Они живы

Так от звезды к звезде корабль летел дальше. Нонна уже стала сомневаться, что им когда-то повезет, ведь найти жизнь в галактике, как посчитали ученые, составляет чуть меньше 0,001%. А значит, им сейчас сказочно повезло.

– Завтра заседание совета, ты готова? – спросил Нонну Дмитрий.

– Да.

– Имей в виду, Юстин и его команда против того, чтобы оставаться на орбите. Его обязательно поддержит Дана и Рала.

– Они же не думают улететь?

– Если будет принято решение покинуть Тихе, я подчинюсь. Поэтому постарайся придумать что-то более интереснее научных экспериментов.

Нонна уже несколько раз вступала в перепалку с Юстином, он вечно куда-то спешил, словно у него время кончается. Один раз его снимали с должности, но он добивался внутреннего голосования по своему сектору, и его восстанавливали в правах. Спорить с техниками Нонна не умела, да и что они понимают кроме своих двигателей и системы очистки воздуха. Корабль – как огромный живой организм, все должны работать как часики, вот технари и считали себя самым главным звеном. А научные сотрудники, вроде как и нужны, но давно уже отошли на второй план.

– Ты меня поддержишь? – спросила она командира корабля.

– Думаю, ты права, что нам очень повезло наткнуться именно на эту планету. А ведь если помнишь, планировали лететь к другой. Я поддержу тебя, на твоей стороне будет весь научный сектор. Удачи.

Нонна помнила Дмитрия еще с Земли, тогда он воевал с перло и улетел на последнем челноке. Именно он активировал детонаторы, что сожгли их последний город от захвата, похоронив в пепле все знания человечества.

Со временем люди раскисли, порой им становилось все равно, что будет завтра, ведь «зерно» вечно, а значит, и они тоже. Человек терял веру в себя, ему становилось не интересно жить, и тогда был внедрен эксперимент «семья». Хотя трудно сказать, что такое семья на корабле, поскольку человек уже очень давно рос в инкубаторах. «Зерна» пересаживалось от тела к телу, так рос потенциал знаний, но вместе с ними пропадал интерес к самой жизни. Проект «семья» планировал пересаживать «зерно» не в зародыш, как это было ранее, а уже взрослому телу. Технология уже давно позволяла выращивать тело. Теперь в момент переноса «зерна» в тело через поточную сеть активировался один дополнительный эмбрион. Это получалось как бы «зерно»-родитель, который давал поток сознания новой жизни. И после того как взрослое тело проходило реабилитацию, родитель мог самостоятельно воспитывать своего ребенка.

Так человек вернулся, хоть искусственно и пусть временно, но к цели своего существования. Потом были еще проекты и еще. И все же, все прекрасно понимали, что человеку нужен дом, а именно планета. И вот она есть, но жить на ней человек не может, и это знали уже все.

– Нонна, звонил секретарь совета, напомнил, что через час заседание, – сказал Валерий.

– Я знаю, – ответила она, но так и не оторвалась от монитора, что показывал образцы растений с планеты. – Удивительно, не правда ли? Ты видел строение их клетки? Мне кажется, они могут развиваться и без света. Вот, смотри, эти образцы были взяты из подземного комплекса, нашли его случайно. Это целый мир, и он активен. А света нет. Это потрясающе.

– Нонна, время.

– Да, сейчас, я иду…

– Время, – еще раз напомнил Валерий и, подойдя к монитору, отключил его.

– Ты что делаешь?

– Пора, идем.

5. Совет

Человек давно уже не жил на своей планете Земля, но его времяисчисление оставалось прежним. Хотя многие предлагали изменить. Зачем 24 часа или 60 минут? Не говоря уже про дни недели и продолжительность года. Но было решено оставить как есть, поскольку все документы были изначально основаны на этих цифрах.

– Через три дня высадка, прошу, не забудь, что я тебя просила. Включи в состав Ию и Савву, они мне будут нужны.

– Уже вписал. Но сперва надо получить добро от совета, – сказал Валерий и вручил Нонне планшет с данными.

– Да будет тебе разрешение, иначе бы не дали добро на строительство базы. И вот еще что, мне нужны роботы для воды, я тебе, кажется, их записывала.

