Сороковник. Книга 3

Судя по весу, ёмкость полна не меньше, чем наполовину. Так что ей зря булькать? Полью загадочный росток.

Присев перед холмиком на корточки, направляю струйку воды прямо под зелёный двухлистник, в середине которого уже торчит, оформляясь, крохотная макушка… чего? Будущего дерева? Травины? Куста? Почва проседает, обнажив худосочный травянистый стебелёк, по которому пока трудно угадать взрослую особь. Осторожно проливаю вкруговую, расширяя радиус, и всё жду, когда же вода закончится? Не выдержав, опрокидываю фляжку донцем вверх, влага льётся щедрым потоком, а земля поглощает с жадностью и даже не думает как следует промокнуть, всё в неё уходит, как в решето!

Наконец рыхлые комья насыщаются и перестают впитывать. И тут мне кое-что приходит в голову. Это сколько же я сюда вылила?

Не меньше ведра. А на вес фляжечка ничуть не полегчала.

Делаю пробный глоток. Только мгновенье жидкость кажется тёплой и солоноватой, а в следующий миг к ней уже возвращаются прежние свежесть и вкус.

— Ничего удивительного, — растеряно говорю, закручивая крышку. — Обычная фляжка. Подарок…э-э…Архимага Воды господина Хлодвига, так кажется? Германа Хлодвига, да… Умеешь ты, Ваня, вовремя попросить напиться!

— Совершенно ничего удивительного, — эхом отзывается знакомый голос. В поле моего зрения оказываются высокие чёрные ботфорты, малость припорошенные жёлтой песчаной пылью. Дон Теймур, копируя меня, опускается на корточки рядом с объектом моей заботы, заинтересованно сканирует ладонью пространство над трогательно-беззащитным ростком. — Подарок от Архимага воды, говорите? Это растеньице похоже на обычный жасмин, дорогая донна, но попавший под поток магических эманаций. Посох вашего коллеги походя привёл к каким-то мутациям, а вода из магической фляги довершила дело. И часто вы таким образом… — он скептически поднимает бровь, — импровизируете? Для меня до сих пор остаётся загадкой: вы действуете из-за сердобольности или с далеко идущими планами?

Мне остаётся только хлопать глазами. Дон застал меня врасплох. Усмехнувшись, он поднимается и предлагает руку, помогая встать. И вновь гранёные чешуйки на его костюме переливаются на свету изумрудно-чёрным, как змеиная кожа.

— Перестаньте, наконец, стесняться своей руки, — говорит он и извлекает из кармана белоснежный носовой платок. — Минуту. — Не успеваю отстраниться, как он быстро вытирает мне скулу и висок. — Вы испачкались, дорогая донна. Немудрено при земляных-то работах… Любите заниматься цветами? Прекрасное увлечение. Мага, не волнуйся, она здесь, — продолжает, не повышая голоса, а я уже вижу влетевшего во дворик, едва не снёсшего при этом дверь с петель, своего суженого. И выражение его лица в тот момент, когда он видит нас с доном, не поддаётся никакому описанию.

— Ты здесь? — выдыхает он. Но тут ему в ноги кидается Нора, подпрыгивая и виляя хвостом и вызывая огонь на себя. Оторопев от такого напора, Мага машинально гладит её, перехватывает за ошейник, и, похоже, успокоившись, идёт к нам.

— Удивительная наблюдательность, сын мой. Я же говорил, что твоя супруга, скорее всего вышла прогулять с собакой, не стоило тебе… — дон прерывается и меняет тему. — Взгляни лучше на это.

Я скромно прячу руки за спину. Ну, пусть полюбуется. Не знаю, что за жасминчик-мутант тут прорезался, но, получается — моя работа, как ни крути. Стоп, а о чём это было начал благородный дон, но быстренько перевёл разговор в другое русло? Это что же — мой благоверный растревожился, не застав меня дома?

Ой-ой, говорю озабоченно. Похоже, с расстройства решил, что я удрала или снова во что-то вляпалась. Ей-богу, завтра точно запрёт. Да если бы не папочка, он бы меня сейчас тряс, как грушу, и всё из-за того, что не поджидала его у окошка с пяльцами, как благовоспитанная барыш…невест… тьфу, супруга!

Мага тем временем, заложив руки за пояс, как и дон, кружит около импровизированной клумбы. Озадаченно хмурится. Озадаченно настолько, что даже не обращает внимания, как сзади меня дружески обнимает Николас — от неожиданности я вздрагиваю, но родственник успокаивающе целует меня в висок и тоже устремляется поглазеть на чудо-юдо, торчащее из земли.

