удара на теле «рожи» широко открылся глаз. Чёрная туша согнулась и отлетела на несколько метров. Прохор хотел броситься на тварь, но кто-то с силой потянул его назад. Резко обернувшись, он увидел, что один из караульных бесцеремонно держит его за трусы.

— Не лезь, мужик! — бросил он приказным тоном. Прохор сразу оценил расстановку сил — к роже прибавились ещё и двое вооружённых людей. Но он не собирался просто смотреть, как закатывают его кур. От резкого толчка вцепившийся в трусы караульный выпустил свою добычу и повалился на землю. Второй скидывал с плеча автомат, но Прохор уже знал, что для этого бойца сражение окончено. Носок правой ноги резко ввинтился в землю против часовой стрелки, колено выпрямилось, закручивая и толкая тело вперёд, кулак вылетел по широкой дуге точно в лицо караульного. Тот, осознав ситуацию, попытался прикрыться и вскинул руки, но было слишком поздно. Удар пролетел над защитой и попал точно в подбородок. Голова резко крутнулась, черепная коробка ударила мозг, и караульный повалился без сознания на землю. Краем глаза Прохор уловил движение — первый караульный стоял на четвереньках и собирался подняться. «Ну кто же так встаёт…», — пронеслась мысль в голове Прохора, и он пнул встающего в ухо. Ещё один противник потерял сознание — осталась только тварь. Пресветлый по-прежнему лежал там, куда его отбросило ударом. Он уже закончил комкать курицу, и явно вознамерился запихать её в одну из своих пастей. Прохор двинулся на тварь, полный гнева и решительности. Но та, быстро проглотив куриный ком, проскрежетала «рад и все о б щего благ а» и с сумасшедшей скоростью сиганула через забор. Прохор на секунду растерялся, но вдруг осознал, что уже некоторое время слышит шум и усиленные мегафоном приказы со стороны лагеря в поле — к курятнику шло подкрепление. К курятнику, но не факт, что к Прохору. Медлить было нельзя. Догнать Пресветлого казалось задачей невыполнимой, но тварь всё равно придёт снова, за курами. Вспомнились слова Володьки. «В дом, значит, забирали».

Прохор вбежал в курятник. Кур было заметно меньше — чуть ли не половина от прежнего количества! Ну да ладно, сейчас было не до того. Прохор схватил мешок, лежавший на полке у входа и начал собирать в него кур. Собрав всех, он закинул мешок на плечо, выскочил на улицу и побежал к дому. Кирилла нигде не было видно. Прохор кликнул его несколько раз на бегу, но ответа не последовало. К курятнику уже бежали люди. Некоторые перелезали через забор, кто-то вбегал через калитку. Прохора давно уже заметили, и несколько человек бросились наперерез. Но им было не успеть. Уже стоя в дверях, Прохор ещё раз окликнул Кирилла и огляделся — нигде нет. «Вот зараза», — процедил Прохор сквозь зубы и захлопнул дверь.

Ради всеобщего блага

Запершись в доме, Прохор думал, что солдаты попытаются ворваться внутрь. Он слышал топот на крыльце, выкрики команд, лязг оружия. Со второго этажа спустилась испуганная Наталья. Ничего не объясняя, Прохор отдал ей мешок. Велел скорее посадить кур на чердак, самой с детьми запереться на втором этаже и ни за что не выходить. Как Наталья ушла, Прохор решил осмотреться. Он осторожно подходил к окнам и заглядывал то в щели между ставней, то в замочную скважину двери. Дом брали в оцепление, выставляли прожекторы, освещая дом так, что скоро что-либо увидеть изнутри будет невозможно. Везде сновали солдаты. Оба выхода из дома и все окна охранялись. Прохор оделся и зарядил «Сайгу». Он понимал, что шансы против нескольких вооружённых людей у него не велики, но сдаваться не собирался. У двери постоянно слышались шаги, но открыть её никто не пытался. Видимо ждали приказов.