Страница 4 из 10
Стихия
Там, где они, обнявшись стояли,
Грозные волны разбивались о могучие скалы
И беспощадно избивали берег мрачного моря,
Моря печалей и черного горя.
Ее взгляд направлен был в страшную даль,
В сторону беспощадной стихии,
Но как бы волны ни бушевали,
Стихии не достать было их.
Они покорены были другой стихии,
Она была прочней, чем камень, чем сталь,
И как хрусталь хрупка была,
Светла, священна, как Грааль.
Любви маяк над пропастью светил,
Одуматься двоих просил,
Все то же вторил, да говорил,
Что не видел и не увидит больше такой любви двоих.
И все же, он светил
И от света тени тех двоих
Соединились две в одну,
И от света маяка любви
Вперед вдвоем пошли ко дну,
На встречу с темной пучиной,
Оставив от маяка,
У белого храма
Лишь руины
И поцелуй у обрыва
На память…
Лишь тени темными были в них,
Они ушли и ветер стих.
Совсем недавно он их волосы трепал
И порывы его хлесткими ударами били по лицу,
Он не знал, что чистую любовь они несут,
Ох, если б только ветер это раньше знал…
А как узнал, так и в мгновение пропал
И стало тихо, как никогда,
Замолчала даже буйная вода…
История любви за секунду, за мгновение,
Тишина, полет, двоих дыхание,
Два сердца стука
И на сотни миль ни звука.
Еще секунда и слышен был всплеск воды,
Два тела больше не зажгут огни любви
На маяке,
Оставив ветер одинокий на скале.
Там, где волны разбивались о скалы,
Где взгляд ее направлен был в даль,
Где слезы ее горячие стекали по щекам,
В том месте рыдала сама Печаль,
Там, где даже ветер времени затих,
Они пообещали,
Что если уж не вместе,
То лучше уж не жить…
О кровавой колыбели
Я сжигаю пёстрые флаги
И срываю стяги систем.
Я с вами не солидарен,
Вас устраивает тень от стен.
Не слышна импульсация вен,
Нет в вас духа перемен.
Хоть и кричали громко,
Все же вы просили тишины,
И засыпаете теперь спокойно,
И глядите в радужные сны.
Революционных нет настроев,
Ах, как же я разочарован,
Хоть и висит у каждого в шкафу австрийское ружьё,
Вы рады коробчатым постройкам эпохи перестроек.
Ваше солнце вовсе не моё,
Оно яркое снаружи, но тусклое внутри.
Оно боится лёгкой стужи и скоро догорит.
И веру я проклял,
Отрекся от ваших богов.
Они лепетали так сладко,
Но пожирали скотов
Различных и преисполнены грехов
Больше были и к Дьяволу ближе,
Чем я.
Я вас ненавижу,
Ненавижу ваши лица,
Как мёртвая синица,
Вроде птица,
Но не летит уж никуда.
Так и ваши лица,
Вроде живы, молоды и что-то даже говорят,
Но без толку и цели нет, и очи вовсе не горят.
Прошла эпоха великих поэтов,
Прошла эпоха эстетов
И даже всех их скелетов.
Нестареющие отцы рифмы постарели,
Надгробия героев всех истлели…
Деревья пошатнулись
И птицы ввысь взлетели.
Мои рифмы ещё не истлели,
Не на того вы замахнулись,
Мои уста ещё не допели
Песнь о кровавой колыбели.
В стране сугробов и до дьявола чистых снегов
У каждого, кто слышит, закипает в теле кровь.
Не так здесь часто слышат музыку красной капели
И падающих с олимпа столпов.
Черно-белая эпоха
Черно-белая эпоха,
Череда ненастий, разочарований,
Грустный праздник
Под песни водостока.
Черно-белая эпоха,
Удивлённое сознание крохи
И взгляд на небеса.
Он теперь не верит в то,
Что создал сам.
Он никогда не знал, чего хотел.
Экзистенциальные пустоты,
Заполняют ума палаты,
разума чертог.
Он лежал в кровати
И считал овец,
Пора бы засыпать,
Но ночи уж конец.
И тут он понял,
Посмотрев в окно,
То же самое панно
И все опять серо,
Слёзы высохли давно.
И тут он понял
И перо он снова поднял,
Пришла черно-белая эпоха,
Время грустных строк…
Тьма
II
Когда Вера и Любовь умрут…
Тогда не будет видно звёзд -
Мрак окутает Небеса
И не будет слышно тихих слёз,
Когда Сын предаст Отца.
Тогда придёт Она,
Когда не станет дня и ночи,
Когда люди все закроют свои очи.
Она – лучи надежды светлой поглощающая Тьма.
Она войдёт в твой дом,
Войдёт, не постучав,
Подойдёт к постели, полы платьица подняв,
Склонится над тобой
И нежною рукой обняв,
Войдёт в твой сон,
Ни слова не сказав.
Ее улыбка смертельно притягательна
И глаза, глаза её до страха привлекательны.
На её глазах рассыпались города,
Она нежными руками разрывала людские сердца.
Все повторится вновь,
Вновь прольётся ваша кровь,
Ведь вновь не видите вы света звёзд,
Вновь не слышите вы слёз
Сына, что плачет на тризне спящего давно Отца,
Вновь обречённо глядят Небеса
На апогей человечества, на начало его печального конца.
Остатки полисов начнут тонуть
В самых низких, грязных всех грехах.
Тьма посеет меж людей раздор и страх,
А пожнет бордовый, сладкий прах,
Все, что осталось на её устах,
Все, что отражалось в её тёмных глазах,
Это кровавый человечества прах.
И в объятиях её нежных рук
Цари и Боги все уснут.
Тьма, беспечной вечности блудница,
В её железных рукавицах
Полыхает последним солнцем раскаленный смерти кнут,
Один его удар и снова реки красные текут.
Времени ветер шут – её любовник,
Судьбы изменник,
Иронии инкуб и грязный плут,
Что выковал сей кнут.
Тенями на кресты церквей ложась,
Они пойдут гулять,
Никого уж не страшась.
Будут слышны лишь плач и слёзы тех,
Кто совершить успел последний грех
И звонкий царицы Мрака смех,
Когда от чёрного света
Её нежных рук,
На берегу последнего рассвета
Вера и Любовь умрут…
Улица потухших фонарей
II
Я иду по улице потухших фонарей,
Ни капли света в этой стороне,
Я иду мимо прохожих, всех своих друзей
И взгляды мрачные лежат на мне.
На улице потухших фонарей
Боль и слёзы близких мне людей
Разбиваются каплями дождя о камни
И через выбитые ставни
Души мёртвые глядят,
А у фонарей, погасших, их надгробия стоят.
На улице потухших фонарей