– Они есть в списке. Ни пуха ни пера, – сказал Валерий и открыл дверь в коридор, что вел в зал для переговоров.

– К черту.

Совет корабля, он же верховная власть, состоял из ста представителей от основных профессий. У города были свои законы, своя администрация и даже свои, пусть маленькие, но вооруженные силы. Никто ни с кем не воевал, но порядок нужно поддерживать.

– Прошу, проходите, присаживайтесь, – сказал секретарь. – Начнем наше заседание. Слово предоставляется командиру корабля.

– Спасибо, – сказал Дмитрий и, поднявшись, вышел на середину зала. – Относительно отчета полета, у всех есть мой доклад. Не буду повторяться, все прошло в штатном режиме. После обследования звезды и расчетов орбит планет мы сразу вышли на планету Тихе, поскольку она одна входила в зону комфорта. Первые обследования показали на ней жизнь, именно поэтому планету и назвали Тихе (случай, судьба). На данный момент орбитальные заводы развернуты и уже приступили к работе. На планету установлен научный комплекс, готовый к работе.

– Но…

– Да, вы правы. Несмотря на то, что планета обитаема и очень активна, она не пригодна для жизни человека. Но этот вопрос уже не ко мне.

– Спасибо, – сказал секретарь совета. – А что по этому поводу думает отдел терраформирования? Можно услышать ваше мнение?

– Да, – поднялась молодая женщина. Она тут же запустила на экране отчеты по составу атмосферы, излучению звезды, магнитному полю и еще с десяток основных параметров, что очень важны для человека, и все они были в красной зоне. – Мы не может ее перестроить, для этого нам потребуется как минимум сто тысяч лет. Да и зачем? Все, что живет на планете, погибнет. И у нас нет таких мощностей.

– А если бы были?

– Зачем? – тут же спросила Нонна. – Мы ведь ищем себе дом и не хотим уничтожать чужой. Планете потребовались миллиарды лет, чтобы на ней появилась жизнь, и вы хотите все…

– Мы ничего не хотим, – в свое оправдание сказал секретарь. – Мы только хотим узнать, что нам теперь делать.

– Лететь дальше, – тут же сказал Юстин. – Мы тратим время впустую.

– Разве? – удивилась Нонна. – Какова вероятность, что следующая планета будет обитаема? Мы обследовали девять, и это чудо, что мы тут. А если пролетим еще сотню или тысячу, и все впустую?

– Но и тут нам делать точно нечего, – поддержала Юстина Рала.

– Я понимаю разочарование, но вы все знали, что нет никакой гарантии. И все же мы тут, и на планете жизнь. Не кажется ли странным с нашей стороны, что мы вот так возьмем и улетим. Может, стоит пару сотен лет поработать?

– Что?

– Что!

– А что мы, впрочем, теряем? – сказал командир корабля. – Нам все равно нужно пополнить запасы, а в это время восстановить расходы в топливе и воде. У меня 320 двигателей нужно менять, и сейчас строится орбитальное море для отдыха. Заводы уже заработали, надо испытать новые установки, что были изобретены, пока мы летели. Это время.

– Верно, – согласился секретарь. – Нам все равно потребуется время.

– Есть предложение построить автоматическую станцию для изучения планеты и оставить ее на орбите. Воспользуемся мы ей в дальнейшем или нет, я не знаю, но думаю, стоит над этим поработать.

– Хорошо, а что вы сами считаете правильным, Нонна?

– Мне трудно что-то сказать. Пусть она и не пригодна для человека, но она живая, по-моему, тут и так все сказано. Ее надо изучить, может, у нас уже никогда не будет такой возможности. А может, нам надо остаться здесь на орбите…

– Что?

– Нет-нет, нам нужен нормальный дом.

– Вы смеетесь? – удивилась Нонна. – Вы хоть представляете, что может пойти не так? Чуть меньше планета, и магнитное поле ослабнет, чуть больше – гравитация, наклон и пекло по экватору, чуть ближе к звезде – и свинец будет течь вместо воды.

– Спасибо, я это знаю, – сказала Дана. – Но мы ищем дом.