— Деревенеет, — прищурившись, замечает. — Я говорю — ствол деревенеет. И подтягивается кверху. Ты смотри, растёт, как на дрожжах! Опять начудила, родственница? И когда ты всё успеваешь? Однако, друзья мои, жрать хочется невыносимо, а там такой стол — я чуть не рухнул, вынужденный от него отойти. Может, пойдём? Чему тут вырасти — вырастет и без нас, а после обеда, думаю, будет, на что взглянуть.

— Донна? — ГЛАВА предлагает мне руку, насмешливо стрельнув взглядом в сторону младшего сына. — Надеюсь, вы не откажетесь стать нашей очаровательной хозяйкой за столом. — И, хотя я не успеваю проговорить ни слова, добавляет: — Я настаиваю…

Нора, довольная, что на неё так много людей обращает внимание, носится от одного к другому. Мага хмуро пропускает без ответа дружеский тычок в плечо от брата. Похоже, шутить и развлекаться не расположен. Не нравится мне его вид, чересчур заморённый, да и Николас смотрится слегка помятым, хоть и хорохорится. Приглядеться более пристально не успеваю, поскольку дон увлекает меня вперёд. Прямо в дверь, а далее — в дружеские объятья отца и сына Кэрролов. Вот и предполагаемые гости!

Паладины сменили доспехи на более светское одеяние. Пора военных действий завершилась, а на заседание Совета, похоже, можно приходить и в штатском. Мой дорогой сэр выглядит безупречно в наряде лондонского денди прошлого века, его же почтенный батюшка неотразим в несколько старомодном костюме-тройке и по-прежнему напоминает отставного профессора-археолога. Но, несмотря на их радушие, на явное удовольствие от встречи со мной, в лицах проглядывает та же усталость, что и у моих новоприобретённых родственников. Да чем они там занимались, думаю в смятении! Не вынимали же сами души из осуждённых, не паладиново это дело! Один ГЛАВА — как огурчик… или просто хорошо маскируется.

— Вы заметно посвежели, дорогая, — сэр Джонатан оценивающе меня разглядывает. — Думаю, к тому времени, как Совет завершит работу, вы придёте в себя окончательно. Что скажешь, Тимур? Леди в состоянии будет выдержать поездку? Не хотелось бы лишний раз переводить её через портал.

— Почему? — тут же вылетает у меня. — Это опасно? — Невольно хочется приложить руку к животу.

— Энергетические вихри могут сбивать развитие матриц, — терпеливо поясняет дон. — Вы и без того в короткое время перенесли несколько переходов, донна, не стоит без необходимости совершать ещё один. И паниковать не стоит, — он настойчиво увлекает к моему месту за столом. Отодвигает стул. — Прошу вас… В сущности, это безопасно для детей, но чем больше паузы между переходами, тем лучше. Думаю, Джонатан, дня через три мы все воспользуемся твоим гостеприимством.

— Учитывая, что в замке остаётся почти без присмотра парочка любопытных сорвиголов, я бы предпочёл выехать завтра, — встревает Николас, — но, увы, дела требуют завершения. Потерпи, Ива. Дядюшка, надеюсь, за этот срок замок не разнесут по кирпичику?

Сэр Джон улыбается. Вокруг глаз собираются благородные морщинки.

— Их всего двое, дорогой племянник. Помнится, в своё время Каэр Кэррол выдержал натиск троих шалопаев — и уцелел, как видишь. Надеюсь, у девочек не столь выражен инстинкт разрушения.

Да? С любопытством поглядываю на своего наставника. Это что же, не всегда он бывал таким правильным? После такого открытия сэр Майкл становится мне ещё чуточку ближе. Приятно знать, что паладины не всегда идеальны.

Несколько непривычно сидеть на хозяйском месте. Вернее, на хозяйкином, и первое, что я делаю — лихорадочно вспоминаю леди Аурелию и её манеру поведения за столом. Дело поначалу осложняется тем, что прислуги-то нет! Некому подавать знаки менять то или иное блюдо, распоряжаться процессом… Должно быть, видок у меня ещё тот, озабоченный, потому что Николас вдруг подмигивает мне, и я слышу его мысленный посыл: "Не дёргайся, родственница! Считай, что ты сейчас украшение стола, а мы тут сами со всем управимся. Первый раз, что ли…"